Виктор Верас - У истоков исторической правды Страница 22

В наше время тоже существует это явление – обзывать соседей другими «именами». Так, итальянцев называют макаронниками, русских – москалями, украинцев – хохлами и т.д. Можно ли представить себе, что русский человек, попав в другую страну, станет называть себя москалем, а не русским, украинец – хохлом, а итальянец – макаронником?  Конечно, нет! Ведь это чаще всего обидные имена. А разве для велетов название лютичи не было обидным? Так почему же они, велеты, придя на территорию современной Беларуси, использовали этноним лютичи? Как всегда не так, как у всех?

Вот что пишет об этом союзе М.К. Любавский: «Общее впечатление, выносимое от сообщений источников о лютичах, остается неизменным: союз их, по всем данным, не пошел дальше федерации, внешнего соединения племен, и притом не особенно устойчивого». В связи с этим хотелось бы провести некоторые исторические параллели.

Во времена Советского Союза был такой народ – советский, состоявший из многих этносов. Скажите, пожалуйста, уважаемый читатель, называл ли себя кто-нибудь из вас советским человеком, подразумевая под этим национальность, особенно, после развала СССР? – Конечно, нет. И куда же девался этот советский народ после ухода с исторической арены Советского Союза? – Жители этой большой страны стали называться, как и считали себя этнически до этого: белорусами, украинцами, русскими, летувисами, латышами, узбеками и т.д.

Тоже самое было и с Киевской Русью. Огромная империя в XII в. поделилась на княжества по этническому признаку. И на историческую арену тех времен опять вышли в самостоятельную жизнь волыняне, полоцкие кривичи, новгородские словене, дреговичи…

Как же тогда себя называли переселенцы из Полабии, если они, на самом деле, пройдя тысячи километров маленькими группами, добрались до Верхнего Понеманья? Ратарами, так как это было самое мощное племя в союзе? Или доленцами? Или хижанами? Ведь к тому времени, когда по гипотезе авторов лютичи начали проникать на территорию Западной Беларуси, союза уже не было как такового: «В конце XI и первой половине XII в. племена лютицкой группы не только не выступали солидарно и в полном составе против внешних врагов, но и вели частые междоусобия друг с другом».

Другой ученый А. Гольфердинг добавляет: «Прежний народ хижан в XII в. стал простою жупою (общиной), подвластною бодрицкому князю, доленчане, ратаре и чрезпеняне перешли в жупы княжества Поморского».

Почему же при переселении велеты стали называть себя лютичами, а не по названию своего племени (если никогда себя так не называли)? Исключение из общих правил исторического развития?

Сейчас о «пассионарном заряде», принесенном лютичами на земли современной Западной Беларуси.

Если лютичи принесли «пассионарный заряд», то они должны быть этническим отцом литвинов ВКЛ. А значит, имена собственные лютичей должны преобладать или хотя бы присутствовать на данной территории. Вот имена собственные полабских славян: князья лютичей – Драговит, Люба, Милогост, Цалодрог; князья бодричей – Вильчан, Дражка, Славомир, Чедрога, Николот, Биллуг, Мстивой, Мастислав, Ратибор, Прибислав, Вартислав, Борвик, Готшалк, Круто, Генрих; знатные люди Дымнина (Поморье) – Держко, Будовой, Ярогнев, Мунк, Бодец, Радослав, Спол; Поморье и Ран – Мажко, Домослав, Вичак (Вирчак), Недамир, Моислав; жители Поморья – Гостислав, Мирограб, Держко, Будовой, Моник, Котимир, Гремислав Гнезота, Мартин, Доброгостя Николай, Викентий, Томислав, Доброгост.

А сейчас сравните эти имена собственные с именами собственными литвинов ВКЛ (глава «Имена собственные ВКЛ»). Как видим, среди них имена известных литвинских князей  или имена шляхты отсутствуют. В чем же дело? Лютичи сразу же, как только прибыли на территорию современной Западной Беларуси отказались от своих имен? Или они изменили их, как изменили свой этноним – из лютичей превратились в «литву»? Странно как-то и зачем!

(Далекие соответствия имен не имеют никакого значения, так как всегда можно найти подобные корни слов даже в языках народов, очень далеко проживающих друг от друга, тем более родившиеся от одного предка – ариев.)

Из истории известно, что в X в. у лютичей произошла отмена княжеской власти. Всем – судом и военными предприятиями – начало распоряжаться народное вече. Этот факт говорит о старости лютичей как этноса, так как у молодых этносов все происходит наоборот, например, у восточных славян, литвинов ВКЛ-белорусов – власть концентрируется в одних руках – князя, царя или императора.

Есть еще один момент, показывающий были ли на территории современной Беларуси лютичи, и на самом ли деле они принесли сюда свою пассионарность. Это военная тактика лютичей и военная тактика литвинов.

Так вот, если согласиться с авторами лютичской теории рождения литвинов, то следует признать, что они, лютичи, пройдя длинный путь мелкими группами, что в то время было не так-то просто сделать, тем более по территории некомплиментарных племен – поляков и пруссов, изменили и свою военную тактику. Сравните сами: «Балтийские славяне большей частью сражались пешие; за исключением дружин, конницы у них не было: и это необходимое следствие оборонительной системы», — пишет ученый.

А вот что сообщает нам Генрих Латвийский о военных действиях литвинов: «…Узнав об этом, литовцы окружили их (семигалов и тевтонов) со всех сторон на своих быстрых конях; по своему обычаю стали носиться кругом то справа, то слева, то убегая, то догоняя, и множество людей ранили, бросая копья и дубины».

Или: «Трубя в длинные свои трубы, литвины садились на борзых лесных коней и как лютые звери стремились на добычу… Не хотели биться стеною: рассыпаясь во все стороны, пускали стрелы издали, метали дротики, исчезали и снова являлись».

Военная тактика лютичей и военная тактика литвинов, как мы видим из цитат, обратно противоположны. Почему?  А ведь такое изменение военной тактики происходит не за один год, и не за несколько десятилетий!

И подобных противоположностей очень и очень много.

Например, как утверждают авторы лютичской гипотезы, лютичи в XI – XII вв. начали проникать на территорию современной Западной Беларуси. Но впервые слово «литва» – как территория и как племя – появляется к немецких (Кведлинбургских) анналах уже в 1009 г. В 1044 г. «Литва» упоминается в русских летописях – в Софийском I летописе: «Ходи Ярослав на Литву, а на весну заложил Новогород и сделал и». Как же так? Разве такое возможно?

Известно из теории этногенеза Л. Гумилева, что новый этноним появляется после 200 лет от рождения нового этноса, когда новый этнос выходит на историческую арену. Т.е., если согласиться с авторами лютичской теории, то этноним «литва» должен появиться только в середине 13 в., когда было образовано государство нового этноса – Великое княжество Литовское, а не в то время, когда лютичи еще не пришли на территорию современной Западной Беларуси. Ведь появление слова «литва» в Кведлинбургских анналах говорит, в первую очередь, о том, что этот этноним существовал намного раньше. Он в 1009 г. впервые только был отражен в письменных источниках. 

Опять нестыковочка!

Еще один момент настораживает.

Известно из работ чешских ученых, что большое количество лютичей в XI – XII вв. переселилось в Чехию. Возникает вопрос: где же взялось так много лютичей? Ведь они участвовали в образовании нового этноса прусаков, переселились в Чехию и еще принимали участие в роли этнического «отца» в рождении литвинов! В таком случае лютичей должно быть огромное количество.

Но вот что пишет о территории лютичей ученый-историк: «На долю каждого из четырех «народов» лютицких приходился клочок земли чуть ли не меньше любого из наших (российских) уездов. При этом у трех из этих народов – хижан, доленчан и ратарей было по одному городу: Кицин или Кицыня, Востров и Радигощ».

Как на таком маленьком участке земли – уезд – это современный наш район – могло быть так много населения? И при этом необходимо принимать во внимание плотность населения в те времена.

По лютичской теории, лютичи прийдя на территорию Западной Беларуси, этнически провзоимодействовали с ятвягами. Но как известно из истории, ятвяги не только ни с кем не дружили, но даже никого не пропускали через свою территории (см. главу «Ятвяги и литвины»). Как же они сразу начали взаимодействовать с лютичами? Тем более, что территория Сувалкии (современная Польша), на которой жили истинные ятвяги, находясь в составе ВКЛ почти 500 лет, так и не стала этнолингвистической территорий белорусского этноса. Почему же лютичи не смогли провзоимодействовать с ятвягами Сувалкии?

А если предположить, что так и произошло – от этнического взаимодействия ятвягов и лютичей образовались литвины, – то что же произошло со славянами, проживавшими на территории современной Беларуси? Ведь они, славяне, были самой большой в количественном выражении этнической группой! Почему белорусская этнолингвистическая граница на востоке доходит до Вязьмы, если лютичи «пришли» в только Западную Беларусь? Такие вещи не экспортируются.