Дэвид Уилкок - Пробуждение Странника Страница 32

Возвращение Экспериментаторов или “Мастеров” означало завершение Эксперимента. Они пришли сюда, чтобы увидеть, как мы существуем на Земле, понять наши ситуации и дилеммы, изменить и исправить эти ситуации, а затем судить о ходе дальнейшей эволюции.

Не имея в виду, что Экспериментаторы пребывали в суждении, по существу, я говорил, что они примут конечное решение о ходе будущей человеческой эволюции.

Еще интереснее то, что сейчас я подсознательно связал современный феномен НЛО с этими Экспериментаторами или “Мастерами”. Все это появилось абсолютно спонтанно и, как я осознал позже, обладало всеми признаками ”ченнелинговой” информации.

Живой опыт пребывания в комнате с инопланетными звуками, сокрушавшими стены чердака вокруг меня, поместил меня в измененное состояние сознания.

Как и в случае с любой великой импровизационной музыкой, ни один из нас не знал, что произойдет, когда мы начинали импровизировать.

Я вспоминаю ощущение испуга и смущения (что делать?), пока Джуд пел требовательным голосом “инопланетянина”.

Казалось, “ответ” подразумевал, что эти силы были руководителями всего плана моей личной духовной эволюции, посылающими сны и постоянное наблюдение на часах “11:11”, “2:22”, “3:33” и других повторяющихся цифр.

Но нет, думал я. Это просто невозможно. Нет ни инопланетян, ни Экспериментаторов, ни Мастеров, ни НЛО. Даже если бы они были реальными, нет способа это доказать, и я никогда их не видел в состоянии бодрствования.

Нет смысла увлекаться этими глупыми фантазиями. Все это очень интересно, но не имеет никакого смысла и не применимо на практике. ЭСВ, которое я обнаружил ребенком, — это одно, но огромное внешнее присутствие — это совсем другое.

Через шесть месяцев после того, как я отказался от наркотиков, в обычный мартовский полдень вся моя жизнь полностью изменилась. К тому времени восстановление организма шло полным ходом, и к моему великому удовольствию, вернулась кратковременная память.

Я больше не забывал кошелек и ключи в комнате и не запирал себя снаружи. Больше я не входил в класс, не помня, что будет экзамен. Я стал лучше учиться, обрел мотивацию и был счастлив жить просто и безмятежно.

Мой друг, которого мы будем называть Рэй, приехал навестить меня в колледже. Это не был заранее запланированный визит, и Рэю просто посчастливилось застать меня дома. У него был очень напряженный взгляд, и я спросил, что происходит.

“Ты сидишь?” — спросил Рэй.

“А что, похоже на то, что я сижу, Рэй?”

“Тебе лучше сесть”.

“Что? Что, черт возьми, происходит?”

“Сядь!” — ответил Рэй.

Я послушно сел, машинально опустившись на стул и уставившись на Рэя с озадаченным выражением на лице.

“Мне пришлось приехать лично, потому что мы не можем говорить об этом по телефону”, - начал Рэй.

“Говорить о чем?” — поинтересовался я.

“Ну, так сразу и не скажешь, поэтому начну издалека. Перед моим приездом я два часа разговаривал со своим профессором физики, который работал на NASA в середине 70-х годов”.

“Ты проделал весь этот путь и заставил меня сесть, чтобы прочесть лекцию по физике?”

“Не совсем. Я действительно не знаю, как тебе сообщить”.

“Сообщить что?”

Вдруг мое дыхание участилось, а сердце начало гулко стучать в грудной клетке. Что-то в глазах Рэя говорило, что мои самые дикие предположения оказались истиной; Я ЗНАЛ, что скажет Рэй. (“Мы — твои мастера…”)

Когда он опять начал говорить, его глаза были напряжены, они буквально гипнотизировали на расстоянии, а голос исходил, как будто из густого тумана. Все время он смотрел прямо мне в глаза решительным взглядом.

“Дэйв, инопланетяне реальны. Их корабль потерпел крушение, и правительство получило новую технологию. Похоже на то, что прямо сейчас мы разработали прототип их корабля, наряду с множеством технологий, которые мы позаимствовали у них, включая волоконную оптику, лазеры, компьютерные чипы и тефлон”.

Нечто во внезапном приезде Рэя и в сообщенной им информации убедило меня в том, что это не ложь. Экспериментаторы/Мастера и паладорцы были реальными.

Как в ловушке, пол ушел из-под ног, и я обрадовался, что сижу на стуле.

Я почувствовал, как вся кровь отлила от головы, кожа побледнела, а сердце, казалось, перестало биться.

По лбу и щекам струился холодный пот. Я совершил последнюю попытку удержать рассудок.

“Посмотри мне в глаза и скажи, что это не розыгрыш”.

“Парень, это не ерунда. Это реальность. Профессор говорит, что в высших эшелонах NASA это общеизвестное знание”.

“Господи, Боже мой”, - отозвался я. Язык был сухим как наждачная бумага, и я вспомнил, что нужно закрыть рот.

Самым поразительным аспектом информации Рэя было сообщение о способе передвижения космических кораблей. По-видимому, профессор сказал, что корабли движутся благодаря двум пульсациям излучения: одна со скоростью, равной ѕ скорости света, другая достигает скорости света — 300.000 км/сек.

Две пульсации запускаются так, чтобы совершенно согласовываться друг с другом. Поскольку излучение может сталкиваться с сопротивлением, более быстрая пульсация сдерживает более медленную пульсацию и рикошетом отскакивает от нее как бильярдный шар от борта.

Это позволяет пульсирующему со скоростью света излучению сильно ударять в любую сторону корабля совершенной дискообразной формы и движет его вперед в любом заданном направлении.

Такое действие создает некий вид “виртуального лазерного луча” вне корабля с триллионами столкновений излучающих пульсаций в секунду. С помощью этого метода корабль может почти мгновенно достигать скорости света и лететь в заданном направлении с большой точностью.

Рэй продолжал сообщать информацию в таких деталях, что становилось ясно, что это не может не быть истиной.

Поскольку реалии антигравитационного движения, скорости света и гиперпространственного путешествия объяснялись точным научным языком, моя голова была готова взорваться. Также я узнал, что “в ближайшие двадцать лет появится технология, которая станет общеизвестной и превзойдет самые фантастические мечты человечества”.

[Примечание: Через несколько лет подобная информация была обнародована в книге полковника Филиппа Корсо День послеРозвелла. Я слышал эту историю в подробностях задолго до того, как она вышла в напечатанном формате, и сделал запись в своем дневнике, чтобы это доказать.]

Все это происходило в 1993 году. И, конечно, в течение следующих нескольких лет было предпринято множество шагов в области высокой технологии. Неуклюжие аналоги IBM вскоре превратились в Интернет-монстров, бурей ворвавшихся в современный мир. В некоторых случаях они стали намного мощнее старых размером с холодильник “суперкомпьютеров” десятилетней давности.

Как по мановению волшебной палочки, промышленность на 99 % повернулась к точным распознающим речь программам, восхитительно реалистичным трехмерным играм, и для достижения скоростей процессоров от 18 до неслыханных раньше 33 МГ в один чип входили миллионы транзисторов.

Все это потрясало, потому что стало ясно, что все, связанное с современной компьютерной эрой и нашей технологией в целом, никогда бы не появилось без внешней поддержки внеземного разума.

Компьютеры — это результат реверсивной инопланетной технологии! Короче говоря, Мастера гениальны в своих дарах Эксперименту современного человечества, обеспечивая все, чтобы у нас были инструменты для развития во времени для предсказанных предстоящих изменений.

Все больше и больше, сознательно и подсознательно, я начинал осознавать, насколько точной оказалась моя статья 1992 года “Земной Эксперимент”. Ничто не могло подготовить меня к этой реальности, за исключением единственного факта — я знал, что это Истина.

Сейчас я превратился в “сумасшедшего Гарри” из первой истории, ощущая себя в двух мирах одновременно.

Лучшую часть двух недель после сообщения Рэя я провел лишенный способности думать, спать, работать или заниматься какой-то другой деятельностью без непрерывного перепрограммирования своего ума для приспособления к новой информации. В результате и появилась горячая страсть к поискам как можно большего количества информации о феномене НЛО, где и насколько это возможно.

Когда впервые произошло это “запускающее событие”, я и понятия не имел, как далеко оно меня заведет, как и о невероятной жизни, к которой я, в конце концов, приду как “следующий Эдгар Кейси”.

Меня настолько захлестнула новая информация, что я посвятил почти все свободное время покупке и чтению любой книги, которую мог найти, на тему инопланетян — Экспериментаторов.

Это была напряженная, неослабевающая тяга к знаниям, которую, казалось, я не мог контролировать. И она сохранилась после окончания колледжа, когда мне пришлось столкнуться с “реальным миром” и необходимостью иметь “реальную работу”.