Леонид Беляев - Христианские древности: Введение в сравнительное изучение Страница 34

Фарас и Ибрим: от вождей древности к позднему средневековью

Однако звездный час христианской Нубии настал только в 1960-х гг. Как и всюду в мире, исследование памятников здесь состязалось в скорости с их разрушением. Причиной стал рост населения Египта: разливы Нила мешали развитию переполненных городов и поселков, поэтому в 1963 г. начали строить большую плотину у Ассуана. Почти всю Нубию и часть Судана, вместе с их памятниками, должна была покрыть вода. Тут и пригодились старые карты разведок. Знаменитая кампания охранных работ, организованная ЮНЕСКО (под забавно звучащим лозунгом «Фараоны тонут! Спасайте фараонов!») включала широкие раскопки на христианских памятниках. Интернациональная группа ученых (в их числе археологи из СССР) разделила между собой особенно ценные и угрожаемые объекты, стремясь исследовать их полностью. Это была, пожалуй, самая широкая и успешная из всех спасательная археологическая операция среди кампаний 1960-1980-х гг.; шла настоящая гонка со временем и все сделанное трудно даже перечислить.45

Основной успех выпал на долю прекрасной и самоотверженной команды из Польши во главе с Казимежем Михаловским (1901–1981).46 Когда в 1961 г. он прибыл в Фарас, даже сами нубийцы не выражали желания участвовать в работах; людей согласилась поставить лишь одна из деревень. Просто выжить в условиях пустыни — и то было трудно. Руководитель экспедиции имел несгибаемую волю и большой опыт борьбы с невыносимыми условиями: Михаловский провел годы в фашистском концентрационном лагере (он приехал на конференцию в Берлин за неделю до вторжения в Польшу!); в 50-х гг. руководил известными работами в Пальмире. Но даже для него Фарас был нелегким испытанием. К тому же работать нужно было не в самых удобных, а в самых важных местах города. Уходя вглубь песков, пришлось планировать раскопы необычной ширины (чтобы выбраться в случае обвала). Но зато в поднимавшемся над окрестностью холме к концу первого же сезона была найдена крипта епископа Иоанна († 1005) с именами еще трех епископов и фресковой росписью.

Четыре следующих сезона открытия сыпались одно за другим. Базиликальный собор, как оказалось, освятили в 630 г. в честь Богородицы (сооружение было оставлено после захвата города врагами в начале ХIII в.). Интерьер в целом принадлежал XII в., но лучшие фрагменты живописи сохранились от «золотого века» Нубии, IX–X вв., когда даже керамика отличалась прекрасным качеством и эстетическим совершенством.47 Некоторые из фресок восходили к VIII веку. Они впервые по-настоящему показали историю и живопись христианской Нубии. На стенах были названы и частью изображены правившие здесь епископы (особенно известным стал портрет епископа Мариана с бородатым широким лицом, ок. 1020 г.). Благодаря точно датированным эпитафиям клириков их «список» удалось связать с годами правления королей и чиновников.

Работы в Фарасе осветили по-новому и переход Нубии от язычества к христианству. Временем проникновения сюда новой религии считали середину VI в. (миссия Юлиана была прислана сюда Феодорой и Юстинианом в 542 г.). Теперь дата отодвинулась примерно на столетие: древнейшей постройкой на месте собора оказалась сырцовая церковь середины-второй половины V в. (позже ее место занял дворец, а христиане получили другую церковь, также из сырца, «У Речных Ворот»),

Но в V в. Нубия в целом была еще языческой! Ее вождей-царей хоронили в таких курганах, что исследователи долго принимали их за естественные холмы (южнее Абу Симбел, Кустул и Баллана). Только в 1931-34 гг. Уолтер Эмери решил это проверить и был полностью вознагражден: ему открылась впечатляющая картина варварского общества IV–V вв. (первые сведения о принятии христианства местными владыками восходят к середине 530-х гг.). Вождей погребали в сводчатом склепе, с серебряной короной на голове и с дорогим оружием (железный меч в серебряных ножнах), их сопровождали не только собака и конь (тоже покрытый серебром), но и четыре удавленных веревками раба. Среди сокровищ столь многое было добыто в набегах на христианский Египет, что неясно, как христианская миссия вообще могла иметь успех в подобном обществе.48

Нубия оставалась христианской в течение 900 лет, хотя ее и отрезал от Византии исламский Египет.49 Церковь Фараса-Пахораса была хорошо организована. Штат епископа включал архиерея, священников и дьяконов (имена многих сохранились). Судя по изображениям, их одежда, украшения и ювелирные изделия были византийского происхождения. Нет сомнения в том, что церковь была государственной: в одной из надписей королева-мать отдает себя под покровительство Богородицы; на закладном камне собора говорится о богопомазании «христолюбивого» короля Меркурия; изображено, как королю Георгию II (X в.) покровительствуют Богородица и Христос, и т. д. Титулатура и формуляр церковных властей Нубии византийские (епископство Пахорас, например, имело статус митрополии). Греческий язык как литургический сохранялся, по крайней мере, до конца X в. Несмотря на изоляцию, продолжалось заимствование византийской обрядности и служебных текстов. Возможно, греческий был официальным языком королевства Меркурия (Макуры), поскольку среди его надписей часты коптско-греческие билингвы. Во всяком случае, светские власти хранили византийское наследие, в самом коптском языке сохранялись греческие названия для должностей, в т. ч. придворных.

Десятое столетие, век процветания христианской Нубии, совпадает с восстановлением могущества Византии. Последовавший упадок был долгим и медленным, лишь к началу XIII в. центральный собор затянули пески. Но даже и тогда еще было сделано мощное усилие оживить город, отмеченное полной перестройкой Северного монастыря. Однако уже ничто не могло остановить пустыню и скоро только маленькая коптская церковь на вершине холма, поверх руин, напоминала о священном характере местности, да и ту скоро сменил турецкий форт.

Казимеж Михаловский и члены его экспедиции навсегда останутся в истории науки. Их работы в Нубии создали целое новое направление, которое сами же они изучили очень подробно и наглядно, не ограничившись только аспектами искусства и архитектуры, но охватив антропологию (материалам изучения останков епископов был посвящен специальный выпуск серии «Фарас»), эпиграфику, историю религии и государства. (Michalowski, 1966; Michalowski, 1967; Jakobielski, 1972; Nubia Christiana, 1982; Dzierzykray-Rogalski, 1985).

Рядом с Фарасом по праву может стоять такой памятник, как собор Ибрима, с эпизода раскопок которого мы начали рассмотрение древностей Нубии. Он был самой большой церковью Нубии и единственной, построенной целиком из камня. Огромный (почти 30x20 м), с пятью нефами, разделенными каменными аркадами, храм имел башню с юго-запада, вход с южной стороны и крипту. Благодаря обнаруженным в ней «документам епископа Тимофея» не только подтвердились связи нубийской церкви с коптским Египтом, но само ее существование было продлено до конца XIV в.; в крипте была также собрана богатая коллекция фрагментов рукописей, в том числе иллюстрированных. Но на этом находки не кончились. Под подиумом, в кладовой, нашли огромный опечатанный сосуд с 9 кожаными свитками — копиями юридических документов огромной важности с датами вплоть до 1464 г., причем последний из них упоминал «папу» (митрополита) Ибрима Марка и других Можно думать, что в той или иной форме церковная и государственная структура существовали здесь до начала XVI в., а в середине XV в. были еще в «рабочем состоянии» (раскопки в других городах говорят о возможном сохранении христианского государства до конца XV в.).50

Заканчивая обзор церковных древностей Африки, было бы несправедливо не сказать несколько слов об Эфиопии (Frend, 1996; Кобищанов, 1996; Чернецов, 1982). Считается, что Аксум, лежавший к югу от Египта, был крещен в IV в. двумя сиро-финикийскими миссионерами, Эдесием и Фрументием, и вошел в состав египетской (александрийской) церкви, но археологически это пока не проверено. Эфиопия долго оставалась не затронутой исследованиями. Лишь в 1906 г. по абиссинским землям прошла крупная германская экспедиция Кренкера и Литтмана.51

«Египетские библиотеки»

Особенно знамениты находки письменных памятников христианского Египта и Нубии. Упомянем о главных открытиях, поскольку они многое объяснили в развитии самих церковных древностей и составили основу датировок. Среди древностей христиан в долине Нила процент эпиграфических памятников гораздо выше, чем в других районах. Частью это объяснимо «насыщенностью» и древностью письменной культуры, частью хорошей сохранностью в Египте носителей текстов — органических материалов. Как и всюду, многочисленны надгробные надписи. Первую подробную коптско-греческую эпитафию дьякона Петра († 1029) нашел еще Майлхэм в Деберехе. 2