Морис Симашко - Мaздaк Страница 20

Это был Адурбад -- тот азат, что проехал дальше, самый молодой из них. По черенок сидел у него с левой стороны груди прямой арийский нож, а рука не разжимала пальцев на рукоятке. Он убил себя. И место для этого выбрал, чтобы не опоганить землю,--на камнях за дорогой...

Все знали, почему он сделал так. Дом его оказался на земле, переданной великим Каренам, и Фаршедвард, брат Зармихра, захотел изгнать его. Но отец Адурба-да -- старый дехкан, воевавший против туранцев еще с Ездигердом Вторым, дедом нынешнего царя Кавада, отказался подчиниться. Тогда Фаршедвард запретил им ездить по своим дорогам, а другого пути к их земле не было. Воду он тоже не давал им, а пшеницу стаптывал. Старик прошлым летом умер, осталась молодая жена с двумя детьми. Накануне приезда азатов Фаршедвард увидел ее и приказал увезти в свой гарем как сакар -- ненастоящую жену. Приехавший вчера азат поехал в даст-карт просить возврата ее, а на него выпустили собак...

Азаты стояли теперь, не подходя к мертвому. За белыми листьями джиды нарастали шум и гиканье. Между деревьями пронеслись всадники, осадили у самых камней, на которых лежал самоубийца. Первый из них, в голубом бархате с золотом, качнулся в седле, выпрямился, упираясь рукой в конскую гриву. Худое бескровное лицо его дергалось от непрерывной икоты, светлые глаза смеялись. Свора громадных желтошерстых собак саксаганской породы с рыком и лаем догнала всадников. Но собаки вдруг замолкли, тихо отступили, легли, поджав хвосты.

-- Вон он лежит, пес! -- захохотал голубой.-- А я хоте ^ взамен ему толстую Фиранак послать...

Всадники повалились в седлах от смеха. Кулон с бычьей головой качался на шее у голубого. Авраам понял, что это и есть сам Фаршедвард -- младший брат эранс-пахбеда Зармихра. И у всадников были нашиты бычьи рога...

Фаршедвард плюнул, отворотил коня. В теплом небе растворились смех и лай. Молча стояли азаты. Пришли два аншахрика-прислужника из дакмы -- "Башни Молчания", расстелили широкое серое рядно, перекатили на него мертвое тело. Только тогда приблизились азаты, взяли рядно за края и побежали. Каждые двести-триста шагов сменяли они друг друга, но не останавливались, не замедляли бега...

Башня Молчания была не такая, какую видел он в Ктесифоне. Там она -большая, многоярусная, похожая на ромейский театр. Здесь было сложено простое розвышение из камней, а в середине, за невысоким барьером, располагалось по кругу несколько мощенных галькой углублений. Прислужники залезли наверх, подгащи-'III туда рядно с телом. На каменном ограждении уже дрались громадные черные птицы с белыми шеями -- от-' оняли чужих. Злобные резрие крики и скреже! коттей о камни наполняли воздух...

"Спросил Заратуштр Аурамазду: "Аурамазда, дух святейший, творец миров телесных, праведный' Когда умирает праведник, где в ту ночь находится душа его?" И сказал Аурамазда' "Около головы она восседает..."

По истечении третьей ночи, на рассвете, душа праведника носится над растениями и благовониями Ей навстречу является ветерок, веющий с южной стороны, из южных стран, душистый, душистее иных ветров В сопровождении этого ветра является собственная его вера, с телом девицы прекрасной, блестящей, белокурой, плотной, статной, великорослой, с выдающимися грудями и славным станом, благородной, с сияющим лицом, пятнадцатилетней по возрасту, и столь прекрасной телом, как прекраснейшие из созданных

Да поднесут ему пищу из желтоватого масла ' Вот пища для юноши благомыслящего, благоговорящего, бла-годействующего, благоверного -- после смерти. Вот пища для женщины очень благомыслящей, очень благого-ворящей, очень благодействующей, очень благоверной, наученной добру, покорной супругу, праведной -- после смерти..."

Опять стояли кругом азаты Маг брызгал в огонь, поминая Адурбада.

"Спросил Заратуштр Аурамазду "Аурамазда, дух святейший, творец миров телесных, праведный' Когда издыхает грешник, где в ту ночь находится душа его?" И сказал Аурамазда: "Там же, праведный Заратуштр, около головы она шатается .."

По истечении третьей ночи, праведный Заратуштр, на рассвете, душа грешника носится над ужасами и злово-ниями. Ей навстречу является ветер, веющий с северной стороны, из северных стран, зловонный, зловоннее всех ветров. . И потом дева, на женщин вовсе не похожая, идет ей навстречу. Говорит душа грешника скверной деве : "Ты кто, сквернее и отвратительней которой я на свете не видел никогда скверной девы9" И ему в ответ говорит эта скверная дева: "Я не дева, а злые твои дела, о грешник зломыслящий, злоговорящий, злодействующий и зловерный. Ибо когда ты видел на свете, что служат Богу, ты сидел тогда, поклоняясь д айвам. И когда ты видел, что доброму мужу, пришедшему издалека или из близи, дают пристанище, оказывают гостеприимство и дают милостыню, тогда ты доброго мужа унижал, и обижал, и не давал милостыни, а запирал дверь. И когда ты видел, что творят правосудие, не берут взяток, дают верное свидетельство и говорят правдивые речи, ты сидел тогда, творя несправедливость, лжесвидетельствуя и ведя дурные речи. На! Я -- твои злые мысли, злые речи и злые дела...

Да поднесут ему пищу из яда, из вонючего яда' Вот пища для юноши зломыслящего, злоговорящего, злодействующего, зловерного -- после издыхания Вот пища для бабы очень зломыслящей, очень злоговорящей, очень злодействующей, очень зловерной, наученной злу, непокорной супругу, грешной -- после издыхания.. "

Азаты молчали Красные угольки тлели и вспыхивали в их глазах

XI

Ктесифон пылал. Бесчисленные башни, храмы и рощи, пальмовые острова -все было красно вокруг. А посредине, на черной наковальне площади, лежал гигантский брусок раскаленного железа...

Впервые подъезжал он к Ктесифону с этой стороны Заря горела за их спиной, и серебряные плиты дворца царя царей впитывали ее огонь весь, без остатка .

Всю ночь скакали азаты. Сразу после арийского отпевания тронулись они в путь. И ни одного слова не сказали в дороге друг другу. А ночь тоже была красной. Слева и справа горели невидимые пожары. Под самой луной двигались багровые огни: люди в горах тоже не спали. Звезды сходились, сливались за синими тучами и огненными реками текли оттуда на землю...

Авраам оглянулся. Столбы черного дыма вплетались в зарю. Тысячами дорог шли к городу люди в белых одеждах с обгорелыми факелами в руках. Все перевалы в горах, сами горы дымились по всему горизонту. .

Не сговариваясь, остановились азаты. Они смотрели на Ктесифон, и все те же угольники сухо горели в зрачках. Потом они тронули дальше запаленных коней..

Такого еще не видел Авраам. И раньше у каналов, под мостами, в переулках лежали голодные, сотни и тысячи были их. Но сейчас ему показалось, что люди плотной массой покрывают всю землю и не хватает уже места на ней. Кони плыли в этом море, и сразу смыкались и застывали за ними человеческие волны. На азатов смотрели без всякого выражения. Только проехав город, стало возможно пустить коней в рысь...

"Спросил Заратуштр Аурамазду: "Аурамазда, дух святейший, творец миров телесных, праведный! Когда умирает праведник, где в ту ночь находится душа его?" И сказал Аурамазда: "Около головы она восседает..."

По истечении третьей ночи, на рассвете, душа праведника носится над растениями и благовониями. Ей навстречу является ветерок, веющий с южной стороны, из южных стран, душистый, душистее иных ветров... В сопровождении этого ветра является собственная его вера, с телом девицы прекрасной, блестящей, белокурой, плотной, статной, великорослой, с выдающимися грудями и славным станом, благородной, с сияющим лицом, пятнадцатилетней по возрасту, и столь прекрасной телом, как прекраснейшие из созданных...

Да поднесут ему пищу из желтоватого масла! Вот пища для юноши благомыслящего, благоговорящего, бла-годействующего, благоверного -- после смерти. Вот пища для женщины очень благомыслящей, очень благого-ворящей, очень благодействующей, очень благоверной, наученной добру, покорной супругу, праведной -- после смерти..."

Опять стояли кругом азаты. Маг брызгал в огонь, поминая Адурбада...

"Спросил Заратуштр Аурамазду: "Аурамазда, дух святейший, творец миров телесных, праведный! Когда издыхает грешник, где в ту ночь находится душа его?" И сказал Аурамазда: "Там же, праведный Заратуштр, около головы она шатается..."

По истечении третьей ночи, праведный Заратуштр, на рассвете, душа грешника носится над ужасами и злово-ниями. Ей навстречу является ветер, веющий с северной стороны, из северных стран, зловонный, зловоннее всех ветров... И потом дева, на женщин вовсе не похожая, идет ей навстречу. Говорит душа грешника скверной деве : "Ты кто, сквернее и отвратительней которой я на свете не видел никогда скверной девы?" И ему в ответ говорит эта скверная дева: "Я не дева, а злые твои дела, о грешник зломыслящий, злоговорящий, злодействующий и зловерный. Ибо когда ты видел на свете, что служат Богу, ты сидел тогда, поклоняясь д айвам. И когда ты видел, что доброму мужу, пришедшему издалека или из близи, дают пристанище, оказывают гостеприимство и дают милостыню, тогда ты доброго мужа унижал, и обижал, и не давал милостыни, а запирал дверь. И когда ты видел, что творят правосудие, не берут взяток, дают верное свидетельство и говорят правдивые речи, ты сидел тогда, творя несправедливость, лжесвидетельствуя и ведя дурные речи. На! Я -- твои злые мысли, злые речи и злые дела...