Джозеф Фаррелл - Братство Колокола. Секретное оружие СС Страница 39

• Упоминание о превращении ртути в золото.

Этот перечень весьма интересен, особенно его предпоследний пункт — предполагаемая неимпульсная природа действия «Колокола». Это единственный момент в материалах исследования Витковского, не нашедший какого-либо подтверждения. Хотя Витковский прав в отношении того, что это наиболее вероятный режим работы, существует один признак, указывающий на импульсный характер действия устройства, и это свидетельство исходит от самого Витковского: издаваемый «Колоколом» звук, напоминающий жужжание пчел. Такой звук характерен для быстрого открывания и закрывания переключателя постоянного тока высокого напряжения — что использовал Тесла в своих экспериментах с передатчиком увеличения импульсов. Жужжание характерно именно для таких устройств.

Последний пункт — взаимное превращение химических элементов — добавляет еще одну странность к длинному списку связанных с «Колоколом» странностей. В следующей главе мы поговорим о любопытном упоминании в протоколах допросов Фарм-Холла в двух отдельных случаях о «фотохимическом процессе» разделения изотопов. Я думаю, что речь может идти о некоем аналоге или деривате холодного расщепления. Но здесь мы сталкиваемся с упоминанием в контексте проекта, имеющего мало общего с фотохимией, а если и имеет, то только в самом широком смысле.

Что касается упоминания взаимного превращения элементов, это отчасти решенная проблема, ибо в вечернем издании «Франкфуртер цайтунг унд хандесблатт» за 18 июня 1924 года — задолго до открытия расщепления ядер — была опубликована статья именно о превращении ртути в золото, и ее автор не кто иной, как профессор доктор Вальтер Герлах![290] Герлах говорит, что такое превращение можно осуществить посредством воздействия неких лучей неуточненной природы, то есть научно обосновывает алхимию!

Пытаясь собрать все эти фрагменты в единую картину, Витковский связался с польским физиком Демянским, специалистом по гравитационной физике. Изучив свойства «Колокола», Демянский заявил, что вихревое движение может быть ключом к созданию гравитации, и добавил, что ртуть лучше всего подошла бы для этой цели, поскольку «это вещество имеет высокую плотность и в то же время является жидким»[291]. В самом деле, если немцам «удалось выравнять оси вращения ядер в одном направлении с помощью сильного магнитного поля», то, возможно, им удалось достигнуть определенного гравитационного прорыва[292].

Затем Витковский занялся проблемой чрезвычайно высокого напряжения, используемого в «Колоколе». «Это должно было приводить к разряду, и, следовательно, речь идет о физике плазмы». Если действительно, как полагает Демянский, активное вещество в таком устройстве характеризуется низкой вязкостью, то газ имел бы более низкую вязкость, чем жидкость, а плазма — более низкую, чем газ[293]. Плазма, создаваемая посредством электрического тока, порождает вихри, известные как плазмоиды, в которых «силовые линии магнитного поля почти полностью замкнуты»[294]. При таких условиях плазменный вихрь почти полностью изолирован от окружающей среды. Это, в свою очередь, создает что-то вроде локального «континуума пространство-время», или локализованного искривления пространства.

Анализируя эти наблюдения, Витковский посетил Институт физики плазмы и лазерного микрорасщепления в Варшаве, где его ждал настоящий сюрприз: он увидел плазменную ловушку, имеющую все внешние характерные особенности «Колокола»!

Невероятно, но в этом устройстве, как и в «Колоколе», тоже использовались керамические плитки и резиновые маты!

Исходя из этого, Витковский пришел к заключению, что «Колокол» представлял собой нечто вроде «ловушки для плазменного вихря»[295]05. Однако он сразу заметил, что в одном важном отношении «Колокол» отличался от современного устройства. В последнем отсутствовало вращение.

Да, плазма иногда создает своего рода вихрь, но это, как правило, побочный эффект. Никто еще, никто после войны не сконструировал устройство «плазменного фокуса» в основном для быстрого вращения тяжелых ионов… внутри плазма абсолютно статична. Концепция вращающихся в одном или противоположных направлениях цилиндров остается неизвестной. Никто не додумался до этого![296]

Так Витковский подошел к своей окончательной реконструкции «Колокола», уяснив принцип его действия и поняв причину, почему немцы выбрали этот необычный метод получения «плазменного фокуса»:

Я представил большой металлический барабан, в котором находится небольшое количество ртути. Барабан вращается со скоростью десятков тысяч оборотов в минуту. Под воздействием центробежной силы ртуть, будучи жидкостью, покрывает стенки барабана тонким слоем. После достижения намеченной скорости между окружностью барабана (слоем ртути) и его осью — полым стержнем — создается электрический разряд высокого напряжения. Теоретически это способствует ускорению перемещения ионов ртути к полому стержню с огромной скоростью. Но поскольку ртуть уже обладает определенным крутящим моментом, при приближении к полому стержню ее угловая скорость возрастает… в результате чего увеличивается скорость вращения. Это приводит к наложению друг на друга двух скоростей — созданных благодаря сохранению крутящего момента и действию электрического тока. Из моих приблизительных расчетов следует, что посредством этого метода можно достигнуть скорости предельного сжатого вихря порядка сотен тысяч оборотов в секунду[297].

И при этих чудовищных скоростях, когда все оси вращения плазмы поляризованы (выравнены в одном направлении), можно достигать огромного антигравитационного эффекта, поскольку в современной научной литературе содержатся указания именно на эту связь между массой и вращением[298].

Ну а что же со взаимным превращением элементов? Чувствуя, что такие вихревые структуры неизбежно являются моделью самоц материи, Витковский «вспомнил труд русского ученого Геннадия Шипова и труды немецкого физика, профессора Буркхарда Хайма, работавшего во время войны в Геттингенском университете. Во всех этих трудах упоминались изменения в структуре материалов, вызываемые искусственно созданными гравитационными волнами»[299].

Как мы увидим впоследствии, этот момент имеет в «Колоколе» большее значение, нежели простая ловушка фокуса плазмы, пусть она и подразумевает весьма интересную концепцию вращения активного вещества для достижения максимальной поляризации спина, концепцию, находившуюся в сфере интересов Герлаха. За исключением еще одного замечания, к рассмотрению которого мы сейчас перейдем, дальше этого Витковский не продвинулся.

Как это ни удивительно, одна история из неонацистских кругов Северной Америки странным образом подтверждает многие детали реконструкции Витковского. Эта история тем более замечательна, что она появилась до публикации как книги Ника Кука «Охота за нулевой точкой», так и исследования, на котором основывались содержащиеся в ней откровения в отношении «Колокола» — книги Витковского «Правда о чудо-оружии». Источником являлся печально известный «ревизионист холокоста» Эрика Цюндель из Канады. Он якобы услышал ее от «профессора доктора Фридриха Куфусса, эмигранта, избежавшего пленения со стороны союзников, который умер в Барселоне»[300].

В глубине почти первобытных, мрачных лесов, раскинувшихся среди холмов где-то на территории Германии, расположилась секретная база, которая представлялась внешнему миру старой охотничьей заимкой, примостившаяся на вершине холма. Называлась она просто X. Лишь две узкие извилистые дороги вели вверх к «Охотничьему замку» («Jagdschloss»), как его называли лесники и мелкие фермеры из находившейся неподалеку (8 километров) деревни… Прилегающий к базе лес был объявлен запретной зоной. На всем протяжении войны эта зона находилась под непосредственным контролем СС. Никто из посторонних в деревню не допускался. Всем ее жителям были выданы специальные паспорта с фотографиями, и с них взяли подписку о неразглашении тайны. На их глазах через деревню проезжали автобусы, заполненные людьми. Среди них изредка можно было увидеть женщин и очень часто мужчин в офицерской форме.

Поскольку в деревне была всего одна гостиница, «Zum Goldenen Ochsen» («К Золотому Быку»), иногда «Мерседесы» и «Опели» останавливались возле какой-нибудь лужайки, и их пассажиры закусывали на траве. Эти люди вели себя довольно странно. Все они брали с собой на ланч портфели, многие из которых своими размерами превосходили стандартные немецкие портфели…