Чарльз Силсфилд - Токеа и Белая Роза Страница 34

- Вы правы, тут я дал маху, - почесал затылок Коупленд.

Тем временем подозрительные мексиканцы почти подошли к большому, добротного вида дому, на котором красовалась вывеска "Гостиница". Было заметно, что они очень торопились, но поскольку некоторые из них с трудом передвигали ноги, их успели нагнать офицеры и вестовой с Джеймсом. Заметив главаря мексиканцев, Джеймс впился в него глазами. Тот быстро отвернулся. Англичанин хотел было кинуться к нему, но его грубо ухватил за плечо вестовой.

- Послушай! - воскликнул мичман. - Я знаю этого человека!

- Ну и что с того?

- Пусти же меня! Это пират!

- А ну успокойся, не то я переломаю тебе все кости! Этот малый заявляет, будто тот мексиканец - пират, - объяснил вестовой подоспевшим к ним офицерам.

- Выполняйте приказ, - сухо бросил генерал, не удостоив юношу даже взглядом.

Джеймс побледнел. Вестовой подтолкнул его:

- Ступай!

- Ну, а вы что скажете? - обратился генерал к мексиканцам.

Вперед вышел человек с черной повязкой на лице - на него указал англичанин - и с достоинством поклонился генералу.

- Если я не ошибаюсь, вы офицеры доблестной добровольной армии, направляющейся на юг. Мы будем счастливы присоединиться к вам, ибо все мы полны решимости внести свою лепту в героическую борьбу вашей родины, дающей прибежище всем, преследуемым тиранией. Любой из нас готов пожертвовать жизнью во имя свободы, величайшего блага на земле!

- Не слишком ли легко вы готовы пожертвовать жизнью? - сухо спросил генерал. - Похоже, вы не особенно дорожите ею.

- Только сердце труса остается холодным, когда речь идет о борьбе за свободу!

- Было бы куда лучше, если бы вы воспылали такой же любовью к своей родине. О нашей мы позаботимся сами. Думаю, Мексика более нуждается в ваших горящих отвагой сердцах.

- Мы слишком горды, чтобы прислуживать святошам. Лишь в вашей стране храбростью и отвагой можно заслужить почет и уважение.

- Но все вы ранены!

- Пустяки! Банда индейцев дорого поплатилась за эти раны.

- А как быть вот с этим? - спросил полковник Паркер, хватая за шиворот одного из мексиканцев. - Он, верно, тоже мечтает внести свою лепту в нашу борьбу?

Полковник сдернул с головы мексиканца шапку и прикрывающий лицо платок.

- Ба, да это же наш Помпи, - захихикал слуга-негр, стоявший неподалеку. - Он удрал от маса Паркера.

- Помпи - мексиканец! Помпи не знает маса Паркера! - завопил негр.

- В таком случае тебе придется со мной познакомиться. Вестовой, уведите его! И не забудьте надеть на него кандалы и ошейник.

- А вы пока останетесь в городе, - сказал генерал главарю подозрительных мексиканцев, равнодушно взиравшему на арест своего чернокожего собрата.

- Под вашу ответственность, генерал. Нам было приказано как можно скорее прибыть в штаб главнокомандующего.

- Для начала вас осмотрит врач. Если и вы действительно ранены, вас будут лечить. Если нет - отправитесь в тюрьму.

- Но, генерал...

- Довольно, больше можете не утруждать себя объяснениями, - оборвал его тот. - Мы сообщим о вас главнокомандующему. Остальное узнаете позже.

И генерал быстрым шагом направился к гостинице. Ополченцы окружили мексиканцев и доставили их в караульное помещение.

24

Когда двое офицеров ополчения вместе с капитаном Перси вышли из гостиницы, уже стемнело. Некоторое время они молча шли вдоль берега.

- Черт побери! - воскликнул наконец майор Коупленд. - Услышь я нечто подобное еще вчера, я не поверил своим бы собственным ушам. Выходит, и среди нас объявился человек, вообразивший себя восточным султаном. Ему, видите ли, не по нраву наши законы! А когда представители гражданской власти не пожелали понять его прозрачные намеки, он взял и запер двери всех учреждений!

- Ну, за это он поплатится, - заметил полковник Паркер. - Впрочем, если ему удастся разбить англичанин, он может выйти сухим из воды.

- Почему вы так полагаете? - спросил Коупленд.

- Неужели не понятно? Неужели вы думаете, что опьяненная победой толпа станет требовать его наказания? А люди разумные решатся призвать его к ответу и тем самым заслужить упреки в черной неблагодарности? Увы, гражданское достоинство ценится у нас немногим выше, чем в Старом Свете, где принято венчать лаврами разбойников и убийц. Победа вызовет здесь такое же безумное ликование.

- Но разве мы можем желать поражения? - воскликнул майор.

- Я тоже вовсе не желаю этого, - возразил полковник. - Мне не менее вашего дорого то, что я нажил собственным трудом. Но я скорее позволю врагу разграбить свой дом, нежели хоть на йоту поступлюсь гражданскими принципами. Я вместе со всеми создавал наше государство, и мне не безразлично, какое наследие получат мои дети. Мы полны решимости разбить врага, но мы не позволим властолюбивому генералу, утратившему всякий разум из-за нескольких тысяч британцев, наносить смертельные раны всему обществу.

- Ваши гражданские принципы, разумеется, достойны всяческих похвал, усмехнулся капитан Перси. - Только помогут ли они шести тысячам ополченцев разгромить лучшую армию Старого Света? Даже при самом умелом ведении боевых действий мы едва ли можем рассчитывать на победу.

- Эти шесть тысяч ополченцев будут сражаться за свободу своей родины, капитан, - заметил генерал Биллоу. - Это могучая, неодолимая сила. А то, что сделал главнокомандующий, не проступок, а преступление.

- Передача верховной власти одному человеку, - вмешался полковник Паркер, - это диктатура де факто. И если в его руках она даже никому не угрожает, то может стать весьма опасной в руках другого, более ловкого, правителя.

- Ну, это меня не больно пугает, - заявил Коупленд. - Как только мы разобьем англичан, гражданская власть вновь вступит в законную силу.

- Разве я в этом сомневаюсь? - возразил полковник Паркер. - Но чего стоит, в таком случае, гражданская власть, если в минуту опасности она покорно слагает с себя полномочия и подчиняется грубому произволу. Все это свидетельствует о том, что мы не слишком высокого мнения о нашей конституции. Нынешние события могут послужить дурным примером для наших потомков.

- Но позвольте, - сказал капитан Перси, - ведь речь идет лишь о временной централизации власти во имя того, чтобы отразить натиск врага. Разве вы сами не подаете дурного примера остальным, оспаривая приказы главнокомандующего в тот момент, когда неприятель уже подошел к столице?

- Вы храбрый офицер, капитан Перси, но вы не знаете моих людей, заметил майор Коупленд. - Любой из них, не раздумывая, кинется в самую гущу сражения, но едва ли хоть один изъявит охоту дружески поболтать с главнокомандующим, поправшим их права.

- Да, - поддержал майора генерал Биллоу, - во имя блага нашей родины мы обязаны ограничить его власть. Поверьте, капитан, мы и впредь будем исполнять приказы главнокомандующего, ибо того требует конституция, но непременно призовем его к ответу за противоправные деяния.

- Да, именно так, - подтвердил полковник Паркер. - И если вы готовы поддержать нас, милости просим на собрание.

Ничего не ответив, капитан молча поклонился и ушел.

- Он славный молодой человек и храбрый офицер, - заметил полковник. Но два года службы в линейных войсках так заморочили ему голову, что, защищая честь главнокомандующего, он готов вызвать на дуэль любого из нас.

- Не хотел бы я себе такого в зятья, - сказал Коупленд. - Уж больно он смахивает на британского вояку.

- Как раз такие и нравятся молодым девушкам, - улыбнулся полковник. Впрочем, он честно выполняет свой воинский долг.

Сев в лодку, офицеры переправились на другой берег протоки и зашагали к большому дому, окна которого светились сквозь заросли деревьев. Они хотели немного отдохнуть, а потом еще раз обсудить создавшееся положение, прежде чем прийти к окончательному решению, которое в любой иной стране могло бы стать причиной жесточайшего кровопролития или даже свержения государственной власти.

А капитан тем временем вошел в гостиницу и приказал вестовому привести Джеймса. Потом поднялся к себе в комнату, сел в кресло и о чем-то задумался. Несколько минут спустя появились вестовой и англичанин.

- Джеймс Ходж, - приветливо обратился к нему капитан Перси, - прежде чем составить донесение главнокомандующему, мне хотелось бы задать вам несколько вопросов. Отвечайте честно и без утайки.

- Заверяю вас, капитан, что вы не услышите от меня ни единого слова лжи.

- Вы сказали, что вас захватили в плен пираты.

- Именно так все и случилось. Если вы потрудитесь запросить штаб наших войск, вам подтвердят, что я говорю правду.

- А еще вы заявили, будто узнали в одном из мексиканцев пирата.

- Да, я опознал его по походке и манере держаться. Все это отчетливо запечатлелось в моей памяти.

В этот миг в комнату вошли три человека. Один с черной повязкой на лице, у другого была рука на перевязи, третьим был юноша с горящими черными глазами. Все они вели себя спокойно и невозмутимо.