Юрий Рястас - Это вам, романтики ! Страница 2

Не на конфетном фантике,

Кого е..., как нас е...,

Тому не до романтики.

В помощниках при "Утенке" состояли старшина роты-- курсом выше -Вячеслав Аникии и командир эстонского взвода Илмар Вилипо, замечательные парни, с которыми я дружил потом до окончания ими училища.

МОРЕХОДКА

Наша мореходка располагалась в здании бывшего женского коммерческого училища, построенного местным архитектором Э. Якоби по проекту петербуржца А. Розенберга в 1913-- 1916 годы.

Таллиннское мореходное училище славилось на всю страну, его выпускники трудились на всех водных бассейнах. Из стен училища вышли сотни капитанов, механиков и других специалистов морского флота. Не представляется возможности перечислить всех, могу только назвать имена известных капитанов, работавших в рыбной промышленности республики: Вячеслав Богданов, Владимир Зимовских, Виктор Казанцев, Леонид Лысенко, Виктор Меркулов, Харри Метсик, Юрий Скучалин, Константин Морозов, Тоомас Мурашов-Петров, Виктор Панин, Станислав Пьянов, Вольдемар Пикат. Из механиков помню Виктора Трифонова и Николая Первушина.

Особо "урожайным" оказался первый послевоенный выпуск: Арно Каск -начальник Эстонского морского пароходства, Харри Лийдеманн -- начальник Таллиннского торгового порта, Аугуст Ингерма -- профессор, Владимир Чернухин -- начальник Таллиннской базы рефрижераторного флота, Лембит Сонг-прославленный рыбак и Герой социалистического труда, Всеволод Старостенко и Владимир Петер -- первопроходцы Атлантики на СРТ, Кирилл Чубаков -- глава администрации Северного морского пути, капитан, Герой социалистического труда Пауль Рохтлаан. До 1955 года училище имело судоводительское, судомеханическое, судостроительное, радиотехническое отделения. Начиная с 1955 года здесь готовили техников-судоводителей и техников-судомехаников. В училище принимали граждан СССР мужского пола с законченным средним образованием не старше 25-ти лет. Вне конкурса проходили лица со стажем практической работы не менее двух лет в промышленности, на транспорте или в сельском хозяйстве, а также отслужившие в армии или на флоте. Предпочтение отдавалось и спортсменам-разрядникам.

Мореходка была учебным заведением закрытого типа с военно-морским циклом, военным порядком и дисциплиной, которую поддерживали офицеры -командиры рот и старшины, пришедшие из армии или имеющие более солидный возраст. В подобном военно-гражданском заведении курсанты находились между молотом и наковальней: военные грозились не присвоить звание "младший лейтенант", а гражданские -- лишить визы на загранплавание (хотя вообще-то на той кухне были более важные "повара").

В училище были строгие правила, жесткий, расписанный по минутам распорядок дня, который регламентировал время учебных занятий, самостоятельной подготовки, культурного досуга, физического воспитания, режим питания и отдыха. Вот точная схема нашей жизни:

06.00 -- подъем, физзарядка.

06.30 -- 07.00 -- утренний туалет.

07.00 -- 07.30 -- построение, переход в училище.

07.30 -- 08.00 -- завтрак.

08.00 -- 13.00 -- занятия.

13.00 -- 14.00 -- обед.

14.00 -- 16.00 -- занятия.

16.00 -- 18.00 -- личное время.

18.00 -- 19.00 -- ужин.

19.00 -- 22.00 -- самоподготовка.

22.00 -- вечерняя поверка, построение, переход в экипаж.

23.00 -- отбой, отход ко сну.

Конечно, среди нас были индивидуумы, пытавшиеся пошатнуть незыблемость установленных порядка и дисциплины, но их скромные попытки решительно ресекались отцами-командирами.

Курсанты были на полном государственном обеспечении: накормлены, одеты и обуты. На первом курсе выдавалась стипендия 50 рублей, которую по доброй курсантской традиции оставляли в ресторане "Таллинн-Балти", где на большую зеленую купюру можно было откушать салат "Столичный", вкуснейшую солянку или куриный суп-лапшу, натуральный свиной шницель величиной с подошву курсантского рабочего ботинка и испить водочки в количестве умеренном и разумном.

Трехразовое питание определялось из расчета 8 рублей 60 копеек (позднее -- 86 копеек) в сутки. Наивным было бы считать, что продукты в полном объеме попадали на курсантский стол, здесь необходимо учесть поправочный коэффициент на пополнение сумок работниц кухни, уходящих домой вечером. Несмотря на это, харч был нормальный и от истощения никто особо не страдал.

Интересно устроен курсантский желудок: на первом курсе еды явно не хватало, на втором -- было в самый раз, а на третьем -- еда оставалась. Точно, как в анекдоте, когда проверяющий спросил:

-- "Кормят хорошо?"

"Кормят хорошо, даже остается!"

-- "Куда остатки деваете?"

-- "Съедаем, и даже не хватает!"

Но вспоминаю, с какой жадностью мы смотрели на хлеб, остающийся на столах старшекурсников...

Если переступить через порог парадной двери, окажешься в холле. У двери рында, надраенная до блеска золота. Справа -- отдел кадров и Доска почета с фамилиями выпускников, отлично окончивших училище. Слева стояла модель судна, дальше располагались курсантские раздевалки. Если подняться на две ступеньки, коридор направо вел в преподавательскую, а налево - на военно-морской цикл с артиллерийским и минным кабинетами. Все лестничные площадки украшены картинами на морские темы и моделями судов. На втором этаже вдоль Пярну маантее находились учебные классы судоводительского отделения, в конце коридора -- чертежный кабинет. Со стороны бульвара Эстония, на втором этаже располагался актовый зал, славившийся на весь Таллинн своими танцами и оркестром. Рядом -- кабинет начальника училища, "Папы Аносова", в его приемной -- флаг- секретарь Лидия Николаевна. На третьем этаже находились классы механиков и училищная библиотека. В другом крыле -- спортивный зал.

В мансарде здания размещалась санчасть -- временное пристанище разгильдяев-симулянтов. В подвале здания располагались курсантская столовая и учебные мастерские и лаборатория -- эти последние были владениями Семена Осиповича Жуховицкого, фанатично влюбленного в технику и передающего это чувство ученикам, которые его весьма уважали. Семен Осипович изготовлял чудесные модели судовых двигателей, а хобби у него -- реставрация старинных часов.

Каждый год в училище был высокий конкурс: по 8 -- 10 человек на место. Один раз в году, во время очередного набора, распахивались парадные двери, в которые бросались неорганизованной толпой романтики, съехавшиеся со всех концов страны, чтоб попытать счастье -- стать курсантом прославленной Таллиннской мореходки. Как писал один известный писатель-маринист: "Романтика дальних странствий не оставляет никого равнодушным".

Вот так и я, опасливо озираясь по сторонам, с замиранием сердца переступил порог... И оказался в мире своей мечты: курсант-дневальный в хорошо пригнанной, отутюженной форме, ярче солнца сверкающая рында, модель судна.

Если быть точным, мое приобщение к морю началось с прохождения санпропускника, который в шутку называли вшивобойкой. Было в то время такое санитарно-гигиеническое учреждение на улице Луха. Пришли толпой, разделись, сдали одежду на прожарку, получили специальное мыло и пошли под душ. Пока прожаривалась наша одежда, пожилой медработник весьма основательно изучал мужское достоинство каждого из нас. Получив справку о прохождении санпропускника и пышущую жаром одежду, мы одевались и -- бегом в экипаж.

Что еще ждало романтиков на пути к заветной цели?

Медицинская комиссия, приемные экзамены и "мандатка", как называли мандатную комиссию, -- этого не миновать. Медкомиссия проходила очень строго, кроме общего физическоro состояния, проверке подвергался вестибулярный аппарат. С этой целью испытуемого сажали в медицинское кресло, которое прозвали "электрическим стулом". Нужно было сесть в кресло, наклониться вперед, зажмуриться -- и тут тебя начинали вращать. После десяти оборотов кресло останавливали, нужно было встать, подойти к доске и попасть указательным пальцем в небольшой круг, нарисованный мелом на доске. Увы, мечты многих романтиков после этой процедуры заканчивались на полу помещения, в котором проходила проверка...

И после уже проходили учебные экзамены и мандатная комиссия. Если на экзаменах результат зависел от плотности серого вещества в черепной коробке абитуриента, то на заседании мандатной комиссии все было наоборот. Между прочим, ни в одном словаре не найдешь толкования словосочетания "мандатная комиссия". Ну, а в наше время каждый, желающий посвятить себя мореплаванию с заходами в порты загнивающего капитализма, должен был до конца и всецело быть преданным коммунистической партии, родному Советскому правительству и делу построения светлого общества будущего.

И после "мандатки" к величайшему огорчению немалого числа страждущих приходил конец мечтаниям и надеждам. А у счастливчиков, зачисленных в училище, положительные эмоции переплескивались через край.

...Тот день конца августа 1958 года, когда я стал курсантом ТМУ, запомнился на всю жизнь. Кстати, лишь после узнал, что слово "курсант" расшифровывается так: колоссальная, универсальная, рабочая сила, абсолютно не желающая трудиться. Впрочем, это нежелание успешно в основном искореняли отцы-командиры, приговаривая: "Не умеешь -- научим, не хочешь -заставим..." И учили... до седьмого пота. Тогда мы еще не знали, что обильно пролитый пот и кровавые ссадины на руках -- основа того порядка, на котором держится флот. Как нам сегодня недостает этого порядка...