Павел Остапенко - История тайной войны в Средние века. Византия и Западная Европа Страница 29

Первое донесение о приближении французской армии Оттон воспринял спокойно, считая, что у Лотаря нет достаточных сил для нападения и тем более уверенности в своих людях. Но за первым донесением следовали все новые, и когда Оттон уверился, что Лотарь и его двадцатитысячное войско уже близко, он спешно покинул Ахен вместе с женой и князьями, оставив на произвол судьбы королевский дворец.

Лотарь пришел в Ахен на следующий день после бегства Оттона — его войско, действительно многочисленное и сильное, задержалось, поджидая обозы. Однако в королевском дворце Лотарю удалось найти знаки королевского достоинства, в спешке оставленные Оттоном, — медный орел с распростертыми крыльями, которого сам Карл Великий велел укрепить на фронтоне дворца в Ахене. Лотарь приказал повернуть медного орла лицом на восток, ибо у германцев он смотрел на запад, угрожая Франции. Однако поход не удался, и Лотарь повел войско назад, не получив ни заложников, ни перемирия[73].

Оттон, униженный позорным бегством, спешно собрал вельмож своей империи[74] и произнес перед ними такую речь: «Не без причины созвал я вас сюда, сиятельные мужи. Превосходные качества ваши заставили меня решиться просить совета у вас, украшенных мудростью и возвышенных мужественным духом. Вам известно, как Лотарь принудил нас к постыдному бегству. Для вашей славы необходимо смыть такое пятно не только походом, но даже смертью. Настоящая минута и силы, в которых у нас нет недостатка, позволяют приступить к мести. Если вы хотите лучше быть властелинами, чем рабами, то не пренебрегайте этим предприятием, пока еще юность дает нам силу и непреклонное мужество. Покажите всю вашу мощь и заставьте трепетать тех, кто хотел обращаться с вами, как с простой низкой чернью». Рикер утверждает, что после этой речи все присутствовавшие согласились присоединиться к Оттону в походе против Франции.

Рикер указывает, что с Оттоном в поход отправилось 30 тысяч всадников. Другие источники называют 60 тысяч, среди которых были алеманы, лотарингцы, фламандцы и саксонцы, и утверждают, что вся Франция была наводнена войсками Оттона, которые начали опустошать ее. Теперь уже Лотарь оказался в таком же положении, в котором недавно пребывал его противник. Не имея при себе войска, он сбежал к Гуго Капету в Париж, а затем покинул и этот город. Сам Гуго остался в Париже и спешно начал собирать войска.

Армия Оттона дошла до самых высот Монмартра, где хором пропела «Те Deum»[75]. Но германскому королю стало известно, что французам удалось собрать кое-какое войско. Не желая далее рисковать, Оттон решил отступить.

Как это часто случается, насколько Оттону II везло в нападении, столь же не повезло ему с отступлением. Когда его войско форсировало реку, на арьергард германской армии с тыла напали французы. Многие погибли, хотя, как отмечает Рикер, между ними не было ни одного знатного человека. Оттон продолжил отступление до самой Лотарингии, а там распустил войско.

Не сумев прежде взять Оттона врасплох, а теперь и победить силой, Лотарь, обязанный теперь спасением страны Гуго Капету, оказался на распутье. Ему нужно было решить, что выгоднее: примириться с врагом или продолжать войну. На верность Гуго Капета рассчитывать он уже не мог, справедливо опасаясь, что тот, почувствовав за собой силу, может вступить в союз с Оттоном. Так что, если выбрать примирение, Лотарю следовало делать это как можно быстрее, пока герцог Французский[76] не узнал не сделал этого прежде короля. В случае же продолжения войны Лотарю все равно пришлось бы опасаться герцога, влияние которого после отступления германской армии сильно возросло.

Советники уговаривали Лотаря все-таки примириться с Оттоном, ибо с его помощью можно было бы не только держать в покорности герцога Гуго, но и других непокорных владетелей. В конце концов Лотарь отправил посольство, которое Оттон принял очень приветливо. Так что без ведома Гуго Капета в 980 году начались переговоры.

Французским послам удалось примирить королей. По договоренности они встретились на границе, разделявшей оба королевства. Рикер пишет, что при встрече Оттон и Лотарь подали друг другу руки и «со всей искренностью обнялись». Договор был скреплен клятвой. Лотарь признал Лотарингию частью германского королевства. Обеспечив таким образом мир своей стране, Оттон отправился в Италию, в Рим. Лотарь же вернулся в свою королевскую резиденцию в город Лан[77], но поскольку мир был заключен в обход его могущественного вассала, он уже не ждал от него ничего хорошего. Впрочем, герцог ничем не выказывал раздражения и, казалось, равнодушно принял известие о заключении мира.

В отличие от Лотаря, Гуго Капет руководствовался правилом ничего не предпринимать, не посоветовавшись со своим ближайшим окружением. Поэтому он созвал знатнейших из своих вассалов и обратился к ним с речью, которую пересказывает нам Рикер: «Известно вам, с какой лукавой хитростью обманул меня, простодушного (доверчивости и простодушия у Гуго Капета не было и в помине!), Лотарь, войдя в переговоры и заключив мир с Оттоном. Кто мог забыть, с каким самоотвержением я подвергся за него столь великой опасности, когда он с моей помощью обратил в бегство неприятеля, очистил от него Лотарингию и сам овладел ею? Чего я могу ожидать от Лотаря хорошего, когда он так коварно нарушил в отношении меня верность?»

Ближайшие сподвижники герцога дали ему следующий совет: «Так как против нас два врага, то постараемся отделить их друг от друга. Если же мы не будем в состоянии разорвать их союз, то должны, по крайней мере, одного из них склонить на свою сторону, чтобы он, как наш приверженец, не оказывал другому никакой помощи и не увеличивал тем его силы. Но это исполнимо только в том случае, если ты к Оттону, находящемуся теперь в Риме, отправишь послов и осторожно и искусно постараешься расположить его в свою пользу. Оттон не так прост, чтобы не знать, как много превосходишь ты Лотаря военными силами и богатством, ибо он о них не только часто слышал, но и узнал собственным опытом. Поэтому тебе не трудно будет приобрести его дружбу, чему может способствовать и существующее между вами кровное родство. В этом отношении ты к нему так же близок, как и Лотарь[78]».

Герцог одобрил этот совет и отправил послов в Рим, чтобы сообщить Оттону о своих намерениях. Король принял послов очень приветливо, сказал, что готов заключить союз и что, если бы герцог приехал к нему сам, он бы принял его с большим почетом. По возвращении послов Гуго выбрал нескольких спутников, как отмечает Рикер, «обладавших великим благоразумием и хитростью», и отправился в Рим. Встреча германского короля и герцога Французского прошла очень успешно. Оттон уверил Гуго Капета в своем искреннем к нему расположении, они обсудили «предстоящие дружеские планы» (что имелось в виду, неясно, но средневековые хронисты ничего не добавляют). Оттон приказал проводить герцога и его спутников почти до самых Альп.

Однако о переговорах узнал Лотарь. Союз Гуго Капета и германского короля его сильно не устраивал, и он решил взять герцога в плен, захватив его на обратной дороге. Лотарь написал Конраду Бургундскому, через владения которого должен был проезжать герцог, письмо следующего содержания: «Целью моих всегдашних желаний было — нерушимо сохранять издавна существующую между нами дружбу. Так как, с моей стороны, она может принести для вас хорошие плоды, то я нашел полезным сделать вам одно открытие и просить об одной услуге. Знайте же, что я герцога [то есть Гуго Капета] до сих пор считал своим другом. Когда же я узнал, что он в душе мой враг, я отказался от дружеского с ним обращения. Поэтому он поехал теперь в Рим и обратился к Оттону, чтобы оклеветать меня перед ним и уговорить его к вредным замыслам против моего королевства. Постарайтесь теперь употребить всевозможные усилия и всеми мерами позаботьтесь, чтобы он не ушел. Прощайте». Конрад Бургундский внял просьбе короля Лотаря и расставил засады.

Однако не только у Лотаря были надежные каналы информации, у Гуго Капета тоже были свои люди при дворе французского короля, которые и уведомили его о засаде. Он переоделся слугой и, умело подражая простолюдинам, сам повел лошадей и ухаживал за ними — все принимали его за расторопного слугу. Так он прошел несколько засад, поставленных в тех местах, которые невозможно было миновать.

И все же в одной гостинице его инкогнито едва не раскрыли. Когда он удалился в свою комнату, слуги, считая, что никто за ними не наблюдает, стали прислуживать Гуго: сняли с него сапоги, вымыли ему ноги, вытирая их концами своих одежд. Но любопытный хозяин наблюдал все это через замочную скважину и мог бы наверное выдать Гуго, но слуги последнего случайно его заметили, связали и заперли в комнате. Так хозяин и пролежал связанный до рассвета. Отправляясь опять в дорогу, Гуго приказал привязать хозяина к лошади, и ему пришлось тащиться за путниками до тех пор, пока не миновали опасные места. Вот так Гуго Капету удалось добраться до Франции.