Антон Селянин - Шпаргалка по истории государства и права зарубежных стран Страница 33

Договором возмездным является такой, который возлагает на каждую из сторон обязанность дать что-либо или сделать что-либо.

Договоры, как имеющие особое наименование, так и неимеющие такового, подчиняются общим правилам, содержащимся в настоящем титуле.

Особые правила для некоторых договоров установлены в титулах, касающихся каждого из них; особые правила о торговых сделках установлены законами, касающимися торговли.

Главным условием действительности всякого соглашения признается «согласие стороны, которая обязывается». Согласия нет, если оно было результатом заблуждения, если оно исторгнуто силой или обманом.

На этом основании конструируется принцип «свободы договора», основополагающий для буржуазного права, особенно в первый период его существования.

Законодатель запрещает обман, но он сознательно игнорирует тот простой факт, что предположенное им равенство сторон в договоре есть (когда дело касается рабочих и предпринимателей) формальное, а значит, ложное равенство.

Основанная на формальном согласии сторон «свобода договора» ложна и во многих других отношениях. Не говоря уже о той стороне дела, что в своей массе договоры в той или иной степени предопределены данным состоянием экономических связей, данным уровнем производства и обмена. В отношениях между самими предпринимателями «свобода договора» представляет собой весьма нередко юридическую фикцию, поскольку существует неравенство богатств, зависимость одного предприятия от другого, борьба за кредит, конкуренция на рынке и пр. Французский кодекс держится принципа строгой исполнимости договора независимо от условий. Договоры, законно заключенные, говорит он, имеют для сторон силу закона.

Единственный случай, когда расторжение договора допустимо, – обоюдное согласие сторон.

Война, стихийные бедствия, экономические потрясения и т. п. могли, по общему правилу, повлечь за собой отсрочку исполнения, но не расторжение договора.

Германский гражданский кодекс держится тех же принципов, что и французский, но различие времени сказалось и в данном случае. Нигде, кроме как в разделе, трактующем об обязательствах, мы не находим такого обилия «каучуковых» формул. Параграф 138 заявляет, что сделка, нарушающая нормы общественной нравственности, недействительна; параграф 157 разрешает судьям истолковывать договоры, как этого требует добрая совесть и обычаи оборота, и т. д. Привлекая на службу классовой буржуазной юстиции внеправовое и неопределенное понятие «доброй совести», авторы ГГУ делают вид, будто существует некая общая всем мораль. Но неизменно оказывалось, что борьба за рынок, за монополизацию продажи товаров и т. п. соответствует «доброй совести», несмотря на неизбежно следуемое вздорожание цен и разорение неудачников, а борьба рабочих со штрейкбрехерами противоречит ей.

Вопрос 75. Развитие институтов буржуазного гражданского права? действительность и недействительность договоров по ГК 1804 г

Кодекс Наполеона закрепляет четыре условия являющиеся существенными для действительности соглашения.

1. Согласие стороны, которая обязывается.

Нет действительного согласия, если согласие было дано лишь вследствие заблуждения или если оно было исторгнуто насилием или достигнуто обманом.

Заблуждение является причиной ничтожности соглашения лишь тогда, когда заблуждение относится к самому существу вещи, которая является предметом соглашения.

Насилие, осуществленное в отношении того, кто заключил обязательство, является причиной ничтожности, хотя бы насилие было осуществлено третьим лицом, а не тем, в пользу кого соглашение было заключено.

Насилие является причиной ничтожности договора не только тогда, когда оно осуществлено в отношении одной из договаривающихся сторон, но и тогда, когда оно осуществлено в отношении супруга или супруги договаривающейся стороны, в отношении его нисходящих или его восходящих.

Договор не может быть более оспорен по причине насилия, если после того, как насилие прекратилось, этот договор был одобрен или прямо, или молчаливо, или посредством пропуска срока, установленного законом для предъявления требования о восстановлении.

Обман является причиной ничтожности соглашения, если образ действий одной из сторон таков, что ясно, что без этих действий другая сторона не вступила бы в договор.

Обман не предполагается и должен быть доказан.

Соглашение, заключенное вследствие заблуждения, насилия или обмана, не является ничтожным в силу самого закона.

По общему правилу нельзя ни обязываться, ни устанавливать соглашения от своего имени иначе как для самого себя.

Однако можно выступать за третье лицо, обещая, что последнее выполнит какое-либо действие; сохраняет силу требование о возмещении убытков против лица, которое выступило за третье лицо, или которое обещало добиться утверждения договора, если третье лицо отказывается выполнить указанное обещание.

Равным образом можно заключить договор в пользу третьего лица, если такое условие включено в соглашение, заключенное лицом в свою пользу или в дарение, сделанное другому лицу. Тот, кто заключил этот договор, не может отменить его, если третье лицо заявило о своем желании воспользоваться этим договором.

Считается, что лицо заключает договор для самого себя и для своих наследников и правопреемников, кроме тех случаев, когда противоположное выражено в соглашении.

2. Способность заключить договор. Всякое лицо может заключать договоры, если оно не объявлено неспособным в силу закона.

Неспособными к заключению договоров являются: несовершеннолетние; лица, лишенные дееспособности; замужние женщины в случаях, указанных в законе и вообще все те, кому закон запрещает некоторые договоры.

Несовершеннолетний, лицо, лишенное дееспособности и замужняя женщина, могут оспаривать по причине своей неспособности, взятые ими обязательства лишь в случаях, предусмотренных законом.

3. Определенный предмет, составляющий содержание обязанности.

Предметом договора является то, что одна сторона обязуется сделать или чего она обязуется не делать.

Простое пользование и простое владение какой-либо вещью может быть, как и сама вещь, предметом договора.

Лишь те веши, которые находятся в обороте, могут быть предметом соглашений. Будущие вещи могут быть предметом обязательства.

4. Дозволенное основание обязательства.

Обязательство, неимеющее основания, или имеющее ложное основание, или имеющее недозволенное основание, не может получить никакой силы.

Действительность обязательства не уменьшается, хотя бы основание его не было в нем выражено.

Вопрос 76. Развитие институтов буржуазного гражданского права? особенности английского договорного права

Английское договорное право мало отличается от континентального, разве только по форме. Здесь еще с феодальных времен удерживалось деление договоров на «формальные» (скрепленные печатью контрагентов) и «простые». Формальные договоры требовали строго определенных типов сделок – продажи, найма, поручительства, перевозки и т. д. Новые типы соглашений, возникавшие в ходе буржуазного развития, игнорировались старым договорным правом Англии. На помощь пришла судебная практика, В борьбе с формальной теорией было выдвинуто другое основание действительности договоров– встречная выгода, встречное удовлетворение. Дженкс пишет, что суд уже не ставит вопрос: «Что это за договор: продажа, наем, предоставление услуг или какой-то другой». Он считает иск обоснованным (а договор действительным), если из него следует, что стороны приняли на себя обоюдные обязательства и что ответчик, заключая договор, дал обещание (дать или сделать) в обмен на обещание истца. Требовалось только, чтобы в договоре значилось его «основание», т. е. содержалось определенно выраженное обещание уплатить деньги, упоминание об уже произведенной уплате и т. д.

Оттеснив «формальные» договоры, ограничив их узкой сферой земельных отношений, простые договоры явились гибким орудием установления любой формы обязательственных отношений и их защиты в суде. Континентальное право воспользовалось этим достижением для конструирования единой, свободной от стеснений, формы договорного обязательства.

Английская доктрина и право немало потрудились над установлением условий, делающих договор недействительным (в особенности «суды справедливости». Заведомый обман контрагента, имеющий целью побудить его вступить в соглашение, является, по общему правилу, основанием для расторжения договора. Так (по Дженксу), если продавец лошади заявит, что он купил ее на предыдущих торгах за 500 фунтов стерлингов, и это окажется ложью, есть основания для иска об обмане, но если он скажет: «Несомненно, на предстоящих скачках эта лошадь придет первой», и это будет заведомым враньем, – оснований для аннулирования продажи нет.