Джон Бэлсдон - Женщины Древнего Рима. Увлекательные истории жизни римлянок всех сословий Страница 42

Она не дотянула трех лет до обычного возраста, в котором римские девушки выходили замуж. Однако императорам разрешалось не соблюдать правил, которым подчинялись обычные люди; к тому же Константин и Фауста были уже обручены в детстве. В честь этого даже была написана картина, изображавшая жениха и невесту, которая висела во дворце Максимиана в Аквилее. Свадьба должна была состояться в любом случае; ее просто отложили на несколько лет. Так оно, очевидно, и было.

Прошло некоторое время, и у них родился первый ребенок. Всего Фауста родила мужу трех сыновей: Константина II, Констанция и Констанса.

Действуя, вероятно, по наущению своей матери, которая была убежденной язычницей, Галерий убедил Диоклетиана подписать в 303 году указы о преследовании христиан – Диоклетиан сделал это весьма неохотно. Вскоре после этого он ушел в отставку, а Галерий стал Августом. Его жена Валерия получила титул Августа – «sacratissima ac pissima Augusta, materque castrorum». В 311 году, незадолго до смерти, Галерий отменил эти указы, издав «Закон о веротерпимости»; в империи было четыре женщины, искренне сочувствовавшие христианству (если, конечно, они уже сами не обратились в Христову веру), которые почувствовали огромное облегчение: Фауста, Елена, Приска и Валерия. Это был, вероятно, последний момент счастья, который пережили эти женщины, ибо после этого на них обрушились невыносимые страдания, которые, по словам историка Гиббона, вполне могли бы стать темой для трагедии.

На одре смерти в 311 году – которая, как у Суллы и Ирода, была ужасна и потому описана историками весьма кратко, – Галерий поручил Лицинию, ставшему в 308 году вторым Августом империи, заботу о своей жене и сыне. Они, к несчастью, ему не доверяли и обратились за покровительством к Максимину Дайе, ставшему Цезарем в 305 году. Мальчик Кандидиан, попавший в руки Лициния, сначала был принят как родной, а потом изгнан.

В борьбе за личную власть, которая разрушила систему управления империей, созданную Диоклетианом, Максимин, приняв у себя убитую горем вдову Галерия, решил, что для достижения своих целей ему надо развестись с женой и жениться на ней. «Это дикое животное воспламенилось страстью. Дама еще носила черные одежды и оплакивала мужа. Он умолял ее отдать ему свою руку, решив, если она согласится, избавиться от своей жены. Валерия, ничего не скрывая, дала ему единственно возможный ответ. Пока она носит траур, она не может даже думать о новом браке, ведь пепел ее мужа, его дяди[22], еще не успел остыть. А с его стороны чудовищно разводиться с женой, которая была ему верна. Точно так же, без сомнения, он со временем поступит и с ней». Но в предложении Максимина, по мнению Лактанта, было больше политики, чем жажды обладания.

Максимин жестоко отомстил Валерии. Многие люди были казнены лишь потому, что были ее друзьями; сама Валерия вместе с Приской отправились в ссылку в отдаленную часть Сирии. Диоклетиан, доживавший свой век в Сплите, посылал письма с протестом, но ответа на них не получил. И он смирился; в конце концов, он уже стар, устал от мира, и его интересует только сад. В 313 году армия Максимина была разгромлена Лицинием под Византией, и он умер в Каппадокии, а Приска и Валерия снова пустились странствовать. Пятнадцать долгих месяцев они под чужими именами переезжали с места на место на Востоке. Никто не догадывался, что две эти женщины когда-то были женами императоров. Они отправились в путь, вероятно надеясь, что в конце концов доберутся до Диоклетиана, но их надежды рухнули, когда до них дошли вести о его смерти. В конце своих пятнадцатимесячных странствий они были опознаны в Фессалониках. Их публично обезглавили, а останки бросили в море.

Елена была не просто удачливее их, она, по всем меркам, жила счастливой, успешной жизнью. Когда Констант женился на Феодоре, она, возможно, была немного уязвлена и страдала от ревности. Но когда стало ясно, что не сыновья Феодоры, а ее сын Константин станет императором, она почувствовала себя отомщенной; Феодору с детьми отослали в далекую Тулузу, где она, по-видимому, и пропала. Однако такие чувства не подобают истинной христианке, ибо после 312 года она вместе с Константином обратилась в христианство.

Елена обладала сказочным богатством, она имела собственность в различных частях света. В самом Риме ей принадлежал огромный участок земли: на востоке, от соединения Келиана и Эсквилина, по обе стороны от Аврелиановой стены – от нынешнего места расположения церкви Святого Иоанна Латеранского до Санта-Кроче Иерусалимского. Здесь были найдены три надписи, сделанные в ее честь. Ее резиденция, Palatium Sessorianum, располагалась внутри римских стен.

Елена прославилась своими щедрыми пожертвованиями: христианская церковь, друзья, солдаты – все получали от нее дары. Она вложила большие деньги и в строительство новой столицы своего сына – Константинополя, в котором, естественно, стояло несколько ее статуй.

Но христианство для нее заключалось не только в ритуалах и благотворительности; она верила в саму идею. Исповедуя учение Евсевия, она была преданной арианкой, как и сводная сестра Константина, Констанция, которая тоже находилась под сильным влиянием Евсевия. В 313 году Констанция вышла замуж за Лициния и в 325 году присутствовала на Никейском соборе, оказывая поддержку делу ариан. Возможно, что именно под ее влиянием Константин в споре взял сторону Ария.

В 330 году, после официального основания Константинополя, неугомонная Елена отправилась в Иерусалим. По дороге, в Антиохии, она низложила епископа Евстатия, который принял в споре другую сторону и поэтому показался ей очень опасным. Елена построила в Иерусалиме две церкви – одну в Вифлееме, а другую – на Оливковой горе, а вернувшись в Константинополь – еще две. Она умерла здесь в присутствии сына, и ее тело было отвезено в Рим и там похоронено.

Елене пришлось мало о чем пожалеть – возможно, лишь о том, что в 326 году она погубила свою невестку Фаусту, жену Константина. Сведений об этой мрачной истории у нас почти нет. Константин в свое время из молодого амбициозного развратного человека, хладнокровно убивавшего врагов, превратился в серьезного, почитаемого всеми государственного мужа – и все это благодаря влиянию новой религии. И тем более грустно, что в конце жизни его правление сильно ухудшилось. Нельзя было придумать ничего более ужасного, чем убийство собственного сына Криспа, к которому Константин когда-то был очень привязан. Крисп в 321 году женился на женщине по имени Елена, и через год у них родился сын. Крисп сделал блистательную карьеру, хотя в 326 году, когда его отравили, ему исполнилось всего двадцать лет. Быть может, он был несдержан. Быть может, он и вправду участвовал в заговоре против отца. Говорили, что он невиновен, как Ипполит, что его мачеха Фауста была такой же страстной женщиной, как и Федра, и вела себя как она, но в это трудно поверить.

То, что в гибели Криспа в каком-то смысле была виновна Фауста, не вызвало сомнений, и в 326 году Елена убедила Константина предать ее ужасной смерти. Она обварилась кипятком в бане.

Елену широко почитают в современном Риме. Циники могут сомневаться в том, что она отыскала в Иерусалиме обломок креста, на котором был распят Христос; у Евсевия ничего об этом не говорится. Но Елену, вероятно, убедили, что предмет, который она нашла в Иерусалиме, является обломком этого креста. Константин, похоже, тоже в это верил и, возможно, именно поэтому построил на земле, принадлежавшей его матери, храм, который первоначально стоял на месте современной церкви Санта-Кроче в Иерусалиме.

Рядом с церковью Святой Агнессы, которую построил сам Константин или его дочь, на улице Номентана, стоит храм Святой Констанцы. Свод окружающей его крытой аркады украшен мозаикой с изображением птиц и плодов, виноградников и сельского пейзажа, по своей красоте не имеет равных в Риме. Этот храм был сооружен Константином как мавзолей своей дочери Констанцы. Она умерла в 354 году, через семнадцать лет после отца, и ее тело было похоронено здесь, как он и хотел.

Часть вторая

Обычаи

Глава 7. Брачная церемония

Выбор мужа

Во время своей первой свадьбы женщина испытывает такие чувства, которые ей уже больше не испытать. Поэтому, когда писатели той эпохи живописали, вслед за древними авторами, римскую свадьбу, они, естественно, имели в виду свадьбу молодой девушки, вступающей в брак в первый раз. Очень часто это была и первая свадьба ее мужа. Когда во времена республики стало увеличиваться число разводов, а при Августе закон стал наказывать бездетных вдов или разведенных женщин моложе пятидесяти лет, которые не обзавелись новым мужем, вторые и третьи браки стали обычным явлением. Сатирик Ювенал, неизбежно преувеличивая, рассказывает нам о женщине, которая в течение пяти лет восемь раз выходила замуж.