Павел Остапенко - История тайной войны в Средние века. Византия и Западная Европа Страница 30

Теперь, когда Лотарь и Гуго знали о замыслах друг друга, они продолжили борьбу с новым ожесточением, правда, война эта велась не силой оружия, но продлилась она несколько лет и стала источником многих бедствий. Рикер пишет так: «В ту пору безбожные люди позволяли многое присваивать себе силой и притеснять бедных, слабые должны были испытать вопиющие несправедливости. Наконец благоразумные люди обеих партий собрались на совещание и подняли громкие жалобы на то, что их государи живут в такой взаимной вражде».

Тогда Лотарь, желая обеспечить право наследования за своим сыном Людовиком, обратился к герцогу Гуго с просьбой принять участие в избрании Людовика в короли (то есть в соправители отца). Гуго пообещал и действительно, разослав послов во все пределы государства, собрал князей и правителей Франции в Компьене. Там герцог и с ним другие вельможи провозгласили Людовика королем и архиепископ Реймский Адальбер возвел его в королевское достоинство. Это произошло в 981 году. Теперь во Франции было два короля, и герцог Французский старался завоевать расположение обоих. Например, он предложил Лотарю и Людовику свою помощь в завоевании Южной Франции, чтобы каждый из двух королей имел свое отдельное государство и, как пишет Рикер, «чтобы тесные границы одного государства не повредили уважению к обоим королям». Однако хронист полагает, что Гуго Капет стремился таким образом вбить клин между отцом и сыном, чтобы затем поодиночке убрать их со своей дороги.

Однако Лотарь не воспользовался предложением Гуго, возможно, не доверяя ему, а может быть, просто потому, что ему представилась возможность обойтись без его помощи. Зато Лотарь воспользовался недавней смертью герцога Тулузского Раймунда, женив сына на его вдове Аделаиде, гораздо старшей Людовика, которому в ту пору едва исполнилось шестнадцать. Но подданные герцогства Тулузского не захотели повиноваться Людовику, тем более, что он, возможно по молодости лет, с жаром «предался разврату». Довольно скоро жена оставила его, и Лотарю пришлось отозвать сына назад, не осуществив свои планы присоединения Южной Франции.

В 983 году умер Оттон II. Интриги его брата Генриха Баварского, воспользовавшегося малолетством сына Оттона II, Оттона III, предоставили Лотарю возможность вознаградить себя за неудачу в Южной Франции новым покушением на Лотарингию. Смутное состояние дел в Германии как нельзя лучше благоприятствовало планам французского короля, и он, внезапно нарушив мир, начал действовать. В 984 году ему удалось овладеть Вердюном, но на этом успехи Лотаря и закончились.

До конца царствования Лотаря против него открыто никто не выступал, но власть его с каждым днем уменьшалась, постепенно переходя в руки Гуго Капета. «Лотарь — король только по имени, а Гуго хотя не носит титула короля, но он король на самом деле», — писал один из тогдашних хронистов.

Смерть Лотаря оставляет много вопросов. Есть основания полагать, что он был отравлен. Сведения о его болезни, которые приводит Рикер, подтверждают эту версию. Позволим себе привести эти натуралистические подробности (да простит нас читатель). «На правой стороне, в нижней части желудка его мучила невыразимая боль. От пупа до селезенки и оттуда до левой стороны паха и до зада он чувствовал также сильные боли. Почки равным образом были поражены болезнью. К этому присоединилось беспрестанное побуждение к моче и кровавые истечения. Часто у него не хватало голоса, и время от времени тело его цепенело от лихорадочного холода. Явился сильный шум в желудке, беспрерывная тошнота, не удовлетворяемое побуждение к рвоте, раздутие живота и жар в кишках. По всему дому раздавались его страшные стоны. Повсюду были слышны стенания и вопли. Никто из присутствовавших не мог видеть этих страданий, не проливая слез». Лотарь умер 2 марта 986 года, ему было всего 45 лет от роду, из них он правил 32 года.

После погребения Лотаря герцог Гуго Капет и другие князья возвели на престол его сына Людовика V, получившего прозвище Ленивый, присягнув ему и поклявшись в верности и послушании. На первом же собрании своих князей 19-летний Людовик V вспомнил об обидах, нанесенных его отцу, и призвал отомстить обидчикам. Первой мишенью он почему-то избрал архиепископа Реймского Адальбера, хотя именно он короновал Людовика соправителем отца. Молодой король заявил следующее: «Архиепископ Реймский Адальбер, величайший злодей на свете, презирая властью моего отца, во всех делах держал сторону Оттона, врага франков. При его содействии Оттон напал на нас со своим войском. Вследствие его лукавства Оттон опустошил Францию. Он дал неприятелю проводников, так чтобы тот со своими людьми невредимо возвратился назад. Теперь, кажется, благоразумие и право требуют, чтобы он был наказан за столь великие преступления для того, чтобы тем унять этого виновника бедствий и устрашить других злонамеренных, чтобы они не решились на подобное дело».

Речь эта не слишком понравилась, потому что обвинения не казались справедливыми. Герцог Гуго не выдвинул возражений, но и не выказал одобрения, хотя повел себя как послушный вассал. Он согласился сопровождать Людовика V в Реймс. Когда молодой король оказался перед стенами города и хотел было напасть на него, его советники настояли, что прежде следует отправить к Адальберу доверенных лиц и спросить его, намерен ли он сопротивляться королю или согласен в назначенное время явиться и оправдаться в возводимых на него обвинениях. В первом случае следовало объявить архиепископу, что король немедленно осадит город и, коль скоро возьмет его, уничтожит вместе со своим врагом. Если же Адальбер готов отвечать на обвинения, король уйдет, взяв с собой заложников, которых представит архиепископ.

Когда посланцы короля изложили все это, Адальбер отвечал: «Известно, что злые люди всегда клевещут на честных, потому я не удивляюсь случившемуся со мной. Гораздо более я удивлен тем, что знаменитые князья так легко позволили себя обмануть и считают несомненным то, что не было исследовано судебным порядком и на что нельзя иметь никаких доказательств. Если князья хотят исследовать дело, принятое ими на веру, то зачем требовать того с оружием и военной силой? Не должен ли я из этого заключить, что они имеют совсем другие намерения? Если речь идет о прошедших делах, то знайте, что я всегда желал добра королю. Я всегда был привержен его роду. Выгоды князей также были мне близки к сердцу. Если же дело идет о настоящих обстоятельствах, то я готов повиноваться повелениям короля, дать заложников, которых он желает иметь, и не ищу никакого отлагательства, чтобы оправдаться в возведенных на меня обвинениях». Когда обе стороны договорились, где и когда будет проводиться дознание, архиепископ отправил заложников королю.

Известно, что Лотарь незадолго до своей кончины поручил 19-летнего сына попечению и защите Гуго Капета. Нам такой выбор короля кажется куда как странным и совершенно неудачным, но, возможно, дело было в преемственности — ведь Лотарь, ставший по смерти своего отца королем в возрасте 13 лет, первоначально правил под опекунством Гуго Великого, отца Гуго Капета. Как бы там ни было, в мае 987 года Людовик V неожиданно умер. Многие считали, что король был отравлен. Обратимся вновь к свидетельству монаха Рикера: «Король с войском отступил [от Реймса] и отправился в Сенлис. Там, предаваясь удовольствиям летней охоты, он однажды поскользнулся и упал, следствием чего была сильная боль в печени. Так как печень, по утверждению врачей, есть местопребывание крови[79], то ее потрясение имело последствием сильное кровотечение. Кровь лилась в большом количестве из носа и рта. В груди начались сильные боли, а во всем теле нестерпимый жар. Так умер он, отдав свой долг природе 22 мая 987 года и пережив своего отца только одним годом». Конечно, можно заметить, что ряд симптомов в описании Рикера оказываются похожими на симптомы «странной» болезни Лотаря, а как учит нас юридическая наука: cui prodest[80]. И кто же более других выгадал от смерти обоих королей? Безусловно, самый богатый и могущественный вельможа королевства — Гуго Капет, герцог Французский. Тем более, что последний король не имел детей, т. е. законных наследников.

Смерть Людовика V случилась именно тогда (может, это совпадение не случайно!?), когда к королевскому двору прибыл архиепископ Адальбер, чтобы оправдаться в возведенных на него обвинениях. Однако против архиепископа не выступил ни один обвинитель. Три раза распорядитель вызывал тех, кто вызвался бы свидетельствовать против Адальбера, но так никто и не вышел. Тогда слово взял Гуго Капет. Он произнес речь, в которой полностью снял все обвинения в адрес Адальбера. Кроме того, герцог предложил присутствующим именно архиепископа сделать главным лицом в совещании, посвященном «заботам о благе государства». Адальбер сполна оценил старания Гуго Капета и с этого времени стал одним из самых близких и преданных ему людей.