Джек Коггинс - Оружие времен Античности. Эволюция вооружения Древнего мира Страница 25

Все это время как осажденные, так и осаждающие, разумеется, осыпали друг друга стрелами, камнями из пращей и дротиками. Применялись ли стрелявшими при этом защитные приспособления типа переносных щитов, мы не знаем, но, поскольку они всегда широко использовались при сражениях в Малой Азии, можно предположить, что они, вероятнее всего, тоже были в ходу. Последовала также неудачная попытка инициировать пожар в городе. Сначала пространство между стеной и насыпью было заполнено вязанками хвороста, и такие же вязанки были заброшены в пределы города через стену. Возникший было пожар особого ущерба осажденным не принес. В конце концов вокруг города была возведена еще одна стена и вырыт ров, после чего основные силы пелопоннесцев разошлись.

Ближе к концу этой осады около двух сотен платейцев предприняли успешную попытку вырваться с помощью складных лестниц; для этого они выбрали ненастную зимнюю ночь, когда все часовые на стене попрятались в башнях. Защитники города продержались еще некоторое время, но в конце концов ослабли от истощения и были все перебиты.

Позднее в ходе этой войны, при осаде Делиума, для взятия удерживаемого афинянами форта было применено хитроумное устройство — предшественник огнемета. По всей вероятности, часть стены этого форта имела деревянные детали, нечто вроде плетеной изгороди, обмазанной глиной, возможно на каменном основании. (Если бы вся стена была сделана из дерева, применение столь хитроумного устройства не понадобилось бы.)

«Они распилили вдоль большое бревно и вытесали внутренность каждой его половины и затем соединили их снова вместе, сделав как бы трубу. К одному ее концу на цепях был подвешен котел, к которому вела выходящая из полого бревна железная труба, причем значительная часть бревна тоже была покрыта железом. Это сооружение было подвешено с помощью тележек над одной частью городской стены, сделанной из дерева и скрепленной сухими виноградными лозами. Когда бревно приблизилось к стене, в другой конец его вставили громадные меха и стати нагнетать воздух. Этот воздух пронесся над привешенным к концу бревна котлом, который был наполнен горящими углями, серой и смолой, так что эта горящая масса обрушилась на стену и зажгла ее. Вскоре жар стал настолько велик, что защитники не могли его вынести и ушли со стены, которая сгорела и пала, открыв путь в город, который и был взят таким образом».

Самые ранние катапульты, как представляется, были всего лишь громадными луками, метавшими тяжелые стрелы или копья. Эти луки устанавливались на деревянные рамы и натягивались или взводились механическими приспособлениями, обычно во́ротами, имевшими храповое колесо с собачкой. Позднее было обнаружено, что катапульты, использующие принцип скручивания волокон, имеют большую мощность, чем использующие энергию изгиба. В системах, использующих принцип скручивания, два рычага пропускались через пучок из двух мощных прядей, закрепленных на короткой раме по обе стороны лотка, в котором покоился метательный снаряд. Тетива оттягивалась назад «закручиванием» прядей. Затем, будучи освобождена, она шла вперед, с большой силой метая снаряд. В некоторых разновидностях катапульт на середине тетивы было закреплено нечто вроде кармана, куда вместо стрелы вкладывался камень. Отдельные такие камни, по свидетельствам античных авторов, достигали значительного веса, в 180 фунтов. Разумеется, расстояние, на которое эти монстры посылали свои снаряды, было весьма незначительным, но копья они метали гораздо дальше. Подобные катапульты, построенные в XIX веке по античным моделям, посылали копья почти на 500 ярдов. Имеются свидетельства, что применялись также ручные арбалеты, но по причине низкого качества применяемых материалов и неотработанности конструкции широкого распространения в военных действиях они не нашли.

В IV столетии до н. э. для обстрела осаждаемых на стенах применялись осадные башни. Некоторые из этих башен были также оборудованы перекидными мостками, позволявшими атакующим броситься на штурм стен. Одна из таких башен, самая большая из отмеченных в летописях, была сооружена для македонского паря Деметрия, военные подвиги которого принесли ему заслуженное прозвище Полиоркет — «осаждающий города». Хронисты указывают различные размеры этой башни; Плутарх пишет, что ее основание было квадратным со стороной в 24 кубита (около 36 футов), а высота составляла более 50 футов (другие называют высоту от 100 до 150 футов, а сторону квадрата основания оценивают от 50 до 75 футов). Она имела несколько уровней с амбразурами для катапульт и лучников, амбразуры могли закрываться дверцами. На каждом уровне имелись также, по утверждениям летописцев, большие емкости с водой и пожарные ведра. Башня была смонтирована на колесах и передвигалась в бою усилиями сотен людей, причем часть из них была при этом внутри башни, а часть позади и с боков. Некоторые источники называют число колес — восемь, а количество людей, двигавших башню, — 3400 человек, но к этим свидетельствам следует относиться весьма критически. С одной стороны, 3400 человек, даже стоящих плотной толпой, занимают не менее половины акра земли, так что сразу возникает интересный вопрос, что же, собственно, они толкали. Буксировка канатами исключается, поскольку башня должна была быть придвинута плотно к стене города, а количество человек, которые могут толкать и перемещать рычагами объект со стороной основания даже в 75 футов, весьма ограниченно.

Изучающий древнюю историю должен иметь в виду, что авторы хроник были склонны к преувеличениям, когда они пытались описывать механические устройства, поразившие их воображение. Вполне может быть, что военные приспособления в Древней Греции IV века до н. э. были весьма остроумными механизмами, и это лишь подтверждает то, что даже в те далекие времена отдельные наиболее изобретательные умы, как и в каждую эпоху, были привержены искусству разрушения.

Звездная эпоха Древней Греции закончилась несколькими некоординированными попытками сбросить римское владычество. С окончательным поражением Ахейского союза [27] и разрушением великого города Коринфа в 146 году до н. э. история Древней Греции как независимого государства завершилась. В течение 250 лет древнегреческий воин утверждал свое превосходство в странах Восточного Средиземноморья. Он разрушил великую империю и воздвиг империю еще более великую, пронеся свои знамена в самые отдаленные области земли. А когда его страна была раздавлена легионами Древнего Рима, то тень его могла упокоиться знанием того, что, когда Рим, в свою очередь, пал под натиском варваров, оплотом цивилизации стала грекоязычная и грекохмысляшая Византийская империя.

ДРЕВНИЕ РИМЛЯНЕ

Кому-то из исследователей Древнего мира принадлежит высказывание, что курс всей мировой истории был определен тем геологическим фактом, что несколько холмов, расположенных неподалеку от берега Тибра, оказались несколько ниже и ближе друг к другу, чем другие холмы, разбросанные по раскинувшейся вокруг равнине. Это счастливое географическое обстоятельство дало возможность племенам, поселившимся на этих невысоких холмах и вокруг них, объединиться в один город-государство, более крупный и располагающий большими человеческими ресурсами, чем те небольшие поселения, разбросанные по Лациуму, как поселенцы называли эту плоскую равнину к югу от Тибра. Эти несколько селений на холмах региона (традиция повествует о тридцати таких поселках) объединились в союз латинов. Благодаря своей силе и богатству (Тибр являлся самой важной водной артерией Центральной Италии и, вместе со своими многочисленными притоками, образовывал самый значительный торговый путь) город на семи холмах, который его обитатели стали называть Римом, вскоре обрел руководящую роль в этом союзе.

Этот город-государство, подобно многим другим, знавал на своем долгом веку времена прогресса и упадка, процветания и бедствий, справедливого правления и деспотии, мира и вторжения извне, гражданских смут и правления царей, тиранов и консулов. Победа над городом-соперником Вейи (sic!) (396 до н. э.) стала началом разграбления Рима галлами (389 или 390 до н. э.). Уцелел единственный из холмов, Капитолий; в течение семи месяцев удавалось отбивать все атаки пришельцев на него, после чего захватчики отступили, оставив за собой сожженный город и разграбленные окрестности. Это разрушение Рима никогда не забывалось, и лишь через восемь веков другому захватчику удалось вторгнуться в город. За эти прошедшие века маленький городок на Тибре стал головой, сердцем и духом самой громадной империи, которую когда-либо знал мир; видел он и то, как эта империя стала загнивать и распадаться изнутри, пока не превратилась в тонкую хрупкую оболочку, скрывающую в себе крошечное ядро разлагающейся плоти.