Борис Соколов - Иосиф Сталин – беспощадный созидатель Страница 168

Единственной альтернативой для нас является выдача полковника Тасоева советским властям. Сэр Уильям Стрэнг, генерал Робертсон, министерство внутренних дел и службы безопасности предпочитают этот вариант. Они предлагают нам просто сказать, что полковник Тасоев перебежал к нам добровольно, но изменил свое мнение и желает вернуться в Советский Союз. Так как мы не удерживаем людей против их воли, мы возвращаем его его стране. Затем мы можем доставить полковника Тасоева в Берлин или куда-то еще и отпустить его. Этот вариант следует предпочесть, если, что кажется вероятным, полковник Тасоев в наших руках окажется постоянным источником неудобств. Если мы выдаем его, то с практической точки зрения, чем скорее, тем лучше. С другой стороны, меня не покидает ощущение, что неприятности, которые вызовет его передача советским властям, будут немалыми. Советские власти все время отстаивают точку зрения, что полковник Тасоев был похищен, и конечно, если он снова попадет к ним в когти, то ради самозащиты будет утверждать, что был похищен. Тогда русские без сомнения заявят, что заявление, сделанное нами на прошлой неделе, сфабриковано. Хотя мы сами не должны чрезмерно беспокоиться из-за подобных советских заявлений, в данной стране нам следует рассчитывать на немалую порцию критики. Факт, что через неделю после нашего заявления о добровольном переходе полковника к нам, мы сообщаем, что он изменил свое мнение и возвращается в Россию, покажется курьезным. Немалое количество людей не преминет поддержать советское утверждение о его похищении. И с точки зрения безопасности существуют возражения против возвращения полковника Тасоева советским властям, к примеру, его нынешние знания о наших методах допроса, сотрудниках и т. д. (хотя я хотел бы заметить, что эти возражения не столь критичны). Вдобавок ко всему русские узнают, что Эксайз у нас. Помимо сложностей с точки зрения безопасности, мы можем оказаться втянутыми в дальнейшие пререкания с русскими, теперь по поводу его исчезновения.

Таким образом существует три альтернативы:

1) держать полковника Тасоева в заключении в данной стране, пока он не изменит свое мнение или пока мы не решим, что его освобождение и возвращение в Россию приемлемо. Если мы пойдем на это, мы должны забрать его из рук полиции и настоять на том, что MI5 организует его содержание где-либо, предприняв все возможное для уменьшения риска утечки в прессу.

2) держать полковника Тасоева в заключении в Германии. В британской зоне есть соответствующие структуры, и там нет сложностей, связанных с законом о неприкосновенности личности. С другой стороны, с точки зрения безопасности положение будет хуже и опасность утечки (к примеру, при визите военной полиции) присутствует. Длительность содержания под стражей такая же, как в 1).

3) передать полковника Тасоева русским. Аргументы против я уже перечислил выше. Преимущество в том, что мы раз и навсегда разделаемся с проблемой, причиняющей столько беспокойства.

Сэр Уильям Стрэнг, генерал Робертсон и другие предпочитают вариант 3. Я предпочитаю по убыванию приоритета варианты 2 и 1. Я думаю, что только вы сможете оценить, какой из рисков более приемлем».

В итоге британское правительство решило вернуть незадачливого подполковника советским властям.

5 июня 1948 года в газете «Известия» появилась анонимная статья «Новая провокация англо-американских разведчиков». Там излагалась версия похищения и последующего бегства Тасоева. Утверждалось, что «6 мая, обманув англичан, охранявших его, Тасоев выбежал на улицу, проник на территорию выставочного комплекса «Олимпия» и при большом скоплении людей стал кричать, что он – советский подполковник, похищенный англо-американцами в Бремене, и просил связать его с советским посольством в Лондоне. Полицейский с трафаретами на петлицах F-55 любезно предложил свои услуги Тасоеву, но доставил его не в советское посольство, а в тюрьму полицейского дивизиона F Broon Green Road, 19».

В тюрьме Тасоев будто бы пробыл до 20 мая, где его уговаривали подписать просьбу о предоставлении политического убежища, а поскольку он отказывался, то его избивали. Но, в конце концов, – счастливый конец, правда, не для Тасоева. Согласно «Известиям» «назревал скандал, во избежание которого английские власти, убедившись, что затеянная ими провокация провалилась, вынуждены были вернуть Тасоева в Германию и передать его здесь советским властям. Это возмутительное насилие над советским офицером не может остаться безнаказанным для агентов англо-американской разведки, ответственность за преступные действия которых несут англо-американские военные власти в Германии».

Расстреливать офицера-осетина за минутную слабость вряд ли стоило. Разумеется, Ясона Тасоева никто не похищал. Британская разведка хотела всего лишь завербовать его в качестве своего агента по наводке его соотечественника Токаева, тоже осетина, который перебежал раньше и по-серьезному. Но Токаев с Тасоевым явно переборщил. Вдохновляемый призывами Токаева создать мощный внутренний фронт борьбы против коммунизма, Тасоев под влиянием минутного порыва (да и виски, наверное, выпили изрядно, вряд ли дело ограничилось одним чаем) решил дезертировать немедленно, чем поставил американских и британских хозяев в затруднительное положение. Они совершенно не готовили его побег и не имели возможности долго скрывать его исчезновение, поскольку шофер и другие коллеги Ясона Давидовича прекрасно знали, куда именно и когда он направился, так что его исчезновение сразу же обнаружилось. Но английская разведка всерьез надеялась, что подполковник твердо и бесповоротно выберет свободу, о чем публично заявит, когда окажется в Лондоне. Как источник информации, Тасоев большой ценности для союзников не представлял. Англичане и американцы и без него были хорошо осведомлены о слабости тогдашней советской авиации и о боевых качествах самолетов, состоявших на вооружении советских ВВС. Познания его в технике были минимальны, как конструктор он работать не мог, а в качестве инженера или летчика найти работу ему мешало незнание английского и английских технических реалий. Кроме летного училища, он никакого образования не имел. Да и семья осталась в Советском Союзе. Осознав все это, Ясон Давидович запросился обратно в СССР. Но советские компетентные органы, имея в качестве агентуры в Англии знаменитую «кембриджскую пятерку», наверняка узнали, что Тасоев добровольно перебежал в Лондон, да еще под влиянием предателя Токаева. Вероятно, самым адекватным наказанием для Тасоева был бы небольшой тюремный срок или даже просто увольнение из армии с лишением звания. Но Сталин его не помиловал.

А побег Токаева совпал по времени с отъездом в Аргентину Курта Танка, главного конструктора на «Фокке-Вульф-Верке», которого Токаев должен был уговорить отправиться в Москву из западных оккупационных зон. Танк, кстати сказать, в конце войны создал проект турбореактивного истребителя Ta 183, послужившего образцом для всей послевоенной реактивной авиации подобного класса. Танк не захотел работать ни на американцев, ни на англичан, ни на русских, а также на китайское правительство Чан Кайши (со всеми он вел переговоры), а предпочел создавать самолеты для ВВС Аргентины, где поселился под именем профессора Педро Мартинеса вместе с командой своих сотрудников. А когда в 1955 году был свергнут президент Аргентины Хуан Перон, Танк со своей командой перебрался в Индию.

Возможно, информация о том, что Танк покидает Германию, и стала последней каплей, после которой Токаев принял решение бежать. Но все-таки он бежал не столько из-за страха, что его накажут за невыполнение задания, сколько из идейных соображений. Иначе не объяснишь, зачем он добровольно отправился в Германию вербовать Тасоева, прекрасно понимая, что его там могут похитить советские агенты.

10 ноября 1947 года по поводу исчезновение Токаева появился следующий документ:

Дополнительно к моему устному донесению докладываю:

1. 4 ноября во второй половине дня командованию Военного Управления стало известно об исчезновении вместе с семьей подполковника инженерных войск ТОКАЕВА Григория Александровича, старшего офицера Управления.

ТОКАЕВ Григорий Александрович, 1909 г. рождения, осетин, член ВКП(б) с 1939 г., по специальности инженер-механик. Имеет ученое звание кандидата технических наук и доцента с 1942 г. Военное звание инженер-подполковник. Должность – старший офицер Управления.

В годы Отечественной войны работал в Военно-Воздушной Академии имени Жуковского. В боях не участвовал, ранений и контузий не имеет. Имеет награды: нагрудный знак «Отличник РККА», орден Красной Звезды, медали «За боевые заслуги», «За победу над Германией».