Л. Арбузов - Очерк истории Лифляндии, Эстляндии и Курляндии Страница 4

Весной (в марте или апреле) 1199 г. Альберт получил епископский сан и вслед за тем приступил к приготовлениям к трудному делу. Те же идеи, которые вызвали крестовые походы в Палестину, продолжали волновать умы западных христиан и давали возможность проповедовать крестовый поход как против магометан, так и против всяких нехристиан. Альберт воспользовался этим настроением и составил летом 1199 г. на острове Готланд крестовое ополчение из 500 воинов для борьбы с ливонскими язычниками. Затем он посетил короля датского Канута, герцога шлезвигского Вальдемара (вступившего в 1202 г. на датский престол), архиепископа Лундского Авесалома (т. е. соперника архиепископа Бременского) и, наконец, получив от папы Иннокентия III буллу, в которой христиане Саксонии и Вестфалии приглашались для прощения грехов поддержать юную лифляндскую церковь против язычников, двор германского короля. Около рождества 1199 г. он приехал в Магдебург, где тогда находился король Филипп со своей супругой Марией (Ириной). Король не мог оказать ему существенную поддержку и ограничился обещаниями. Между тем собрались из разных частей Нижней Саксонии воины, желавшие принять крест. Хотя источники не называют сборного места, но мы не можем сомневаться в том, что этим местом был Любек. На двадцати трёх кораблях Альберт приехал в апреле 1200 г. к берегам Западной Двины. В замке Гольм он застал ещё несколько запуганных монахов, бежавших сюда из Икскюля и выдержавших все приступы язычников. Альберт должен был начать дело почти что снова, совершил ещё 14 поездок из Ливонии в Германию и обратно, и только благодаря его постоянной неутомимой деятельности, его непоколебимой энергии и благоразумию удалось довести дело христианизации и немецкой колонизации до полного развития.

Имперское правительство не поняло, что ему здесь на дальнем северо-востоке открывалась возможность возвысить свой авторитет и найти благодарное поприще для деятельности народных сил, стремившихся к расширению своего влияния. В частности, Гогеншгауфены отвернулись от северных морей и обратились к югу, к Италии. Иначе поступала церковь, сумевшая найти и покорных слуг, готовых осуществить её планы. В её службу вступали как священники, так и рыцари, купцы и ремесленники. Только немецкий крестьянин избегал выселения по морскому пути — и только морским путём можно было тогда, и ещё долго спустя, проехать в Ливонию — и потому не участвовал в колонизации её. Это имело роковые последствия.

Альберт раньше всего заключил договор с ливами, по которому они обязались не препятствовать ему в его деятельности. Затем, в 1201 г., на речке Риге (Rigebach), рукаве Западной Двины, он отмерил место для рынка, из которого сравнительно скоро образовался город Рига. Собор и двор епископа первоначально были, без сомнения, деревянными постройками, но ещё до пожара 1215 г. были выстроены из камня. Город без укреплений в этом месте долго не мог держаться, поэтому вскоре начали строить городские стены (которые, вообще, нельзя считать необходимой принадлежностью города). Уже в 1202 г. прибыл сюда Энгельберт фон Аппельдерн, монах Августинского ордена из Неймюнстера в Голштинии, сводный брат Альберта, в сопровождении первых колонистов светского звания. Эти колонисты должны были принять право готландских немцев. (Ещё очень недавно полагали, что это право не было записано и передавалось устным путём. Но в последние годы Николай Буш нашёл отрывки этого древнего права на немецком языке, составленные около 1270 г. Более древние, т. е. первые, своды, несомненно, писанные по латыни, неизвестны.) Фогт (доверенное лицо) епископа творил суд до 1226 г.; ратманы (члены совета) не упоминаются. Епископ предоставил новым гражданам разные привилегии: освободил их от Божьего суда, т. е. от судебного поединка и ордалий, например, от испытания посредством раскалённого железа, а также от постановлений берегового права, торговле так называемых гостей, т. е. приезжих купцов, не ставил никаких ограничений и всем этим старался привлечь в свою колонию всё новых переселенцев. В месте с тем он запретил образование общей гильдии, какие существовали в некоторых западных городах, например, в Кёльне, и тем давал повод к раздорам между государем и городским обществом. Другие гильдии не запрещались и встречаются в Риге сравнительно рано. Собрания их, совещания, общие пиры, общие торжества происходили в определённые сроки; членами были мужчины и женщины; гильдии обязывались помогать своим членам в случае болезни, кораблекрушения, пленения, в случае смерти совершить погребение и заупокойные молитвы. Сверх этого Альберт выхлопотал у папы буллу, запрещавшую под угрозой отлучения въезд в Курляндскую Аа, т.е. в землю семгаллов; это для того, чтобы ослабить конкуренцию соседних рынков и сосредоточить торговлю в Риге.

Ещё при жизни Мейнгарда монах цистерцианского ордена Дитрих Трейденский (Theodericus de Thoreyda), так названный от местности, в которой он проповедовал, распространял христианство среди ливов. В 1203 г. епископ послал его в Рим, с ним отправился туда Каупо (Копэ), один из знатнейших начальников ливов, принявших крещение. Папа принял его с большими почестями, выслушал его сообщения о его родине и при отъезде послал ему богатые подарки. Поручения Дитриха были разнообразны; важнее всего было получить согласие папы на начатое им уже в 1202 году, в отсутствие, но по указанию Альберта, образование духовного рыцарского ордена. Большинство пилигримов давали обет лишь на один год и покидали Ливонию по истечении этого года. Прилив и отлив их не поддавался регулировке. Учреждая орден воинства Христова, епископ надеялся уготовить себе постоянную надёжную военную силу. Члены ордена давали кроме обыкновенных монашеских обетов ещё обет борьбы с неверными. Папа, учреждая орден, подчинил его непосредственно епископу и дал ему устав тамплиеров. Как отличительный знак новые рыцари воинства Христова носили на белом плаще на левом плече кроме красного креста ещё красный меч и оттого получили название меченосцев. Первый магистр, имевший местопребывание в Риге во дворе Св. Юргена (Георгия, который, вероятно, и был построен в это время, т. е. в 1204 или 1205 г.), носил имя Вено или Вино. Фамилии его мы не знаем; громкие имена, которыми позднейшие хронисты называют его и его преемников, должно считать вымышленными.

При Рижском соборе, посвященном Пресвятой Деве, епископ учредил капитул (совет каноников), который раньше уже существовал в Икскюле, но и после переселения в Ригу сохранил монашеское устройство; во главе его стояли пропет (praepositus) и приор (но до 1374 г. Не было декана). После смерти первого пропета Энгельберта, брата Альберта, последовавшей в 1209 г., этому последнему удалось убедить Иоанна, монаха ордена премонстрантов из монастыря Шеда в Вестфалии, известного своей энергией и своим трудолюбием, приехать в Ливонию и сделаться пропетом рижского капитула. До этого времени (конец 1210 г) каноники носили чёрную рясу августинских монахов, теперь епископ ввёл в капитул устав и белую рясу премонстрантов.

Другой монашеский орден, орден цистерцианцев, построил монастырь в Дюнамюнде на горе Святого Николая, в сущности — на высокой дюне на правом берегу Двины. (Орден получил название от монастыря Сито, основанного в 1098 г. аббатом Робертом, который был прежде монахом монастыря Клиньи. Устав предписывал первоначальную простоту, строгость и воздержанность. Монахи должны были исполнять физические работы, преимущественно заниматься сельским хозяйством. Святой Бернгард Клервоский был носителем этого движения. По его мнению, следовало учреждать монастыри не в городах, а в дали от них и светской суеты, в уединённых местах. Орден цистерцианцев допускал полумонахов, бывших, главным образом, ремесленниками и рабочими. Позднее называли, как в Германии, так и в Ливонии, цистерцианцев «долевыми монахами». Церковные дела старой Ливонии до сих пор мало исследованы и разработаны.). В 1205 г. начали постройку, в том же году назначен аббатом упомянутый уже Дитрих Трейденский, в 1208 г. монастырь был готов и занят братией. Расположенный на самом берегу моря на песчаной почве, он принуждал своих обитателей много и усердно трудиться, чтобы добывать из почвы своё пропитание и вместе с тем применять свои опыт и знания для устройства полезных сооружений, как то — дамб, водяных мельниц, рыбных прудов и т. п. Но и для духовного дела монастырь поставлял много полезных работников. Монахи происходили из разных областей Германии. Известно, что из монастырей Порта (Schulpforta), Гиммельспфорте, Мариенфельд, Зиттихенбах (в Вестфалии) и кёльнских монастырей прибыли сюда монахи. Из монастыря Лангхейм в Верхней Франконии приехал сюда после 1276 г. бывший аббат Марсилий.

В то же время военные действия продолжались, ибо не только прибытие и утверждение немцев на Западной Двине вызвали нападение воинственных и сильных и сознававших свою силу литовцев. Уже задолго до появления в этих краях первого немца литовцы напали на Ливонию. Стены города Рига были доведены лишь до незначительной высоты, и постройка их ещё продолжалась, когда в марте 1205 г. литовское войско под начальством Свельгата (Суэльгат) предприняло набег на эстов, избрав путь недалеко от Риги. Вестгард, один из начальников семгаллов, живший в Терветене, явился в Ригу и предупредил немцев, что литовцы на обратном пути нападут на них, и предложил им помощь и союз. Немцы приняли предложение. При Роденпойсе соединённые немцы и семгаллы ожидали литовцев, шедших по глубокому снегу со своей добычей. Но, заметив неприятеля, они быстро выстроились в клинообразном строе. Семгаллы бежали, увидев литовцев, так быстро выстроившихся к бою, но рыцарь Конрад фон Мейендорп (получивший впоследствии от епископа в лен Икскюль и называвший себя по этому владению) со своими тяжеловооружёнными всадниками ударил по литовцам и рассеял их. Во время бегства немцы и присоединившиеся к ним вновь семгаллы убили неприятельского вождя и истребили почти всех литовцев. От горя пятьдесят жён павших покончили с собой, уповая, что в загробной жизни они опять будут жить со своими мужьями.