Юрий Долгополов - Война без линии фронта Страница 36

В ряде случаев в партизанских отрядах создавались органы военной контрразведки. Они выявляли агентов, которых абвер и другие спецслужбы фашистов засылали в партизанские отряды. Немецкая агентура, втираясь в доверие к народным мстителям, пыталась узнать планы командования партизан и всячески мешать их осуществлению, уничтожать партизанских вожаков, выдавать фашистам местонахождение отряда, грабить под видом партизан местных жителей, чтобы настраивать их против партизан, провоцировать партизан на несвоевременные и неподготовленные выступления, сеять панику в тяжелые периоды жизни отряда, вызывать неверие в успех партизанского движения.

Очищение партизанских рядов от этой нечисти, пробравшейся к партизанам, способствовало значительной активизации партизанской борьбы. Для того чтобы успешно вести эту работу, не допускать проникновения фашистской агентуры в отряды и быстро ее выявлять, органы военной контрразведки партизан стремились проникнуть в планы и замыслы фашистских спецслужб и карательных частей. С этой целью партизанские органы военной контрразведки вели работу по укреплению бдительности партизан, устанавливали связи с местными жителями, опирались на помощь и содействие советских патриотов.

По рекомендации сотрудников партизанских органов военной контрразведки самые преданные, смелые и умелые люди устраивались на службу в немецкие учреждения и таким образом получали возможность добывать ценные для партизан сведения о намерениях в приготовлениях фашистов, направленных против партизан, а также другие данные, облегчавшие проведение активных боевых действий народными мстителями.

Фактов успешной деятельности органов военной контрразведки во время Отечественной войны было немало. Значительную работу в этом отношении проводил, например, особый отдел партизанской бригады имени Чкалова, действовавшей в Белоруссии. Знаменательно, что этому особому отделу и всей бригаде в целом большую помощь оказывали родной брат Феликса Эдмундовича Дзержинского Казимир Дзержинский и его жена Люция Дзержинская.

Сотрудничать с партизанами они начали с весны 1942 года. По просьбе контрразведчиков Казимир Эдмундович и его жена устроились работать в созданное гитлеровцами в районе действий партизан в городе Ивенце торговое общество. Л. Дзержинская в совершенстве знала немецкий язык. И ее в качестве переводчицы привлекали к работе в ивенецкой комендатуре, жандармерии и гестапо. Так особый отдел получил доступ ко многим чрезвычайно важным для партизан секретам. Казимир и Люция по заданию отдела собирали также сведения об организованном немцами огромном военном складе в селе Красное, близ города Молодечно.

Летом 1943 года они дали партизанам знать о количестве войск и приблизительных сроках блокады фашистами Налибокской пущи. Спасением жизни многих бойцов обязаны были партизаны этим сведениям Дзержинских.

В другой раз, благодаря добытым Дзержинскими сведениям о численности и расположении гарнизона в Ивенце и возможной поддержке партизан ивенецкими полицейскими, партизаны захватили этот хорошо укрепленный фашистами город, опоясанный проволочными заграждениями, пулеметными гнездами и дзотами.

В базарный день белорусские партизаны совместно с местными польскими патриотами проникли в город и подготовили условия для взятия его основными силами. Два дня над Ивенцом трепетало полотнище красного флага. Радостная весть о взятии города советскими партизанами в глубоком тылу врага быстро распространилась и укрепляла уверенность в победе. Дзержинские открытого участия в захвате Ивенца не принимали. Им запретили это. Но позднее фашисты их все же схватили и вместе с другими жителями города расстреляли.

По сведениям, доставляемым из партизанских отрядов, по показаниям, разоблаченных немецких агентов и по материалам военной контрразведки было установлено, что в рассматриваемый период только против войск 1-го Украинского фронта действовали варшавская разведывательная школа, абверкоманда-101 («Стелла») — разведывательный орган при штабе группы армий «Юг», школа немецкой военной разведки при абверкоманде-101, борисовская разведывательная школа, абвергруппа-107, дислоцировавшаяся в Минске, абвергруппа-202 и абвергруппа-205, которые занимались преимущественно засылкой в наш тыл диверсантов, абвергруппа-101, которая вела разведку переднего края нашей обороны на глубине 10—15 километров, абвергруппа-104, группа штаба «Валли» и абвергруппа-323.

Все эти органы немецкой разведки пытались вербовать свою агентуру из числа военнопленных. Лагерями для этой цели были избраны полтавский, уманский, конотопский и днепропетровский, а также лагеря военнопленных «Дулаг-124», Дулаг-121». Чтобы разоблачить тщательно готовящуюся немецкую агентуру, нужно было иметь ясное представление о ее составе, контингенте, из которого она вербовалась, о той атмосфере и обстановке, в которой гитлеровцы готовили себе кадры.

Среди завербованных немецкой разведкой, конечно, были убежденные враги Советской власти. Некоторые же наши граждане, попавшие в руки фашистов, соглашались сотрудничать с немецкой разведкой исключительно из патриотических мотивов. Оказавшись в плену, они шли на вербовку с целью пробраться в немецкие военные разведывательные органы, чтобы выяснять, где, как и кого конкретно готовят фашисты и засылают на нашу сторону. Рискуя жизнью, они узнавали и накапливали бесценные сведения. В ряде случаев с помощью таких людей и решала военная контрразведка стоящие перед ней задачи по проникновению в разведывательные органы и школы противника.

Пламенными патриотами своей Родины были, например, А. М. Добрянский, М. Д. Каращенко и десятки других, внесшие свой вклад в дело победы над фашизмом. Отважный командир отряда торпедных катеров капитан-лейтенант Андрей Макарович Добрянский 1 июня 1942 года, во время Соомерской операции был захвачен в плен. Фашисты стали склонять его к сотрудничеству с разведкой. Добрянский дал согласие. Свое положение агента он предполагал использовать для сбора и передачи за линию фронта сведений, которые могут оказать помощь советским войскам. Немцы направили его в разведывательную школу в Кейла-Йоа. Закончив ее, он был оставлен в школе инструктором военно-морского дела, так как имел высшее военно-морское образование. В 1943 году Добрянский был назначен немцами командиром плавательной базы штурмовых ботов «Фера». Ему удалось войти в доверие к фашистским разведчикам настолько, что он некоторое время даже замещал коменданта разведывательной школы.

Но советский патриот не терял времени даром. В школе он организовал из обучавшихся в ней бывших советских моряков и других военнопленных подпольную группу. Добрянский и члены его группы выявляли лиц, готовящихся к заброске в советский тыл, и агитировали их не выполнять заданий фашистов, а явиться с повинной в советскую контрразведку.

Когда в марте 1944 года в тыл Красной Армии была заброшена группа агентов, она в полном составе явилась в советские органы и передала сведения о деятельности фашистской разведки.

Немцы арестовали Добрянского, но ему удалось бежать.

Другой советский патриот Мокий Демьянович Каращенко, старший лейтенант, накануне воины служил в Либавском пограничном отряде. В бою под Ригой он был тяжело ранен. Стремясь выйти с группой товарищей из вражеского окружения, в стычке с латвийскими буржуазными националистами (айзаргами) был схвачен и доставлен в рижское жандармское управление. На допросе назвался офицером 308-го строительного батальона Никулиным. В лагере военнопленных, прозванном за строгий режим «Долиной смерти», Каращенко, выдавая себя за симпатизирующего идеям великой Германии, вошел в доверие к одному из фашистских прихвостней Петренко. Был зачислен в фашистскую разведывательную школу и стал терпеливо и осторожно собирать сведения об обучающихся в ней предателях Родины. Несколько месяцев проходил он подготовку сначала в одной, а затем в другой разведывательной школе. Но никогда не забывал о своей цели.

Перейдя с заданием врага линию фронта, Каращенко доставил нашей военной контрразведке ценнейшие данные о персонале двух фашистских разведывательных школ, системе подготовки агентуры и другие важные сведения. По памяти составил списки вражеских агентов, указал со многими подробностями их приметы, сообщил сроки заброски на нашу территорию.

Каращенко с готовностью согласился выполнять поручения военной контрразведки. С одобрения Военного совета фронта было решено возвратить разведчика к немцам с важным заданием. При допросе Каращенко передал немцам сообщение, в основе которого лежал письменный доклад о всем «виденном» и «добытом» на маршрутах следования. Сведения касались двух новых дивизий и других воинских частей, прибывших якобы в Приморскую оперативную группу. Для подтверждения этих данных по договоренности с советским командованием специально выделенные подразделения разжигали ночью костры, утюжили, имитируя танки, землю тягачами в заданных квадратах. Немцы стали забрасывать снарядами и бомбами отмеченные Каращенко участки.