Мишель Кремо - Запрещенная археология Страница 26

В декабре 1914 года Карлос Амегино вместе с Карлосом Брачем, Льюисом Марией Торресом и Сантьяго Росом посетили Мирмар. Они отметили и сфотографировали точное положение места, где была найдена бедренная кость токсодона. Карлос Амегино утверждал: «Когда мы прибыли на место наших последних открытий и продолжили раскопки, мы находили все больше и больше обработанных камней. Это убедило нас, что мы вышли на настоящую „мастерскую“ отдаленной эпохи». Среди множества орудий были найдены наковальни и каменные молоты. Каменные орудия нашли также в энсенадийской формации, которая лежит в Мирамаре над чапмалалийской.

Попытки дискредитировать Карлоса Амегино

Антонио Роберо оспорил взгляды Карлоса Амегино о древности людей, живших в Аргентине. В своей статье, написанной в 1918 году, Ромеро делает много воинственных замечаний, против которых можно было бы ожидать несколько убедительных геологических аргументов в их защиту. Но вместо этого читатель найдет не больше, чем несколько уникальных и причудливых взглядов на геологическую историю мирамарской прибрежной области. Ромеро утверждает, что все формации на «барранке» (barranca) в Мирамаре образовались недавно. «Если на различных уровнях в „барранке“ вы находите окаменелости отдаленных эпох, — писал он, — то это не говорит о последовательности эпох, так как вода могла размыть в каком-нибудь другом месте очень древние слои с окаменелостями и переместить эти более древние окаменелости в основание „барранки“».

Важно отметить, что эти самые формации в Мирамаре тщательно изучались несколько раз профессиональными гелогами и палеонтологами, и ни один не рассматривал их так, как это предложил Ромеро. Современные ученые подтвердили неправильность ромеровской интерпретации стратиграфии Мирамара. Они идентифицировали формацию, лежащую в основании утеса, с чападмалалийской формацией и отнесли ее к позднему плейстоцену, то есть ее возраст 2–3 миллиона лет.

Ромеро также предположил, что в «барранке» происходила основательная пересортировка и перемещение слоев, что делает возможным проникновение орудий и костей животных из самых верхних слоев на нижние горизонты. Но единственными фактами, которые он мог привести в поддержку этого заключения, были два чрезвычайно незначительных отклонения слоев.

Немного левее от того места, где комиссия геологов извлекла из чападмалалийского уровня «барранки» каменный шар, есть место, где часть слоя камней немного отклоняется от горизонта. Это отклонение встречается там, где в «барранке» проходит большой овраг. Как можно было бы ожидать, в этом месте «барранка» наклоняется налево, но там, откуда был извлечен каменный шар, горизонтальная стратиграфия не нарушена. В другом месте в «барранке» небольшая часть слоя камней отклоняется от горизонта всего лишь на 16 градусов.

На основе этих двух относительно несвязанных наблюдений Ромеро предположил, что все слои в «барранке» подверглись существенным смещениям. Это допускает возможность проникновения на нижние уровни каменных орудий из относительно современных индейских поселений, которые могли располагаться на утесе. Но исходя из фотографий и наблюдений многих других геологов, в том числе и Уилиса, оказалась, что нормальная последовательность слоев в «барранке» в Мирамаре, в том месте, где были сделаны открытия, не была нарушена.

В книге «Ископаемые люди» (1957 год) Марселин Боуль пишет, что после открытия бедренной кости токсодона Карлос Амегино нашел в чападмалалийской формации в Мирамаре нетронутую часть позвоночника токсодона, в котором оказались два каменных наконечника. Боуль говорит: «Об этих открытиях много спорили. Известные геологи подтвердили, что эти предметы были из верхних слоев, которые образовались на месте „парадеро“, или древнего индейского поселения. Их находят до сих пор в третичном слое только после последовательности разрушений перемешиваний, которым подвергался этот слой.» Здесь Боуль делает ссылку только на доклад Ромеро 1918 года! Боуль не упомянул о комиссии из 4-х высококвалифицированных геологов, которые пришли к заключению, противоположному заключению Ромеро. Это случилось, возможно, потому, что, по его мнению, на них нельзя было положиться. Однако тщательно изучив ромеровские геологические выводы, в частности, в свете геологических выводов Бэйли Уилиса и современных исследователей, мы обманываем себя, когда думаем, что Ромеро необходимо доверять.

Боуль добавляет: «Археологическая дата подтверждает это заключение, так как в том же самом третичном пласте найдены отшлифованные и полированные камни, боласы и боладерасы, идентичные камням, которые индейцы используют для метания.» Боуль сказал, что Эрик Бомэн, превосходный этнограф задокументировал эти факты.

Могли ли люди постоянно жить в Аргентине в третичном периоде и не изменить свою технологию? Почему бы и нет, особенно если орудия найдены in situ в плиоценовых пластах, что подтвердила комиссия геологов? Тот факт, что эти орудия идентичны орудиям, которые не используются более поздними обитателями того же самого региона, не ставит барьера для того, чтобы принять их третичный возраст. Современные племена в различных частях света делают каменные орудия, которые нельзя отличить от орудий, сделанных 2 миллиона лет назад. Более того, в 1921 году в чападмалалийской формации в Мирамаре была найдена окаменелая человеческая челюсть. (см. главу 7).

В своих утверждениях о мирамарских находках Боуль показывает классический образец того, как предрассудки и предвзятые концепции выдаются за научную объективность. В книге Боуля все факты о присутствии человека в третичных формациях Аргентины опровергаются лишь на теоретической основе и путем игнорирования критических наблюдений, сделанных компетентными учеными, которым случилось разделять запрещенные взгляды. Например, о вышеупомянутым открытии человеческой челюсти в чападмалалийской формации в Мирамаре Боуль не сказал ни слова. Поэтому мы должны с величайшей осторожностью принимать утверждения из известных учебников как окончательное слово в палеоантропологии.

Те ученые, которые не согласны со спорными фактами, обычно используют тот же подход, что и Боуль. Один упоминает открытие, которое является исключением, другой говорит, что об этом некоторое время спорили, и затем третий цитирует какого-нибудь авторитета (такого, как Ромеро), который предположительно разрешил этот вопрос раз и навсегда. Но когда человек начинает тщательно со всем разбираться, то оказывается, что доклады, подобные ромеровскому, которые предположительно наносят смертельный удар, часто не могут сказать ничего убедительного.

Что было правдой для доклада Ромеро, является правдой и для доклада Боу-ля. Как мы видели, Боуль представил Бомэна как «превосходного этнографа.» Но при изучении доклада Бомэна становится ясным, почему Боуль сделал такое благосклонное заключение. В статье, в которой Бомэн нападает на теории Флорентино Амегино и открытия Карлоса Амегино в Мирамаре, он принимает на себя роль покорного ученика и регулярно цитирует Боуля как авторитета. Как можно было бы ожидать, Бомэн также приводит множество цитат из пространной негативной критики работ Флорентино Амегино, написанных Хрдликой. Однако несмотря на свое отрицательное отношение, Бомэн нечаяно дал несколько лучших среди всех возможных доказательств присутствия человека в Аргентине в плиоцене.

Бомэн заподозрил мошенничество со стороны Лоренцо Пароди, музейного собирателя, который работал на Карлоса Амегино. Но у Бомэна не было доказательств. Он сам говорил: «У меня нет права в чем-либо подозревать его, так как Карлос Амегино очень высоко отзывался о нем, что убеждает меня в том, что он один из самых честных и достойных доверия людей, которых только можно найти.» Но Бомэн отмечает: «Относительно вопроса о том, где можно достать предметы для того, чтобы провести мистификацию, эта проблема легко решается. В паре миль от места открытий существует „парадеро“, покинутое индейское поселение, расположенное на поверхности и относительно современное — около 4–5 тысяч лет, — где есть много предметов, подобных тем, которые найдены в ча-падмалалийских слоях.»

Бомэн продолжает и описывает собственное посещение мирамарской стоянки 22 ноября 1922 года. «Пароди сообщил, что обнаружил один каменный шар, который обнажил прибой, и который до сих пор был заключен в „барранке“. Карлос Амегино пригласил различных людей, чтобы засвидетельствовать это, а я поехал туда с доктором Эстанислао С. Зебаллосом, бывшим министром иностранных дел, доктором Х. фон Ихерингом, бывшим директором музея в Сао-Пауло, хорошо известным антропологом.» На мирамарской «барранке» Бомэн убедился, что геологическая информация, которую раньше приводил Карлос Амегино, в основном, была верной. Признание этого Бомэном подтверждает нашу оценку взглядов Ромеро как незаслуживающих особого доверия. Это также дискредитирует Боуля, который опирался исключительно на Ромеро, когда пытался оспорить открытия в Мирамаре бедренной кости токсодона и позвоночника, в которых были найдены каменные наконечники стрел.