Джек Коггинс - Оружие времен Античности. Эволюция вооружения Древнего мира Страница 39

Конница галлов ценилась весьма высоко, хотя германская оценивалась еще выше. Владеть лошадьми и ездить на них у галлов считалось признаком богатства и положения в обществе. Их часто использовали в качестве вспомогательных войск и римляне, и Ганнибал. Цезарь имел в своей армии 4000 галльских конников, хотя он не всегда им полностью доверял. Об этом говорит следующий факт: когда он отправился на переговоры с Ариовистом (а было согласовано, что с ним будут следовать не более 500 всадников), он выбрал себе сопровождающих из числа воинов X легиона и посадил их на коней своих галльских союзников.

Римские вспомогательные войска. Галльский конник, лучник-азиат, пращник с Балеарских островов

Галльские конники были вооружены дротиками и длинными обоюдоострыми мечами, в качестве защитного вооружения они обычно использовали некую разновидность кирасы из железных пластин, чешуйчатый доспех или кольчугу. На головах у них имелись круглые шлемы, а на руке — небольшой круглый шит. Подобно своим соплеменникам-пехотинцам, они не отличались особой дисциплинированностью и по этой причине выказывали незначительное тактическое умение. В основном они полагались на силу удара всей массой конницы, что прекрасно отвечало их пониманию рыцарства. Их вождь Верцингеторикс, однако, нашел прекрасное применение своим конникам, наносившим римлянам беспокоящие удары и перерезавшим их пути снабжения. Этот талантливый военачальник обладал истинным пониманием стратегического использования этого рода войск, а также их тактического применения.

Конница германцев была вооружена короткими копьями. Подобно большинству оружия такого рода, они порой использовались как пики, а порой как дротики. По сравнению с галлами германские всадники носили меньше защитного вооружения (это относилось также и к их пешим воинам), многие же не имели на себе ничего, кроме звериных шкур и плетенных из лозняка щитов. Их лошади не отличались статью (мелкие уродливые создания — так назвал их Цезарь), к тому же их хозяева, похоже, не проявляли никакого интереса к тому, чтобы закупить породистых лошадей и улучшить породу, как это сделали галлы. Конники германцев ездили верхом без седла, «охлюпкой», и, как свидетельствуют тогдашние историки, презирали, как изнеженных, тех, кто использовал для сидения верхом мягкую подушечку или подкладку. Довольно часто германские конники во время боя спешивались и сражались пешими, приучив своих лошадей стоять на месте до возвращения всадников. Они не боялись сражаться с численно превосходящим врагом. Цезарь рассказывает в своих мемуарах, как в ходе кампании против свебов конница германцев, численностью около 800 всадников, решительно напала на его 5000 галльских конников и обратила их в беспорядочное бегство.

У Ариовиста был корпус из 6000 всадников, каждому из которых был придан пеший помощник. Цезарь пишет: «Последние, в частности хорошие бегуны, а также известные своей отвагой, выбирались из состава всей армии, каждый конник имел приставленного к нему человека в качестве помощника. Когда конница оказывалась в трудном положении, они оттягивались назад, к основным силам пехоты, и быстро вливались в ее ряды. Пешие воины всегда были готовы занять на лошади место любого конника, который был ранен и упал на землю. Долгая подготовка и ловкость давали им возможность бегать так быстро, что в ходе продолжительного наступления или быстрого отхода они могли бежать рядом с всадником, держась одной рукой за гриву коня».

Крепостной вал, рвы и скрытые препятствия перед позициями сил Цезаря при осаде ими Алезии

Когда Верцингеторикс склонил большую часть галльских племен присоединиться к нему в его восстании против римлян, Цезарь был вынужден собирать свою конницу где только возможно. Для этого он обратился к германским племенам, которые он усмирил или с которыми римляне заключили союз, и собрал довольно внушительную силу. Аппиан [33] оценивает ее численность в 10 000 человек.

При всей отваге и безрассудстве конницы из варваров, римляне никогда не считали их сколько-нибудь серьезной угрозой для легионеров, выстроенных в боевом порядке. Однако если атакующая конница заходила в незащищенный фланг или обрушивалась на пехоту вне строя, то дело обстояло совершенно иначе, но стоящая в неколебимом строю пехота считалась вне опасности.

Значительная роль в ходе кампаний Цезаря отводилась осадам, и снова нам остается только удивляться той скорости, с которой невысокие жилистые легионеры производили обширные осадные работы, используя только простейшие ручные инструменты. Двойная линия полевых укреплений, окружившая Алезию [34], являет собой прекрасный пример этому. Внутренняя полоса укреплений тянулась на десять миль. Периметр построенной второй линии составлял тринадцать миль. Вдоль этой полосы укреплений были возведены и укреплены восемь полевых лагерей и двадцать три редута. Чтобы защитить работающих легионеров от внезапных нападений неприятеля, в 400 футах впереди линий укреплений был выкопан ров 20 футов в глубину с валом такой же высоты и с отвесными стенами. Несколько отступя от него, были вырыты два рва — 15 футов в ширину и 15 футов в глубину. За ними был сооружен крепостной вал с палисадом и бойницами в нем 12 футов высотой. Там, где палисад соединялся с валом, были вкопаны зубчатые конструкции, выдающиеся вперед и вниз, долженствующие помешать врагам взобраться на палисад. В дальнейшем палисад был дополнительно укреплен башнями, построенными через каждые 80 футов. В дополнение ко всему перед этими укреплениями была создана тройная полоса прикрытия с западнями и препятствиями. Пять рядов заостренных кольев, образовавших широкое заграждение, были вкопаны в землю, а перед ними в шахматном порядке были вырыты восемь рядов конусообразных лунок в три фута глубиной и на расстоянии трех футов друг от друга. Каждая из этих лунок (прозванных римскими солдатами «лилиями») скрывала заостренный кол и была сверху прикрыта ветками и камышом. Перед всеми этими препятствиями тянулась полоса земли, в которую были вбиты колья с прикрепленными к ним заостренными железными крючьями.

Позади этой внушительной линии заграждений, но расположенная зеркально по отношению к ней, проходила вторая линия таких же заграждений. Общая протяженность внешней линии укреплений составляла 13 миль. Это масштабное строительство было завершено, как повествует летопись, всего лишь за сорок дней.

Стоит упомянуть также и об осадном оружии римлян. Некоторые из их орудий были способны метать тяжелые камни и могли разрушить укрепления и деревянные башни, но, как правило, они не обладали необходимой мощностью, чтобы сделать пролом в стене. Существовал один только способ совершить это. К стене следовало подобраться как можно ближе, сделать под нее подкоп, а затем обрушить ее, работая тараном или мощными крюками, забрасываемыми на стену. Можно было также соорудить насыпь рядом со стеной, превосходящую ее по высоте, с которой атакующие могли бы перебраться через стену. Применяя один или несколько подобных способов, римляне использовали различные устройства, аналогичные по своему действию, а порой и совершенно идентичные по конструкции тем, которые применяли древние греки или воины Ближнего Востока.

Защитные устройства представляли собой прикрывающие щиты или завесы либо передвижные укрытия, сколоченные из толстой древесины. Они использовались для того, чтобы прикрыть лучников и личный состав пращников или других воинов, с близкого расстояния обстреливающих противника своими метательными снарядами, а также чтобы дать возможность действовать саперам, ведущим подкоп, или воинам, приводящим в действие тараны. В дополнение к этим защитным завесам применялись передвижные башни, с которых можно было преодолеть крепостной вал, отогнать защитников с крепостной стены или же серьезно повредить катапульты, ведущие огонь камнями или дротиками. Тараны, как правило, делались очень массивными и подвешивались иод длинной несущей балкой передвижного навеса, который прикрывал осаждающих от огня со стен. Подобные устройства приходилось тщательно оберегать от брошенных сверху горящих предметов, так как они довольно легко загорались.

Достаточно часто, в случае неожиданного нападения или внезапной атаки, когда не было времени строить защитное укрытие, составлялся «живой щит» из легионеров, смыкавших свои щиты над головой. Такая «черепаха» могла приблизиться к валу или воротам и под прикрытием из щитов начать рушить стену кирками или топорами.

В ходе осады часто прибегали к подкопам и контрподкопам. Когда под землей удавалось добраться до фундамента стены или башни, которую было, необходимо разрушить, земля из-под фундамента удалялась наружу, а каменная кладка подпиралась мощными деревянными стойками. Когда все приготовления были закончены, подземная камера заполнялась сухой древесиной, маслом и другими легковоспламеняющимися материалами и все это поджигалось. После того как опорные стойки выгорали, стена обрушивалась. Осаждаемые устанавливали посты, старающиеся уловить малейшие звуки, которыми сопровождался подкоп. Еще одним средством обнаружения подобных работ были большие металлические ванны с водой. Вибрация, создаваемая ударами кирок и мотыг, вызывала небольшую рябь на поверхности воды. Когда подобные подкопы обнаруживали, к ним вели противо-подкопы, и неприятельские туннели разрушались. Затем разгорались яростные схватки в темноте, где осаждаемые действовали мечами и кинжалами против кирок и лопат противника.