Владимир Рыжков - Осторожно, история! Мифы и легенды нашей страны Страница 33

Когда Кирова туда перевели, ленинградские большевики восстали. Киров уехал в отпуск, появилась критическая статья относительно того, что происходит в Ленинграде. И Сталин устроил совещание, на которое вызвал Кирова и его критиков. Киров вернулся в очень плохом состоянии — на этом совещании его долго критиковали за то, что он когда-то работал в кадетской газете «Терек» и до 1919 года не спешил присоединиться к большевикам. И Сталин никого не прерывал, дал всем возможность высказаться, а только потом сказал: «Ну что ж, ну было и было. Ничего страшного. Пусть товарищ Киров работает». Это была классическая схема действия Сталина — он любил, чтобы у людей был какой-либо компрометирующий момент в биографии.

Потом Сталин ввел Кирова в Политбюро, но Киров все равно никогда не занимал сколько-нибудь значительного места в руководящих кругах Советского Союза. Например, в документах о Серго Орджоникидзе видно, что он спорил со Сталиным и был недоволен методами, которыми тот действовал. А у Кирова ничего такого нет. Он вообще редко приезжал в Москву на заседания Политбюро, занимался исключительно городскими и областными ленинградскими вопросами и никаким руководителем или любимцем партии не был, никто его в этом качестве никогда не рассматривал.

Этот миф стал прямым результатом того, что в стране, где запрещена политическая жизнь, где искажается история, где большинство активных людей отправляется в лагерь, люди не знают правды, обсуждают слухи, придумывают версии, а потом эти версии многими начинают восприниматься как факты.

Тем не менее в историческом докладе Хрущева история с предложением Кирова на должность Генерального секретаря упоминалась, но опиралась она на рассказ Ольги Шатуновской — репрессированной большевички, которую Хрущев вернул и ввел в Комитет партийного контроля. Но и она это рассказывала со ссылкой на других людей, а не как на то, что видела своими глазами. Документов не сохранилось, но в любом случае эта версия очень маловероятна, потому что Киров никогда не был настолько крупной политической величиной, чтобы его могли противопоставить Сталину.

Существует, конечно, версия, что оппозиция, то есть Каменев, Зиновьев и их сторонники, искали замену Сталину. Но фактически само существование оппозиции — тоже миф, потому что к 1934 году противников у Сталина не осталось. Зиновьев и Каменев, находящиеся под повседневным, круглосуточным контролем госбезопасности, не помышляли не только об оппозиции, они боялись даже слово лишнее сказать. К тому же у Сталина был в какой-то степени официальный преемник — Вячеслав Молотов, то есть второй человек в стране, который и должен был возглавить партию и государство после Сталина. Киров был партийным лидером уже второго класса. Но главное — никто в 30-е годы уже не позволял себе обсуждать возможность замены Сталина на кого бы то ни было другого.

Хотя, конечно, самое страшное в стране началось именно с убийства Кирова. Поэтому совершенно не принципиально, было оно совершено по указанию Сталина, или Сталин в данном случае ни при чем, и Николаев действительно был убийцей-одиночкой. В любом случае, Сталин воспользовался этим убийством для того, чтобы начать кампанию массового террора.

Многие исследователи обратили внимание на то, что как-то уж быстро все было сделано. 1 декабря ближе к вечеру Киров был убит, и уже чуть ли не к ночи того же дня вышли поправки в Уголовный кодекс, предусматривавшие упрощенное рассмотрение так называемых дел о терроризме, немедленное приведение приговора в исполнение и так далее — создается такое ощущение, что документы были уже заранее подготовлены. И многие историки, в том числе очень серьезные, говорят о том, что такой скорости в жизни не бывает и что Сталин как минимум ожидал, что это произойдет. Поэтому все решения и были выпущены немедленно.

С другой стороны, это вовсе не обязательно, поскольку к этому времени целый ряд поправок и изменений в законодательную систему уже был внесен. Можно только предполагать, готовил Сталин убийство Кирова или просто воспользовался им как поводом, но сам массовый террор к тому времени уже созревал. Террор как таковой, конечно, никогда не останавливался, но массовым он стал именно после смерти Кирова.

«Кому это сейчас надо?»

«Сейчас это уже и неважно. Важно то, что сегодня, а не вчера».

«Столько раз история была переврана. Сейчас уже до истины не докопаться».

«Товарищ Сталин не любил конкурентов, он их убирал».

«Мне пофиг».

Выстрел в Смольном — это было действительно такое событие, которое ошарашило всю страну. И Сталин сразу понял, какие замечательные политические возможности это ему открывает. Поэтому, с его подачи, сразу же началось формирование представления об оппозиции как о террористах. И если раньше их просто изгоняли из партии, то теперь объявили преступниками и стали уничтожать физически. И дальше десятилетиями продолжало существовать такое идеологическое силовое поле. Отделения по контролю за «зиновьевцами» и «троцкистами» существовали в системе госбезопасности до начала 60-х годов.

Многих удивляет, что прошло уже более семидесяти лет, а все, что связано с этим убийством, до сих пор засекречено. Предположения здесь самые разные — и что там нечто такое сенсационное, что разоблачит Сталина или еще кого-то, или что это просто корпоративная чекистская глупость, чтобы засекретить все на всякий случай. Но это особенность не только дела Кирова, все следственные дела подобного рода до сих пор «загрифованы». Иногда даже около изданных в академических трудах документов стоит ссылка «в настоящее время документ находится на закрытом хранении». То есть документ может быть даже опубликован, но оригинал посмотреть нельзя, потому что он засекречен — такие в России странные законы.

У самого убийцы Николаева уничтожили всю семью — его самого расстреляли уже в декабре, потом его жену, сестер, мать и даже родственников жены. Но сын его выжил, и вот он теоретически или его потомки могли бы попросить о возможности ознакомления с этим делом.

Однако скорее всего в этих документах ничего сенсационного нет — несколько раз дело уже поднимали и проверяли, причем последний раз уже при Горбачеве. И ни разу ничего нового там не нашли. Возможно, документы «подчистили» еще при Сталине, но сейчас это уже не выяснить — никого из тех, кто был с этим делом связан, уже в живых нет. Если бы после XX съезда расследование было проведено по-настоящему, может быть, что-то и всплыло бы. Но председатель КГБ Серов — и это можно понять на основании тех справок, которые приготовили его люди, — спустил дело на тормозах. Не хотел возиться, не желал порочить честь мундира или у него были какие-то иные причины, теперь выяснить нельзя. Но следствие было проведено очень плохо, несмотря на то, что были еще живы три человека из руководства ленинградской госбезопасности, которые могли бы рассказать что-нибудь важное.

Поэтому вопросы остались, и в том числе осталась загадочная история со странной смертью на следующий день охранника Кирова, которого везли в грузовике, грузовик врезался в стену, ни у кого ни царапины, а он погиб. Потом в 60-е годы проводили разные патологоанатомические экспертизы — эксгумировали череп, проверили и пришли к выводу, что это действительно удар. Но современные методологии позволяют рассчитать траекторию — как могла эта машина врезаться и что произошло бы с людьми, которые в ней находились. Этого ничего не было сделано, и уже скорее всего не будет сделано.

Убийство Кирова до сих пор привлекает такое внимание в основном потому, что если оно действительно было совершено по политическим мотивам, то это скорее исключение из правил. При Сталине немало политических противников уничтожалось физически, но всегда это делалось с соблюдением видимости законности — то есть расстреливали по суду.

К тому же доказать виновность или невиновность Сталина уже невозможно. Можно говорить о подозрениях, о том, что не были найдены ответы на серьезнейшие вопросы, можно говорить о сомнениях и подозрениях, но не более того. И пусть все хорошо знают, как Сталин использовал это убийство, это тоже ничего не доказывает.

Тем более до сих пор не было сделано еще одной важнейшей вещи, о которой многие говорят. Не было суда над Сталиным. Есть даже предположение, что тайны российских архивов как раз и связаны с тем, чтобы не было материалов для такого суда. Но маловероятно, что там могут найтись такие документы, которые были бы страшнее рассекреченных еще при Хрущеве, где в том числе описываются пытки, которым чекисты подвергали арестованных. А недавно и на Украине рассекретили все украинские архивы сталинской эпохи — скрытыми остались только имена агентов-осведомителей. Но никакой сенсации это рассекречивание также не вызвало.