Алфред Мэхэн - Влияние морской силы на историю 1660-1783 Страница 43

В сражении при Текселе, заключающем длинный ряд войн, в которых голландцы и англичане состязались на равных условиях за обладание морями, голландский флот проявил высшую степень своей силы, а его величайшее украшение, де Рейтер, достиг вершины своей славы. Давно уже старый годами потому что ему было теперь шестьдесят шесть лет — он нимало не утратил своей мужественной энергии, его атака была так же горяча, как восемь лет назад, и его суждения, видимо, еще созрели под влиянием опыта последней войны, ибо на этот раз в его действиях видно еще гораздо больше планомерности и военной предусмотрительности, чем прежде. Ему, при управлении президента Генеральных Штатов де Витта, с которым его связывала взаимная симпатия, было в широкой степени обязано развитие дисциплины и бодрого воинского духа, видимо проявившегося тогда в голландском флоте. Он выступил на эту конечную борьбу двух великих морских народов для спасения своего отечества, в полноте своего гения, с вооруженной силой, превосходно организованной его трудами, и при славном численном неравенстве. Он выполнил свою миссию не с одним только мужеством, но и с глубокою предусмотрительностью и искусством. Атака при Текселе, в общих чертах, была такою же, как при Трафальгаре: авангард неприятеля был пренебрежен для нападения на центр и арьергард, и этот авангард атакованных, как и при Трафальгаре, неисполнением своего долга более чем оправдал ожидания атаковавшего; но так как превосходство сил на стороне противников Рейтера было больше, чем на стороне противников Нельсона, то первый имел меньший успех. Роль Банкерта при Солебэе была, по существу, такая же, какую играл Нельсон при Сент-Винсенте, где он бросился на пересечку курса испанской дивизии со своим единственным кораблем (см. план III, с, с'); но Нельсон сделал этот маневр без приказаний со стороны Джервиса (Jervis), тогда как Банкерт действовал по указанию Рейтера. В изложении дальнейших событий этот скромный человек и герой еще раз появится перед нами все тем же, но при грустно изменившихся обстоятельствах; и здесь, для контрастного сопоставления его славы с его скромностью, уместно привести маленькое описание его поведения в Четырехдневном сражении. Это описание сделано графом де Гишем (conte de Guiche)[55] и рельефно обрисовывает и простые и героические стороны характера де Рейтера. "Я никогда не видел его (в течение тех последних трех дней) иначе, как в ровном и спокойном расположении духа; когда победа была обеспечена, он всегда говорил, что это милосердый Бог посылает ее нам. При беспорядках в эскадрах и при выяснении потерь он, казалось, скорбел о несчастиях своей страны, но всегда безропотно покорялся воле Бога. Наконец можно упомянуть, что он имел большую долю прямодушия и недостаток лоска наших патриархов, и для заключения того, что я должен сказать о нем, я упомяну, что через день после победы я застал его подметающим свою каюту и кормящим своих цыплят".

Через девять дней после сражения при Текселе, 30-го августа 1673 года, был заключен формальный союз между Голландией, с одной стороны, и Испанией, Лотарингией и императором Германии с другой стороны, тогда как французский посланник в Вене был отозван. Людовик почти немедленно предложил Голландии мир на сравнительно умеренных условиях; но Соединенные Провинции упорно воспротивились ему, усиленные своими новыми союзниками и крепко опираясь на море, которое уже сослужило им добрую службу и поддерживало их. В Англии голос народа и парламента начал раздаваться громче; возбуждение протестантов и старая вражда к Франции росли с каждым днем, так же, как и недоверие нации к королю. Карл, хотя лично не утратил и йоты своей ненависти к Республике, должен был уступить. Людовик, видя собиравшуюся бурю, помирился, по совету Тюренна, на том, что отступил со своей угрожающей позиции, отозвав войска из Голландии, и решил попытаться заключить мир с Провинциями отдельно, продолжая в то же время войну с Австрийским домом в Испании и Германии. Таким образом он возвратился к политике Ришелье, и Голландия была спасена. 9 февраля 1674 года был подписан мир между Англией и Провинциями, которые признали абсолютное старшинство английского флага от мыса Финистерре в Испании до Норвегии и заплатили военное вознаграждение.

Уклонение от участия в борьбе Англии, которая в течение остальных четырех лет войны сохранила нейтралитет, необходимо сделало последнюю менее морскою. Король Франции не считал свой флот ни по численности, ни по качествам способным состязаться без союзников с флотом Голландии; он поэтому отозвал его с океана и ограничил свои морские предприятия Средиземным морем, да одной или двумя полуприватирскими экспедициями в Вест-Индию. Что касается Соединенных Провинций, то они, избавившись от опасности со стороны моря и остановившись только ненадолго на серьезной мысли об операциях против французских берегов, затем отказались от последней и уменьшили свои флоты. Война делалась все более и более континентальною, вовлекая и остальные державы. Одно за другим германские государства разделяли свой жребий с Австрией, и 28-го мая 1674 года германский союзный сейм объявил Франции войну. Большая работа французской политики, совершенная в течение последних поколений, была разрушена; Австрия восстановила свое преобладание в Германии, и Голландия не была уничтожена. На Балтийском море Дания, видя, что Швеция тяготеет к союзу с Францией, поспешила на помощь Германской империи, присоединив к ее армии пятнадцать тысяч своих солдат. В Германии остались все еще верными французскому союзу только Бавария, Ганновер и Вюртемберг. Таким образом, почти все державы Европы были вовлечены в сухопутную войну, и, по существу дела, главным театром действий сделалась местность за восточными границами Франции, по направлению к Рейну, и в Испанских Нидерландах. В разгаре этой сухопутной войны случился морской эпизод, вызванный тем фактом, что Дания и Швеция примкнули к противоположным сторонам; о нем, впрочем, достаточно сказать, что Голландия послала эскадру под начальством Тромпа на помощь датчанам и что соединенные флоты одержали большую победу над шведской эскадрой в 1676 году, взяв в плен десять кораблей ее. Очевидно, таким образом, что морское превосходство Голландии много уменьшило значение для Людовика XIV союза со Швецией.

Другая морская борьба возникла в Средиземном море вследствие возмущения сицилийцев против владычества Испании. Франция оказала им, по их просьбе, поддержку, смотря на последнюю, как на диверсию против Испании. Но это сицилийское предприятие имеет только второстепенное значение, и с морской точки зрения интересует нас лишь потому, что в нем еще раз является на сцену де Рейтер и при том, как противник Дюкеня (Duquesne), равного, Турвилю, а по мнению некоторых даже превосходившего последнего, имя которого всегда ставилось выше всех других во французском флоте той эпохи.

Мессина возмутилась в июле 1674 года, и французский король тотчас же принял ее под свое покровительство. Испанский флот, кажется, все время действовал слабо и во всяком случае безрезультатно, и в начале 1675 года французы прочно утвердились в городе. В течение года их морская сила в Средиземном море значительно возросла, и Испания, не будучи в состоянии сама защищать остров, обратилась к Соединенным Провинциям за флотом, издержки по содержанию которого взяла на свой счет.

Провинции, утомленные войною, войдя в долги, неся жестокие убытки по своей торговле, будучи разорены необходимостью платить императору и всем германским князьям, не могли уже более снарядить многочисленные флоты, какие некогда они противопоставляли Англии и Франции. Они, однако, отозвались на зов Испании и послали де Рейтера с эскадрою только из восемнадцати кораблей и четырех брандеров. Адмирал, которому был известен рост французского флота, заявил, что сила, вверенная ему, слишком мала, и отплыл по назначению с угнетенным духом, но со спокойной покорностью своему долгу, так ему свойственною. Он достиг Кадикса в сентябре месяце. К этому времени французы еще усилились, захватив Агосту (Agosta) — порт, командующий над юго-восточной частью Сицилии. Де Рейтер, задержанный испанским правительством, достиг северного берега острова только к концу декабря, когда противные ветры не позволили ему войти в Мессинский пролив. Он начал тогда крейсировать между Мессиной и Липарскими островами с тем, чтобы встретить ожидавшийся французский флот, конвоировавший под командою Дюкеня войска и боевые и продовольственные припасы.

Голландцы увидели этот флот 7-го января 1676 года, в составе двадцати линейных кораблей и шести брандеров; флот де Рейтера состоял только из девятнадцати кораблей, из которых один был испанский, и четырех брандеров; и должно помнить, что голландские корабли, хотя об участвовавших в этом сражении мы и не имеем подробных данных, обыкновенно уступали в силе и качествах английским, а тем более французским. Первый день прошел в маневрировании, голландцы были на ветре; но в течение ночи, бурной и загнавшей испанские галеры, сопровождавшие голландцев, под защиту Липарских островов, ветер переменился и, перейдя к WSW, дал французам наветренное положение и возможность инициативы боя.