Елена Успенская - Раджпуты. Рыцари средневековой Индии Страница 31

Позднее, когда стала явной угроза со стороны мусульманских завоевателей, оказалось, что от кшатриев-раджпутов зависит само существование индуизма как религии в Северной Индии. Но раджпуты считали эту задачу не единственной. Для них важными были и личная честь, и честь собственного рода, и защита земли, «соль которой они ели». Они называли свой моральный кодекс «раджпута».

Говоря о воинской этике, раджпутские идеологи обычно указывают на отрывок из Махабхараты (Раджадхарма-анушасана-парва, гл. ХСУ — ХСУ1) (73, 64), где сказано так: «Бхишма сказал: Кшатрий не должен применять оружие против кшатрия, не облаченного в кольчугу. Если враг выступает одетым в кольчугу, его противник также должен защитить себя кольчугой. Сражаться надлежит один на один, и если противник ослабел, оставить его в покое. Если кшатрий наступает во главе целой армии, то его противник также пусть имеет войско. Если враг прибегает к хитрости или обману, то необходимо противопоставить ему то же самое. Если он сражается честно, ему надо оказать доблестное сопротивление. Воин верхом на коне не должен выступать против воина на колеснице; колесница — на колесницу. Нельзя применять отравленные стрелы и стрелы с шипами. Это оружие слабых. Герой должен сражаться честно, без гнева и желания убивать. Слабый или раненый не должен быть убит, так же, как не имеющий сына, или тот, чье оружие разбито в бою, или попавший в плен, или тот, чья тетива на луке лопнула или перерезана, или упавший с колесницы. Раненого должно отправлять домой или показать врачу в доме победителя. Когда, вследствие спора между благородными, доблестный воин попадает в плен, его раны надо вылечить, а после этого отпустить пленного домой. Это вечная безусловная обязанность кшатрия. Сам Ману, сын Брахмана, говорил, что битва должна быть честной. Раджа никогда не должен желать завоевать чужую землю негодными средствами, даже если такое завоевание сделает его властелином всей земли. Есть ли царь, который сможет радоваться жизни, если он победил негодным способом? Победа, запятнанная бесчестьем, никогда не будет дорогой на небеса. Такая победа ослабляет и раджу, и землю. Воин, потерявший оружие или молящий о пощаде, говоря «я твой», или со сложенными руками (кританджали), или отбросивший оружие, — должен быть взят в плен, но никогда не убит. Юдхиштхира отвечал: О Господин, на свете нет более грешных деяний, чем деяния кшатриев. В походе или в битве раджа лишает жизни множество людей. Каким же образом может раджа затем достичь райских кущ? О бык среди потомков Бхараты, скажи мне это, всезнающий, мне, желающему знать ответ! Бхишма отвечал: Карая грешников, преданностью добру, жертвоприношениями и дарами раджи очищаются и становятся безгрешными. Да, верно, желающие победы цари причиняют страдания многим существам, но победив, они возвеличиваются. Силой даров, пожертвований и раскаяния они снимают с себя грехи, и их заслуги увеличиваются для того, чтобы они могли делать добро для всех созданий. Те, кто знает древние писания, не одобряют, когда кшатрий умирает, не побывав ни разу раненым. Для кшатрия смерть дома, в постели — недостойна. Они герои, и всякий негероический поступок для них — грех, приносящий бесчестье и бесславие… Изнуренный болезнью, распространяющий зловоние от тела и одежд, больной приводит в отчаяние своих родных. Стремясь выздороветь, такой человек, устав от мучений, призывает смерть. Герой же, имеющий гордость и достоинство, не заслуживает такой бесславной смерти. Окруженный родственниками[1] и убивающий врагов на поле битвы, кшатрий должен погибнуть от острого меча. Желая насладиться битвой, преисполненный ярости, герой сражается неистово и не чувствует ран на своем теле. Приняв смерть в битве, он получает высшую заслугу… — оказывается на небесах у Индры».

Этот отрывок дает понять общую основополагающую идею, которая содержит в себе и индульгенцию в иных случаях нравственно неприемлемым для индуиста поступкам. В некоторых культурах, как известно, воинская доблесть может быть возведена в ранг религиозного подвижничества. В целом же идеальное представление о герое-воине, по-видимому, в различных культурах и у разных народов вполне универсально.

Дхарма раджпута и «раджпути»

В культуре рыцарства чрезвычайно важна внешняя сторона. «Храбрость, щедрость, благородство, о которых мало кто знал, не имели цены. Рыцарь постоянно стремился к первенству, славе. — Отсюда внешний блеск рыцарской культуры, ее особое внимание к ритуалу, атрибутике, символике цвета, предметов, этикету» (6, 23). В этом же ряду стоит героическая смерть. В индийской культуре героической жизни и смерти много своеобразия, которое проистекает из религиозных особенностей индуизма: учения о дхарме, теории кармы и понятия о цикличности перерождений. Важно понять: индийский герой имеет не только жизнь и тело, с которыми он может расстаться в любой момент своего жертвенного пути, «виргати». Гораздо более, чем о бренном теле, он должен заботиться о своей вечной душе — частичке Всеобщей души. Раджпутский герой имеет сакральные качества, которые признает общество, и сам осознает это. На то, чгобы не нарушить сакральный характер воинского служения, и направлен весь раджпутский ритуал, культовый и бытовой. В специфических условиях индуизма вся жизнь воина — ритуал жертвенного служения. «Раджпута» — это особенности ритуализованного пути воина, те традиции, которые хранят его сакральные качества и в бою, и в быту. Общество должно видеть, что раджпут выполняет свою дхарму и свою «раджпути», и правильная жизнь раджпута должна быть заметной и яркой, а иногда даже эпатирующей профанов. Отсюда внимание раджпутов к внешним проявлениям своего особого положения, подчеркнутая торжественность и красочность обихода.

Индийский воин выполняет свой долг лучше всего и полнее всего тогда, когда он участвует в битве. Битва для раджпута — это участие в жертвоприношении богам. Расставание со своим телом в битве есть закон для всякого кшатрия. Отдать жизнь в битве — высшая жертва, какую раджпут может принести, выполняя свою дхарму. Гибель воина во время битвы — полное выполнение им своего долга и гарантия, что он достигнет спасения.

Апофеозом жертвенности раджпутов считается «шака», последняя великая битва-жертва в раджпутском понимании истинных ценностей. В ней особенно явственно проявлялся сакральный характер воинского служения. Такая битва чаще всего происходила одновременно с джаухаром женщин клана. Считалось, что в битве шака раджпут должен обязательно погибнуть: в бою или через самоубийство; а иначе он опозорит свою «раджпути». В военном отношении битва «шака» ничего уже не могла определить, но в системе символов раджпутской воинской культуры она занимает очень заметное место. Та сторона в битве, что вышла в шафрановых одеждах, по определению не могла воспользоваться плодами своей победы, буде такая случится; но и противники должны были понимать, что нельзя с легким сердцем присваивать то, за что заплачена столь высокая цена. Земля и крепость, за которую клан принес жертву в джаухаре и шака, должны были, по традиционным раджпутским понятиям, остаться за жертвенным кланом, и, когда подрастут наследники, новое поколение клана войдет в силу, они смогут восстановить справедливость. Поэтому в отчаянной ситуации клан принимал все меры к тому, чтобы сохранить детей-наследников в правящем клане и по возможности вообще детей клана.

Когда раджпуту предстояло решающее отражение, во время которого он должен был погибнуть, он совершал ритуальное омовение, наносил на тело красной пастой знаки «чакра» и «санкха» и надевал одежду священного в индуизме шафранового цвета и особый головной убор — корону «мор» («павлин»), которая представляет собой украшенный драгоценностями тюрбан. Лишь дважды в жизни он имел право на такую корону — во время свадебной церемонии и в последнем, отчаянном бою, и то лишь тогда, когда все женщины клана погибли в жертвенном огне джаухара. В этом последнем случае надевание короны символизировало обручение и единение воинов-смертников с небесными девами Апсарами.

Одежда шафранового цвета в индийской культуре обычно соотносится с представителями аскетических сообществ. Раджпутский воин в такой одежде выступает как жертвующий своей жизнью ради долга аскет. Но, по-видимому, такое оформление ритуала последнего жертвоприношения раджпутского воинства появилось позднее XIII в. — более ранние источники описывают воина-смертника иначе. Он действительно выглядит как шиваитский аскет — с всклокоченными волосами на голове, посыпанный пеплом, и вооружен в том числе железным трезубцем и боевым топором. Может быть, и скорее всего, в общественном сознании со временем произошла аберрация понятий, и известный и в более позднюю эпоху тип воина-аскета из шиваитской секты Госаин был отнесен к раджпутскому воину — и тот, и другой идут в битве до конца. Раджпуты не считали аскетический образ жизни подходящим для себя. Но они были уверены, что во время боевых действий соблюдение обетов, воздержание от услад жизни как элемент ритуального очищения необходимы для усиления сакральной силы воина и усиливают вероятность счастливого исхода военной операции и для каждого отдельного солдата, и для войска в целом. В раджпутских военных отрядах женщин никогда не было. Победа как плод должна была произрасти из совместных усилий мужчины-воина и его оружия; энергетика оружия имеет как мужскую, так и женскую природу, что отражено в символах, нанесенных на клинки.