Латинская Романия - Сергей Павлович Карпов Страница 27

феодальные смуты и борьбу Ибелинов, в первую очередь правителя Бейрута Жана, с германским императором Фридрихом II Штауфеном. События, о которых он повествует, охватывают 20–40-е годы XIII в. Все симпатии автора при этом на стороне знатных феодалов Сирии и Кипра — Ибелинов, с которыми его связывают и служба, и дружба. Прозаическое повествование в «Истории» перемежается с кансонами. Де Новар, видимо, был профессиональным трувером, владевшим разными жанрами куртуазной поэзии. Так, например, он пишет отчет Балиану Ибелину в виде стихотворного послания. А дело происходило в тот момент, когда Филипп был осажден в башне иоаннитов в Никосии. Полный оптимизма, де Новар просит патрона о помощи, высмеивает врагов, а себя шутливо именует «братом-иоаннитом». Ему же принадлежит и ряд политических сирвент. В одной из них рассказывается, как обрадовались враги, сочтя певца-насмешника убитым. Дело было при осаде замка Додамор. Чтобы досадить осажденным, раненый де Новар приказал отнести себя к самой стене замка и спел там два куплета кансоны, где поносил защитников замка, называя их предводителя лисом, а его споспешников — одураченными простофилями[331].

Филипп де Новар был также крупным юристом. В его юридическом трактате (Livre en forme de plaid) подробно разбираются казусы межсеньориальных отношений. Трактат стал одной из частей свода феодального права крестоносцев — Иерусалимских Ассиз[332]. Де Новар написал и трактат по этике «О четырех возрастах человека», демонстрирующий его начитанность в западноевропейской романической литературе.

Литература Кипра отличалась жанровым разнообразием. В 1288 г. составитель фаблио Жан де Журни написал в Никосии большую аллегорическую поэму «Покаянная десятина», где предстает перед читателем в образе грешника. Поэму о взятии Александрии в 1365 г. королем Петром I, о его жизни и деяниях пишет Гийом де Машо, поэт из Шампани[333]. С Кипром связана деятельность и ревностного поборника крестовых походов Филиппа де Мезьера (ок. 1326–1405)[334]. Выходец из мелкого французского дворянства, участник экспедиции в Смирну (1346), затем один из предводителей и вдохновителей похода на Александрию в 1365 г., Филипп занимал высокий пост канцлера Кипра, был другом и единомышленником Петра I, неоднократно ездил на Запад, чтобы помочь Кипру в борьбе с мамлюками и организовать новую общеевропейскую экспедицию против «неверных». На самом Кипре Мезьер пытался создать новый рыцарский орден. Конец карьере Филиппа на Кипре положило убийство Петра в 1369 г. Сам рыцарь избежал расправы лишь потому, что в тот момент отсутствовал на острове. Надежда его на союз западноевропейских держав и Кипра исчезает, и Филипп проводит остаток дней в Венеции, Авиньоне и, наконец, при дворе французских королей Карла V и Карла VI. Он пользуется там репутацией одного из лучших знатоков восточных дел. Перу Филиппа де Мезьера принадлежит ряд произведений, в том числе «Житие» св. Петра Томаса монаха-кармелита, папского легата на Востоке, поборника, как и сам Мезьер, крестовых походов и советника Петра I[335]. Однако его самым известным сочинением является «Сон старого пилигрима» (1389), где в аллегорической форме автор представляет картину современного ему общества и дает советы французскому монарху, как исправить нравы и что сделать для успеха крестоносного движения. Вместе с Истиной и ее спутниками — Миром, Милостью и Справедливостью он отправляется в путешествие. Истина, показывая разные страны Востока, объясняет, в чем причина их несчастий. В храме Св. Софии Константинопольской она вспоминает, как управляла Византией и ей, как госпоже, был послушен весь мир. Так было при Константине, Ираклии, Феодосии и Юстиниане. Но когда произошла схизма, Истина была вынуждена удалиться из Св. Софии и вместе с ней империю покинули Мир, Милосердие и Справедливость[336].

Последнее произведение Филиппа де Мезьера — «Скорбное и утешительное письмо» — навеяно событиями Никопольской битвы (1396). Несмотря на тяжелое поражение крестоносцев, Мезьер не оставляет идеи крестового похода, а напротив, предлагает еще тщательнее под-готовить его, создав для этого три больших войска: первое — из рыцарей Франции, Англии, Шотландии и Италии во главе с французским королем, второе — из северных стран (Германии, Венгрии, Польши и Скандинавии), третье — из испанцев, чтобы отвлекать силы врагов на Пиренеях и в Северной Африке. Все три отряда после действий на Леванте должны соединиться в порту Трапезунда и оттуда, разгромив султана Баязида, направиться в Армению, Сирию и Палестину[337]. Филипп де Мезьер, до конца жизни продолжавший считать себя канцлером Кипра, скончался 29 мая 1405 г., возможно успев узнать о поражении ненавистного Баязида при Анкаре, но ясно осознав также неосуществимость тех планов, которые он лелеял всю жизнь. К концу жизни он плохо представлял происходящее на Леванте и во «Сне старого пилигрима», например, неверно полагал, что в 1389 г. султан Мурад взял Трапезунд, Константинополь, подчинил Болгарию и Сербию, хотя и был разгромлен в Албании, где вместе с сыном погиб в битве[338]. Впрочем, предчувствие исторической катастрофы Византии не обмануло канцлера, хотя она и произошла значительно позже.

Первый период венецианского владычества на Крите (ХIII — середина XIV в.) не был временем плодотворного развития литературы: к нему относятся лишь немногие народные песни и баллады. Условия завоевания, восстания, политическая нестабильность не благоприятствовали подъему культуры. Возможно, к концу этого периода на Крит проникают и обретают там новую жизнь византийские рыцарские романы в стихах[339]. Критская литература начинает развиваться с того времени, когда между колонистами венецианского происхождения и коренным населением начинают стираться грани[340]. Характерный пример — жизнь и творчество Леонардо Деллапорты (ок. 1350–1419/20). Род Деллапорты, как свидетельствует само его имя, был итальянского, возможно генуэзского, происхождения. На Крите он известен с конца XIII в. Однако сам Леонардо, родившийся в Кандии, считал себя греком и был православным. Образование он получил и «франкское», и «ромейское»[341]. Во время восстания на Крите в 1364 г. Деллапорта за «оскорбительные слова» был ненадолго заключен венецианцами в тюрьму, затем стал купцом и патроном корабля, много путешествовал. Нам удалось обнаружить архивные документы, засвидетельствовавшие его пребывание в Трапезунде и его первую официальную должность — переводчика с греческого языка у байло в венецианской фактории этого черноморского города в 1371–1372 гг.[342] Деллапорта не оставлял предпринимательской деятельности и, видимо, торговые интересы привели его к понтийским берегам. Пребывание в Трапезунде не было длительным, ибо уже во время Кьоджской войны (1378–1381) Деллапорта сражался против генуэзцев и венгерского короля, осадившего в 1378 г. Тревизо. Еще во время войны или вскоре после нее Деллапорта стал супракомитом военной галеры и в 1389 г. выполнял дипломатические миссии: от имени дуки Крита он