Франк Коллар - История отравлений власть и яды от античности до наших дней Страница 26

Является ли отсутствие упоминаний об отравлениях следствием исчезновенияяда из общественной жизни и представлений людей? Разумеется, нет, и молчание источников, таким образом, выглядит совершенно загадочным. Императорское законодательство, церковные каноны и ритуалы покаяний, непреложно свидетельствуют, что vene/Icii оставались весьма прочно укорененным явлением. О них шла речь в каролингской версии Салического закона. Церковь квалифицировала эту практику как пережиток язычества, который нужно безжалостно давить. В 850 г. состоявшийся в Павии Синод епископов констатировал распространенность практики колдовства и отравлений (veneneriae) в окрестностях города и приказывал начать ее преследование. Он сформулировал репрессивный закон с целью христианизации и очищения общества. Сведения об использовании ядов не могли исчезнуть и из сознания образованных людей, которые сохранили для нас память о прошлом, тем более что так называемое каролингское Возрождение состояло в возвращении к античным текстам, в которых так много историй об отравлениях. Автор «Жизни Карла Великого» Эйнгард, беззастенчиво восхвалявший императора и приписывавший ему достоинства Августа, широко черпал из Светония. И тем не менее ни он, ни Нитхард, писавший о борьбе сыновей Людовика Благочестивого, ни хроники, составлявшиеся в крупных монастырях империи, ничего не говорили об отравлениях.

Причины этой удивительной «невинности» источников в отношении яда, возможно, следует искать в действительном отсутствии фактов отравления в кругах политической верхушки. Проверить, как было на самом деле, разумеется, невозможно; объяснить такое положение трудно. Можно предположить, что Каролингов оберегал сакральный характер их власти, освященной Церковью. Наверное, следует обратить внимание на отсутствие слухов в связи со странными кончинами — однако откуда этот резкий разрыв с многовековой поведенческой традицией? — или, вернее, на то, что отравления или подозрения в их совершении не получали никакого отклика. Единогласное молчание разных имеющихся в нашем распоряжении источников, авторы которых, как правило, были близки к власти, можно, конечно, объяснить политической тенденциозностью, как бы выполнением заказа правящей династии. Однако это предположение тоже довольно шатко, поскольку переоценивает влияние властей на умы.

Применение яда в политике в каролингскую эпоху можно обнаружить, переправившись через Ламанш. Большинство королевств англов и саксов, в отличие от объединенных Карлом Великим франков, раздирало жестокое соперничество. Оно постоянно порождало заговоры, примерно так же, как во времена первых германских королевств на континенте. Совсем неудивительно, что в центре Дела, имевшего место в 802 г. в королевстве Узесекс оказалась королева. Короля Беортрика отравила Эдбурга, его жена и дочь его врага, короля Мерсии Оффы. Одни говорили, что королева искала смерти молодого протеже короля, но ошиблась и убила своего супруга. Другие, напротив, утверждали, что она не только намеренно дала мужу яд, но убивала таким же образом еще и духовных лиц. Как бы то ни было, сообщалось, что Эдбурга бежала из Уэссекса, стремясь объединиться с сыном Карла Великого. Потом она некоторое время скрывалась в монастыре на территории Франкской империи, но была оттуда изгнана. В конечном счете королева оказалась в Павии, где окончила свои дни в нищете. Несчастная гибель Беортрика якобы заставила жителей Узесекса упразднить статус королевы. Его восстановили лишь спустя несколько десятилетий (причем некоторые считали, что напрасно) для супруги Этельвульфа, дочери Карла Лысого. Нигде, как в этом случае, не выразилась так отчетливо тесная связь между властью, женским началом и применением яда. Эдбурга соединяла в себе едва ли не все черты принцессы-отравительницы: она являлась иностранкой и, следовательно, вызывала подозрение а priori; она была дочерью врага, могла оставаться верной отцовскому делу и, следовательно, несла в себе опасность. Она вела себя как тиранка, без всякого на то права требуя себе места, которое занимали королевские советники. Ее обуревала cupiditas dominandi (жажда власти). Недоставало Эдбурге только адюльтера. Кроме всего прочего, история этой королевы в сочинениях английских авторов XI и XII вв. играла еще дополнительную роль. Она явно бросала тень на Карла Великого, отношение которого к убийце изображалось, по меньшей мере, как двойственное. Однако Эдбурга так и осталась единственной отравительницей в окружении знаменитого императора франков.

Употребление яда возвратилось в мир Каролингов вместе с узурпацией власти. В 879 г. первый из не принадлежавших к династии грандов империи герцог Прованса Бозон посмел провозгласить себя королем. Он пренебрег положениями грамоты Папы Стефана 11, когдатот в 754 г. помазал Пипина Короткого и провозгласил, что отныне корону во франкском мире будут носить только представители рода Пипинидов. Прокаролингский источник «Хроника Фульды» приписал Бозону убийство с помощью яда, совершенное притом не столько для того, чтобы получить власть, сколько просто в силу порочиости натуры. Герцог обвинялся в том, что отравил свою жену, чтобы жениться во второй раз на похищенной им Ирменгарде. Вероятно, все же это была попытка легитимизировать правление, ибо невеста приходилась дочерью Людовику 11 Итальянскому, принадлежавшему к династии Каролингов. В данном случае вместо обвинения неудобной супруги в отравлении и развода с ней, осуществлялось ее прямое устранение с помощью яда. Новый союз приобретал в результате вид законной христианской моногамии.

Итак, обвинение Бозона в преступлении возвращало практику отравлений если не в политическую реальность, то, по крайней мере, в сознание людей. В 877 г. по пути из Италии скончался император Карл Лысый. Терзаемый лихорадкой, монарх принимал порошки, прописанные его врачом Седекией, евреем, имевшим репутацию мага. Ничто не могло лучше способствовать рождению слухов об отравлении. Причина убийства заключалась будто бы в жадности или коварстве лекаря, обреченного выступать в роли злодея в силу своего еврейства. Здесь невозможно было усмотреть никаких политических мотивов, зато выдвигалось с течением веков все прочнее утверждавшееся обвинение иудеев в ненависти к христианской религии, которую в тот период символизировал император франков. Надо сказать, что этой версии придерживались не все источники; в «Хронике Фульды», например, сообщалось, что король скончался от дизентерии. Однако двенадцать из двадцати трех средневековых авторов, писавших о смерти Карла Лысого, утверждали, что его отравил врач. Здесь впервые убийцей земного государя выступал еврей. Впоследствии история смерти Карла Лысого стала моделью образцового рассказа, выражавшего средневековый антииудаизм, который в конце IX в. еще не в полной мере оформился.

В 879 г. после короткого двухлетнего царствования умер Людовик 11 Заика. Его преждевременная смерть также спровоцировала слухи об отравлении, хотя, по правде говоря, наиболее важные источники, вроде «Хроники Фульдь», приписывали ее опять-таки дизентерии. Толки об отравлении короля упомянуты в «Хрониках Франции», составитель которых, возможно, почерпнул сведения о них из «Анналов Сен-Бертена». Последний памятник, впрочем, ограничивалея лишь упоминанием слуха, порожденного не столько смертью, сколько болезнью короля; в отравлении там никто не обвинялся. Данный случай отражал скорее состояние у: мов в империи франков, взбудораженных неурядицами и беспорядками периода нестабильности.

В 888 г. знать избрала монархом ЗападноФранкского королевства представителя династии Робертинов Эда. Младший сын Людовика 11 Заики, будущий Карл 111 Простоватый в тот момент был еще слишком мал. Однако Эд, граф Парижский, имел не только друзей. Некоторые возмутились нарушением папского постановления 754 г, выступая с позиций каролингекого легитимизма, весьма распространенного в кругах духовенства. Пока Эд вел войну в Аквитании, его противники составили заговор с целью посадить на престол юного Карла. Замысел их не удался, и в результате стороны договорились, что после смерти короля Робертина преемником его станет сын Людовика 11 Заики.

В 898 г. Эд умер, и некоторые усмотрели в его кончине преступный умысел, свидетельство того, что Карл слишком спешил получить трон. Век спустя аббат Фолькуин утверждал, что гранды воепользовались ядом для того, чтобы отнять власть у Эда. Таким образом, династическая нестабильность толкала воображение к мыслям об отравлении. Процесс этот не зашел слишком далеко, однако все же-сказывался во времена последних Каролингов.

Традиция, представленная в первую очередь хроникой Адемара де Шабанна XI в., приписывала следовавшие одна за другой кончины последних Каролингов Лотаря и его сына Людовика V в 986 и 987 гг. отравлениям и колдовству. При этом не обвинялись их преемники Капетинги. В центре событий вновь оказывались королевы. Неверная жена Лотаря Эмма сначала безуспешно искала Убежища у Гуго Капета, а потом была взята в плен