Александр Яковлев - Король Абдель Азиз: создатель Саудовской Аравии Страница 20

В эти годы Абдель Азиз проявил качества выдающегося государственного деятеля. Если бы он оказался выразителем интересов только кочевых племён, страна вернулась бы к застою, если бы склонился на сторону городской буржуазии Хиджаза и отдал бы преимущество интересам торговцев и ростовщиков, то потерял бы свою опору в родном Неджде. Сознавая это, Абдель Азиз стал строить своё государство, как институт высшей политической и социальной ценности. В результате, созданное им государство превращалось в арбитра различных социальных сил, защитника и покровителя жителей различных районов, представителей различных племён. Тогда внимательным наблюдателем стало очевидно, что в Аравии действует сильная, харизматическая личность, человек с большим природным умом и талантами, сумевший встать выше своего окружения, оставаясь в то же время частью аравийского общества.

31 августа 1926 г. были опубликованы «Основные положения Хиджазского королевства». Этот документ провозглашал Хиджаз «монархическим государством с совещательными учреждениями, независимым как во внутренних, так и во внешних делах». Власть его величества короля Абдель Азиза ограничивалась только постановлениями «славного шариата».

Не все в окружении Абдель Азиза были согласны с этим решением, иных задевало то, что «какие-то горожане» ставятся в привилегированное положение по отношению к истинно благородным бедуинам. Консервативные вожди ихванов и часть улемов враждебно встретили этот документ, считая, что он не соответствует духу первоначальной чистоты ислама. Они не разделяли теорию «культурного ваххабизма», согласно которой всякие технические нововведения, хотя они и не предусмотрены Кораном, допустимы, если не противоречат духу ислама.

Но сам правитель государства мудро полагался на время. Он знал свою страну и предвидел, что вскоре уровень жизни и уровень сознания жителей Неджда повысится, он был преисполнен решимости провести для того необходимые преобразования. Точно так же он полагал, что рано или поздно хиджазцы будут вынуждены отказаться от своего высокомерия, что постоянные и разнообразные связи между двумя частями Аравии приведут к их естественному объединению. Стоит ли говорить, что он оказался прав.

Абдель Азиз всегда помнил, что по воле Аллаха в его владениях находились главные святыни ислама и был готов исполнять функции их хранителя, но тут возникли осложнения.

Выраженная поначалу индийскими мусульманами поддержка обернулась совсем иным. Халифатский комитет Британской Индии прислал специальную миссию для ни более, ни менее, как «взятия контроля над священными городами Меккой и Мединой». Абдул Калям выступил с новым заявлением, в котором утверждал, что отныне политическое управление Хиджазом должно быть организовано в соответствии с желанием хиджазского народа, но и при учёте интересов мусульман всего мира, и решающее слово здесь будет принадлежать всемирному мусульманскому конгрессу. Пока же, по его словам, «население Хиджаза слишком поторопилось».

Было совершенно непонятно, почему индийский богослов считал выражение своего мнения голосом «мусульман всего мира». Абдель Азиз распорядился посадить «специальную миссию» в полном составе на первое же пассажирское судно, идущее в Бомбей. Тем не менее, надо было готовиться к проведению всемирного мусульманского конгресса.

Лондон попытался «поставить на место» слишком энергичного короля. По подсказке британских политиков в мае в Каире был собран контр-конгресс, на котором была предпринята попытка избрать халифа. На эту роль претендовал бывший хедив Египта Аббас Хильми, давно мечтавший о троне короля Хиджаза. Однако из-за разногласий между делегациями проект провалился.

Аравийский конгресс проходил в Мекке с 7 июня по 5 июля 1926 г. На нём главное внимание было уделено обсуждению вопросов организации паломничества, а также благоустройства святых мест. В результате переговоров с Хакимовым глава делегации российских мусульман, руководитель центрального духовного управления мусульман в Уфе муфтий Фахретдинов был избран первым заместителем председателя конгресса, и Абдель Азиз был уверен в поддержке со стороны 30 миллионов российских мусульман. Это оказалось нужным делом.

Заявленная ранее поддержка действий Абдель Азиза далее обернулась совсем иным. Абдул Алям заявил, что Абдель Азиз «может пока выступать в роли охранителя святых мест ислама, но никак не в роли халифа». Не успел Абдель Азиз сказать, что он вовсе не претендует на такой сан, как другой делегат от халифатского комитета из Индии, Шаукат Али выразился яснее: «Что касается Хиджаза, то мы хотим превратить его в республику. Может быть, Ибн Сауд — хороший человек, но не обязательно, чтобы его сын был похож на него, а ещё более возможно, что его внук будет совсем никуда не годен. Поэтому там должна быть республика, президент которой должен избираться и должен находится под контролем мусульманского мира».

У Абдель Азиза не возникло никаких сомнений относительно того, кем муссируется вопрос о халифате, кто это «мы», желающие контролировать сердце мусульманского мира. За спинами мусульман Британской Индии и полуколониального Египта стояли серьёзные джентельмены из Уайт-Холла. Тем важнее для поддержки его позиции оказались голоса российских мусульман. Вопрос о халифе был снят. Решением конгресса Абдель Азиз был признан «хранителем священных мест ислама». Конгресс постановил также не предоставлять на территории Хиджаза концессий немусульманам и мусульманам — гражданам европейских государств. «Лучше быть бедными, чем допустить к себе европейский капитал», — говорилось в резолюции конгресса. Одним из пунктов резолюции было записано добиваться возвращения Хиджазу Акабо-Маанской области, захваченной Трансиорданией.

Таким образом, большинством голосов всего мусульманского мира были признаны не только законность владения Саудидами Хиджаза, но и положение главы рода Аль Сауд как хранителя святых мест. Это превращало Абдель Азиза не просто в главу одной из многих стран мира, но придавало ему совсем иное, большее значение. Тем не менее, в сентябре 1926 г. общество индийских панисламистов созвало конференцию, на которой было принято решение «изгнать Ибн Сауда из Хиджаза объединёнными вооружёнными силами мусульман», а пока — бойкотировать паломничество в Мекку, чтобы подорвать экономику Хиджаза. Эти решения остались на бумаге, так как широкие массы мусульман не поддержали их, однако они показали новому правителю Аравии, что всякое новое его достижение влечёт за собой новые проблемы.

Неожиданно оказалось, что самая серьёзная угроза его правлению исходит не извне, а изнутри. Восстали ихваны.

Став правителем Хиджаза, Абдель Азиз смог более полно и всесторонне использовать многие технические достижения Запада — телефон, автомобиль, радио. Это вызывало недовольство ревностных ихванов, требующих буквального соблюдения норм и образа жизни тысячелетней давности.

Обретя полномочия хранителя святых мест ислама, Абдель Азиз стал прежде всего налаживать порядок в организации паломничества. С одной стороны, он считал справедливыми некоторые требования ихванов и потребовал от паломников отказаться на время совершения хаджа от греховных обычаев: курения табака, употребления алкоголя, ношения дорогих одежд и вещей. Но с другой стороны, он организовал автомобильные перевозки паломников от Джидды в Мекку, разрешил беспошлинный ввоз автомобилей и запасных частей к ним, следствием чего стал настоящий автомобильный бум: число автомобилей выросло с 4, ранее принадлежавших семейству короля Хусейна, до 1500. За 1926–1929 гг. на автомобилях было перевезено 210 тысяч паломников из общего числа в 420 тысяч. Курс на автомобилизацию диктовался не только соображениями удобства паломничества и расширения торговли, но и соображениями безопасности. Всё это и вызвало гнев многих племён бедуинов, ранее живших исключительно перевозками паломников, проведением торговых караванов, а нередко грабежами тех и других. Например, в 1924 г., в последний год правления короля Хусейна, был ограблен караван в 18 тысяч паломников.

Абдель Азиз стал выплачивать племенам субсидии с условием, что они не будут грабить караваны паломников, но также наладил охрану из летучих отрядов ихванов, безжалостно наказывавших нарушителей законности и гостеприимства. Его сила и авторитет возросли настолько, что он начал смещать шейхов племён и назначать новых. Отныне шейх отвечал перед правительством и играл роль посредника между властью и кочевниками.

В начале 1926 г. король созвал совещание всех шейхов хиджазских племён. Он потребовал полной и своевременной уплаты закята, беспрекословного подчинения законам шариата, готовности прийти на помощь власти по первому призыву. Не у всех это вызвало понимание.