Чарльз Силсфилд - Токеа и Белая Роза Страница 21

Медленная поступь взрослых, направлявшихся к вигваму совета, сбившиеся в кучки, оробевшие дети и женщины, притихшие подростки - все это было предвестием чего-то значительного в жизни общины.

Из вигвама совета не доносилось ни звука - никаких признаков беседы или спора. Как только мико вернулся, он почти беспрестанно собирал на совет своих воинов, и вот уже два дня вся деревня не отрывала глаз от вигвама. С дочерью мико еще не заводил никаких разговоров, он только молча указал ей на вигвам, где ей надлежало находиться. Она не знала, что и думать. Неужели они с сестрой на положении пленниц? А что случилось с Ми-ли-мачем? Почему его до сих пор нет, при его-то резвости, благодаря которой он и стал любимцем отца? Погиб в схватке с бледнолицым? Но тогда почему не видно ни трофеев, ни скальпов, ни знаков скорби?

Роза держалась куда увереннее. Она черпала утешение в книгах, которые методистский проповедник когда-то дал Канонде. Сейчас она читала вслух и так усердно, что Канонде это стало надоедать.

Не успела Роза закончить отрывок о блаженстве спасенных и проклятии язычникам, как индианка вдруг выпалила:

- Канонда очень любила доброго вождя своей школы, но терпеть не могла, когда он читал ей книги. Канонда рада, что не приняла его веру.

- Вождь желал только добра, - ответила Роза. - Канонда должна была послушаться его.

- Как бы не так. А если мико своим томагавком расколет Канонде голову? Что же, ей отправляться в ад к злым бледнолицым, которые убивали ее братьев, за что и корчатся от боли?.. Нет, никогда! - с содроганием заключила она.

Роза покачала головой.

- Милостивый Бог возьмет ее своим ангелом. Ей будет уготовано вечное блаженство только за то, что она спасла брата.

- Ангелом! Канонда не хочет быть белым ангелом за то, что пустила в вигвам лазутчика. Канонда не может жить среди белых ангелов, убивавших ее братьев и отнявших у нее землю.

- Но в вечной жизни никто никого не убивает, ни бледнолицые, ни краснокожие. Там всех ждет вечная радость.

- Вот видишь, Канонда права, а бледнолицый вождь не прав. Великий Дух пустил на свои охотничьи поля и тех, и других, но вместе им не видать радости... Нет, Канонда никогда не поверит в это. Великий Дух дал янкизам белую, а окони - красную кожу, одних поселил у Соленого моря, других у Большой реки, разделил их высокими горами, столкнул их на тропе войны, а теперь спасает всех разом?! И не ставит им перегородок в своих владениях? Нет! Ни за что не поверю! Разве смогут люди забыть вражду? Бледнолицые и краснокожие и там будут так же дружны, как здесь дикий кот с койотом. Канонда рада, что шепот учителя не дошел до ее сердца. Лишь Великий Дух сможет осчастливить ее. Он возьмет ее в свои земные луга, где сияет вечное солнце и гуляют ее предки. Там ее примут как добрую дочь.

Роза отложила книгу и задумалась над словами Канонды.

Но тут они обе вздрогнули от пронзительного свиста. Они бросились к окну, но тут же отскочили: Роза поспешно заняла свое прежнее место, а Канонда принялась укреплять шкуры, закрывающие вход.

Свист был сигналом о приближении большой лодки, которая мощно преодолевала течение усилиями шестерых гребцов. Помимо этих шестерых, в лодке сидело еще двое.

Судно вошло в заливчик. На берегу рядом с каноэ лежала шлюпка, на которой приплыл британец, - она сразу бросилась в глаза прибывшим. Один из них бегло осмотрел ее и поделился своими соображениями с другим, тот кивнул ему и ступил на берег.

Это был человек среднего роста, отнюдь не атлетического сложения, с сильно загорелым лицом, впалыми щеками, покрытыми глубокими чернеющими оспинами, и заостренным красноватым носом. Мрачный блеск глубоко посаженных темно-серых глаз, огромные усищи и борода не добавляли ему привлекательности. Тем не менее от внимательного наблюдателя не укрылись бы его усилия казаться простоватым и естественным, хотя глаза его иногда украдкой зыркали по сторонам, а губы временами складывались в злобную усмешку. На нем был короткий синий камзол, застегнутый наглухо, до самого горла, такого же цвета штаны и шляпа. На берег он вышел безоружным. Бросив несколько слов гребцам и сопровождающему его мужчине, он коротким солдафонским шагом направился к жилищу мико.

Собравшиеся на совет индейцы тотчас же разошлись, старый вождь хмуро и неторопливо шагал к своему вигваму, а прочие индейцы тоже заспешили под свои кровли, явно не желая встречи с пришельцем.

Тот молча смотрел на удаляющиеся фигуры воинов и, покачав головой, вошел в вигвам вождя.

- А вот и я, друг Токеа, - с фальшивой улыбкой громко возвестил он и протянул руку неподвижно сидевшему на своем ложе вождю. - Ну что, я умею держать слово? - продолжал усач. - Ночью вошли в залив, но, черт побери, пришлось удирать во все лопатки. Целую ночь, да еще день. Так что я, дружочек, голоден, как флотский интендант, и сух, как дельфин.

Он говорил по-английски, с сильным французским акцентом, но довольно бегло.

Мико постучал пальцем по деревянной доске, и из соседнего помещения вышла его дочь.

- Канонда! - вскричал пират, галантно подобравшись и протянув руку, чтобы погладить ее по волосам.

Но девушка проскользнула к двери, не обронив ни слова. Гость был озадачен. Он повернулся к старику:

- Что это значит, друг мико? Я что, впал в немилость? Стоит ли так обижать меня? Когда я ступил на берег, ваши люди обдали меня кормовой волной, скрывшись в свои вигвамы. Вы холодны, как норд-вест, а ваша дочь как замерзший канат. Кстати, у вас тут побывал один гость. Как вижу, молодой британец успел поработать языком.

Пират проницательно смотрел на мико, но лицо вождя было непроницаемо.

- О ком говорит мой брат?

- О пленнике, молодом англичанине. Он улизнул от нас, когда я выходил в море.

- Мой юный брат ушел и отсюда.

- Ушел? Должно быть, вы не знаете, что он сбежал от меня... - И с притворным равнодушием поспешил добавить: - Ну, тут уж ничего не попишешь.

- Мико знал, - отчеканил Токеа, - что юный брат бежал от вождя Соленого моря. Мой брат не должен был брать его в плен.

- Ну и дела! А мико не брал бы янки, подосланного для шпионских целей?

- Разве мой юный брат из янкизов? - спросил Токеа, сверля Лафита взглядом.

- Нет, Но он враг.

- Не слишком ли много врагов у моего брата? Янкизы, воины Великого Отца Канады...

Пират кусал губы. Наконец, он собрался с мыслями и сказал:

- Ну, вы не жалуете американцев, а я - и тех, и других.

- Мико, - возразил Токеа, - лишь для того берется за томагавк войны, чтобы защитить своих и отомстить за кровь убитых братьев. А мой брат поднимает томагавк против всех и как разбойник похищает детей и женщин.

Лицо пришельца запылало, он скрипнул зубами.

- Право же, мико, вы говорите вещи, которые тяжелы для моего желудка.

Он смерил старика холодным взглядом. И вдруг снова растянул губы в улыбке:

- Какая чушь! Довольно спорить из-за пустяка. Каждый делает, что ему любо и сподручно.

- Когда мико окони протянул руку вождю Соленого моря и как друга ввел в свой вигвам, душа его мечтала о новом брате, который поднялся против янкизов. Если б он знал, что связал себя с вором...

- Мсье Мико!.. - с угрозой в голосе прервал его Лафит.

- ...то не принял бы его как друга, - продолжал старик. - Токеа поднял томагавк против бледнолицых. Вождь Соленого моря сделал его разбойником. Что же он может сказать янкизам, когда попадет к ним в руки? Они вздернут его на первом же суку.

Столь нелицеприятная правда произвела впечатление на пирата. Он начал нервно ходить взад и вперед, обдумывая свой ответ.

- Оставим это, мой друг, я не считал скальпы, которые вы содрали с черепов американцев. Не будем копаться в прошлом. Что было, то было. В будущем многое изменится. Я, например, вовсе не желаю вести прежнюю пустую жизнь. Мечтаю осесть в этом зеленом раю и вести полуиндейский, полуфранцузский образ жизни. Приятно и радостно!

Не меняя выражения лица, старик сказал:

- Мико окони еще никогда не обагрял рук кровью друзей. Он беден, но ни разу не прикоснулся к тому, что ему не принадлежит. Его отцы осудили бы его за дружбу с разбойником. Великий Дух отвратил бы от него лицо, если бы он обесчестил свой народ союзом с разбойником.

Француз выслушал его на удивление спокойно, хотя временами лицо его нервно подергивалось.

- Вы так думаете? - спросил он наконец. - Вы собираетесь обойтись без Лафита? Не стану уговаривать. Знал бы я раньше, не потратил бы столько времени, чтобы услышать от вас такое поношение. Адью, мсье Мико!

- Мой брат, - словно бы спохватившись, заговорил мико, - должно быть проголодался. Ему надо поесть. Канонда приготовила ему любимое кушанье.

- Лафиту не будет отказано в желании еще раз осмотреть одну хижину? настороженно спросил пират.

- Мой брат - желанный гость. Рука мико не преградит ему путь к тому, что указала однажды, - смиренно ответил вождь.

- Ну вот, это другое дело. Англичанин навеял хандру на моего старого друга. Надеюсь, она исчезнет бесследно. Однако пора посмотреть, что там поделывают дамы.