Константин Битюков - Великокняжеская оппозиция в России 1915-1917 гг. Страница 3

Несомненно, значимыми для анализа деятельности великих князей являются воспоминания С.Ю. Витте[36]. В воспоминаниях генерала П.Г. Курлова, который занимал различные государственные посты, имеются сведения о деятельности великих князей Николая Николаевича и Сергея Михайловича[37]. В записках А.А. Мосолова[38], начальника канцелярии министра двора, описывается близкое окружение последнего императора. От его порой субъективного взгляда не укрылись и взаимоотношения царя с наиболее близкими родственниками – великими князьями. В воспоминаниях дворцового коменданта В.Н. Воейкова[39] нашли отражение события последних пяти лет царствования Николая II.

Особенно близкая к императорской чете фрейлина А.А. Вырубова тоже оставила свои записки. В первую очередь к ним относятся «Страницы из моей жизни»[40], а также «Неопубликованные воспоминания»[41], которые впервые были изданы в 1978 г. в Нью-Йорке в «Новом журнале», а позднее в сборнике «Николай II. Воспоминания. Дневники»[42].

Мемуары думских деятелей П.Н. Милюкова[43] и В.В. Шульгина[44] предоставляют возможность восстановить тревожную атмосферу политического кризиса в Петрограде осенью 1916 г., что позволяет более полно представить картину деятельности великих князей.

Воспоминания председателя Государственной думы М.В. Родзянко[45] более тенденциозны, чем других политических деятелей. Это необходимо иметь в виду не только потому, что он иногда вносит путаницу в некоторые числа и даты, о чем речь пойдет ниже. Его мемуары существовали в двух редакциях. Первый раз записки М.В. Родзянко появились в Ростове-на-Дону во время Гражданской войны. Политическая ситуация была такова, что М.В. Родзянко, пытался доказать, что Государственная дума не была причастна к совершившейся революции, более того, тактика председателя Государственной думы была направлена на то, чтобы избежать революции. Новый вариант записок М.В. Родзянко появился уже после его смерти. В них политическая тенденция как раз обратная той, какую излагал М.В. Родзянко в первом тексте. Теперь автор пытался представить себя и Думу почти организаторами революции.

Воспоминания французского посла в России М. Палеолога[46] написаны в форме дневника, но в них присутствуют грубые ошибки и даже некоторый вымысел. Те же черты, хотя и в меньшей степени, характерны для воспоминаний английского посла Дж. Бьюкенена[47].

Вообще вся мемуарная литература, которую можно отнести к данной теме, имеет тенденциозный оттенок. Это связано с тем, что мемуары были опубликованы после революции, некоторые из них – спустя десятки лет. Их авторы, будучи в эмиграции, были лишены возможности обращаться к документам и материалам, которые остались на родине, и, таким образом, им приходилось по памяти восстанавливать цепь событий. При этом необходимо учитывать и субъективную оценку авторов.

Следующую группу источников составляют воспоминания с описанием событий в военной среде, но содержавшие также сведения о великих князьях. Несмотря на то что в мемуарах военных деятелей описываются преимущественно боевые действия, в них имеется хотя и отрывочный, но ценный материал по великокняжеской оппозиции 1915–1917 гг. Так, заслуживают особого внимания воспоминания генерала Н.А. Епанчина[48], впервые опубликованные лишь в 1996 г., и воспоминания последнего протопресвитера русской армии и флота Г. Шавельского[49]. Как генерал, так и священник подробно описывают обстановку в Ставке Верховного главнокомандования, где происходили многие события, тесно связанные с великокняжеской оппозицией. Кроме того, Г. Шавельский был лично знаком с великим князем Николаем Николаевичем.

Несколько раз издавались воспоминания генерала Ю.Н. Данилова. В «Архиве русской революции» были помещены в 1928 г. его краткие записи об императоре Николае II и великом князе Михаиле Александровиче[50]. Им же написанные «Очерки из последнего периода русской монархии» первоначально были изданы в Ганновере в 1928 г., а затем в Бремене в 1929 г. на немецком языке. Впервые на русском языке отрывки из «Очерков» были опубликованы в «Военно-историческом журнале»[51]. Для темы нашего исследования важны эпизоды, связанные с личностью великого князя Николая Николаевича. Ю.Н. Данилов явился также автором книги о великом князе Николае Николаевиче[52]. Однако, данную работу нельзя считать объективной, так как она написана в льстивом тоне по отношению к великому князю.

В воспоминаниях генерала А.А. Брусилова[53], командовавшего в 1916 г. Юго-Западным фронтом, содержатся сведения о великом князе Николае Николаевиче, его смещении с поста Верховного главнокомандующего. Также имеется упоминание о разговоре между генералом и великим князем Георгием Михайловичем, который состоялся в октябре 1916 г. и имел в дальнейшем политические последствия.

В воспоминаниях генерала А.А. Игнатьева[54] описывается жизнь великосветского общества, салон графини Клейнмихель, а также знаменитый яхт-клуб, в котором царила оппозиционная атмосфера и частым посетителем которого был великий князь Николай Михайлович. К подобным мемуарам следует отнести воспоминания А.И. Верховского[55], где содержатся сведения об убийстве Г.Е. Распутина.

А.И. Деникин в своих воспоминаниях «Очерки русской смуты»[56] упоминает об обращении к государю с предостережениями о грозящей опасности великих князей Николая Михайловича, Александра Михайловича, вдовствующей императрицы Марии Федоровны.

Отрывочные сведения о деятельности великих князей в 1915–1917 гг. содержатся в воспоминаниях генерала барона П.Н. Врангеля[57] и военных министров В.А. Сухомлинова[58] и А.А. Поливанова[59].

Отдельную группу мемуарных источников составляют воспоминания, посвященные каким-либо событиям, связанным с действиями великокняжеской оппозиции. В первую очередь это мемуары князя Ф. Ф. Юсупова[60], члена Государственной думы В.А. Маклакова[61], княгини О. Палей (супруги великого князя Павла Александровича)[62], затрагивающие историю убийства Г.Е. Распутина. В воспоминаниях княгини О. Палей также идет речь о визите великого князя Павла Александровича к императорской чете в начале декабря 1916 г., имеющем важное значение для нашего исследования. В настоящее время в России опубликован наиболее полный вариант этих воспоминаний[63].

Большую ценность для данной работы представляют воспоминания А.И. Гучкова, хранящиеся в архиве Гуверовского института войны, революции и мира, написанные в форме интервью[64].

Отдельные аспекты деятельности великого князя Кирилла Владимировича в дни Февральской революции освещают находящиеся в архиве Гуверовского института мемуары в форме дневника последнего царского градоначальника Петрограда генерал-майора А.П. Балка[65], который сообщает о разговоре с великим князем в решающие дни Февраля. Данную тему дополняют хранящиеся в Российской национальной библиотеке воспоминания полковника Б.А. Энгельгардта[66], очевидца прибытия Гвардейского экипажа под командованием великого князя Кирилла Владимировича к Таврическому дворцу 1 марта 1917 г., дополненные в настоящее время опубликованными мемуарами полковника[67].

Комплексное рассмотрение известных и неоднократно использовавшихся в литературе источников наряду с введенными в научный оборот с 1990-х гг. новыми источниками, позволили авторам создать более полную и достоверную картину предреволюционных событий и по-новому проанализировать деятельность великих князей в этот период.

Проблема взаимоотношений Николая II и великих князей накануне Февральской революции рассматривалась в историографии в рамках политической истории, на ее изучение наложили свой отпечаток веяния времени. В настоящее время можно выделить четыре основных этапа исследований.

Первый этап начался сразу после Февральской революции и закончился в 1935 г., второй длился с 1935 г. по 1967 г., третий – с 1967 г. до конца 80-х гг., и последний – с начала 90-х гг. по сегодняшний день. Для каждого периода свойственен определенный подход историков к интересующей нас теме.

Литература, вышедшая в свет начиная с Февральской революции и до 1935 г. (первый этап), отличалась ярко выраженным обличительным характером, наукообразностью и резко негативной оценкой по отношению к последним Романовым. После Октябрьской революции советская историография основное внимание сконцентрировала на истории революционного движения. Вместе с тем истории правящих верхов уделялось значительное внимание исследователей.