Радуга - Русское языческое княжество Страница 31

В том же 1461 году Ахмат осаждает Переяславль-Рязанский. От падения город спасают подоспевшие отряды Сестрорецкого князя (в основном из его южных владений и преимущественно состоящие из бывших ордынцев). Пользуясь своим положением опекуна молодого князя, он занимает Пронск, который с этого момента фактически входит в состав его земель.

Одновременно с этим русские войска совершают поход на Казань, но еще до того, как войска входят на татарские земли заключается мир. Условия этого мира можно считать блестящей дипломатической победой язычников. Московский князь возобновил выплату дани в соответствии с договором 1446 года (деньги дешевле крови), между казанцами и русскими началась активная торговля и при этом Вятка и большая часть Камы остались в составе Сестрорецкого княжества. Более того — Тальтская крепость в устье Камы оставалась (Махмутек Казанский даже разрешил её перестроить).

За 6 лет обе ключевые крепости (Тальта и Таэльта) были резко усилены. Обе эти цитадели справедливо относят к шедеврам архитектуры (не зря они ни разу не были захвачены).

Часть 15. Иван Великий Московский

В 1462 году умер Василий Темный. Новым Великим князем Московским стал Иван Васильевич, уже давно носивший титул соправителя при отце. На этот момент ему подчинялись следующие удельные князья: Игорь Сестрорецкий, Василий Серпуховской, Юрий Можайский, Андрей Углицкий, Борис Ржевский и Касим Муромский (при этом Юрий, Андрей и Борис — братья Великого князя). Также удельными номинально считались Михаил Верейский и Андрей Рузский, но реально они являлись князьями служилыми (их уделы были слишком малы и бедны — если не учитывать факта наличия городов они заметно уступали владениям многих московских бояр). При этом Касим и Юрий были преданы Великому князю фанатично, полностью ему подчиняясь во всех вопросах, а Игорь с Василием ни разу явно не выступили против него, традиционно поддерживая Москву.

До 1467 года активных внешнеполитических действий Иван Третий не предпринимал.

Соответственно и на всей Руси была "тишина". Все эти годы шла подготовка к дальнейшим войнам (их дипломатическое обеспечение и создание альянсов).

Параллельно с этим Иван Московский расставлял бояр и князей на те посты, которые он считал нужным. Крупные и без сомнения преданные ему бояре оказались в окружении Игоря Сестрорецкого, Василия Серпуховского и Михаила Верейского. В частности в 1463 году на север отправился один из наиболее последовательных сторонников его отца Федор Басенок. Этот шаг имел и иную подоплеку — при Московском дворе влияние бояр отправленных "присматривать" за удельными князьями заметно снизилось и они перестали влиять на формирование политики. В результате этих действий к 1467 году Великий князь полностью сосредоточил власть в своих руках.

Эти два фактора позволили ему перейти к активной политике.

В 1467 году после смерти Казанского хана Халиля его дядя Касим Муромский (удельный русский князь из числа наиболее преданных Ивану) попытался захватить власть в Казани. Московские войска приняли в этой попытке самое активное участие.

Весь 1467 и 1468 года московские и казанские войска вторгались на территории друг друга. Этот период закончился полной победой казанцев, причем наибольшую выгоду получили те группировки которые не подчинялись хану. На разграбления окрестностей Галича, Углича, Костромы, Нижнего Новгорода и Мурома русские войска смогли ответить только уничтожением одного из напавших отрядов под командованием мурзы Хаджи-Берды. Встречные набеги московских войск имели меньший эффект. Это разорение русских земель сказалось в 1469 году.

Крупномасштабное наступление русских войск на Казань провалилось. В этот раз Иван Третий собрал очень крупную армию и добился более чем двукратного перевеса над казанскими татарами и их союзниками. Но из-за разорения приграничных территорий путь войск удлинился. Крупные Московская и Сестрорецкая армии потерпели поражение так и не соединившись. Для начала сбор войск в Нижнем Новгороде затянулся на лишний месяц и эта армия выступила в августе вместо июля.

Понимая, что эти силы не успевают, Московский князь распорядился задержать выступление язычников, которые успели собрать на Каме и Вятке сильную группировку из четырех с лишним тысяч амазонок, нескольких тысяч ополченцев и примерно трех тысяч "охочих людей" (впервые наемники не нанимались, а приглашались за обещание добычи и их подготовка и вооружение были соответствующе низкими). Тем временем молодой воевода Иван Руно смог очень быстро довести войска от Нижнего Новгорода до Казани где и потерпел поражение, о чем язычники узнать не успели. Фактически обе армии выступили одновременно, что уже было началом поражения, поскольку им предстояло преодолеть разное расстояние. Как результат — северная армия подошла к устью Камы на две недели позже, чем южная к Казани. В речном бою под Тальтой Сестрорецкие войска потерпели поражение. От катастрофы их спасли укрепления Тальтской крепости в которой смогли укрыться бойцы.

Объективно говоря это поражение послужило хорошим уроком и сыграло позитивную роль. После этой кампании использование в Сестрорецкой армии "добровольцев" полностью прекратилось на долгий срок. Князь и его окружение признали, что использование наемников выполняющих приказы более выгодно несмотря на необходимость оплачивать их в течение всей кампании. Помимо этого Игорь Пятый устроил форменный разнос лидерам амазонок. Он припомнил им и смерть Катерины Утмаровой в бою с Анфалом, и поражение под Тронхеймом от норвежского флота и эту битву. Во всех трех водных сражениях амазонки действовали не лучшим образом (мягко говоря). С этого момента их начали целенаправленно готовить и к водным боям тоже.

Для них был сконструирован специальный "боевой корабль амазонок", впоследствии известный как "Тьма". Этот небольшой легкий и верткий двухмачтовый корабль класса "река-море", рассчитанный на 40 человек, но требовавший для управления только шестерых из них, с катапультой и шестью легкими баллистами (позже — шестью пушками) оказался крайне удачен и имел полный перевес над судами, которые использовались на Москве и Казани (фактически — обычными торговыми ладьями).

Конечно, данный корабль был дорог и сложен в постройке, но богатое Сестрорецкое княжество могло себе позволить строить их десятками. В силу какой-то своей прихоти Игорь Строитель приравнял строительство кораблей для амазонок к прочим свои строительным проектам и средства для этого у него находились всегда.

В 1470 м году русская армия все-таки смогла подойти к Казани, но в этот момент Касим Муромский умер и война потеряла смысл. Мир был заключен на условиях сохранения статус-кво. Москва по прежнему продолжала выплачивать дань Казанскому хану. Единственной уступкой казанцев стало обязательство отпустить всех русских, захваченных в набегах. Хан Ибрагим честно отпустил тех из них, кто находился в Казани (но большую часть захватили те мурзы, которые ему подчинялись достаточно условно и находились вне города). К тому же многих русских уже успели продать в рабство. Именно с тех пор ведет свою историю поговорка "Рабство начинается за Тальтой".

Некоторая пассивность Сестрорецкого княжества в этой войне связана с его активными действиями в Сибири, где в 1468 и 1469 годах последовательно гибнут узбекские ханы. После их смертей язычники отбрасывают Узбекскую Орду в Среднюю Азию, окончательно вытесняя её из степей. Честно говоря в этот момент амазонки и там действовали не лучшим образом, поскольку был реальный шанс эту Орду не вытеснять, а окончательно подчинить. В этом случае как минимум побережье Аральского моря с устьями Амударьи и Сырдарьи (с Хорезмом — Ургенчем и Кзыл-Ордой) переходило в их руки. Но этот шанс был упущен.

Некоторой компенсацией этого стал захват Волконского княжества в конце 1470 года в ходе набега Белевских и Новосильских татар Сестрорецкого князя. Сам князь Волконский был схвачен и отправлен в Москву. Иван Третий обязал Игоря Строителя выплатить тысячу рублей (в Московскую казну) и смог договориться с Казимиром Литовским о "невмешательстве" Великих князей в дела верховских удельных княжеств.

Тем самым все они (а в более широком смысле — всё бывшее Черниговское княжество) доставались Сестрорецким князьям (и, тем самым — Москве), поскольку ни вместе, ни тем более по отдельности Черниговские князья с их разоренными владениями противостоять язычникам не могли. Косвенной причиной такой уступчивости короля Польского и Литовского стала борьба за Чешский трон, на котором он пытался утвердить своего сына (успешно). Московский же князь продолжал получать крупные подарки за каждое захваченное княжество и принимал к себе южных князей в качестве служилых. Этот переход был крайне масштабным. Помимо многочисленных Оболенских, отъехавших на Москву ранее, в службу Великому князю постепенно перешли Долгорукие, Курбатовы, Терлятевы, Волконские, Мосальские, Трубецкие, Мезецкие, Барятинские, Одоевские и Воротынские. Этот процесс длился все правление Ивана Третьего и правление его сына. А поскольку переходили они со своими дружинами — Москва и от этого заметно усилилась. При этом со всех этих земель налоги собирались не так, как с северных языческих владений — тут Великий князь получал не долю от доходов княжества, а напрямую устанавливал поземельный налог и таможенные сборы (неудивительно, что и так слабая торговля в рязанских и черниговских землях практически прекратилась).