Конец режима: Как закончились три европейские диктатуры - Александр Баунов Страница 44

После того как оппозиция осенью 1973 г. ушла с выборов, надежды на мирную демократизацию исчезли. «Движение капитанов» принимает революционный план: военные сами должны убрать правительство, неспособное решить проблемы колоний и справедливого распределения офицерских званий, а также демократизации страны.

В движении нет никого званием выше полковника, а значит, ему не хватает авторитета, чтобы в случае успеха повести за собой всю армию. Заговорщики ищут уважаемого генерала, разделяющего их взгляды и способного возглавить предприятие. Они быстро выходят на генералов Франсишку да Кошта Гомиша и Антониу ди Спинолу (последний примерял на себя роль португальского де Голля).

Во Второй мировой войне победили Советский Союз и западные демократии, правые диктатуры проиграли. По этой причине пережившие мировую войну правые диктаторские режимы утратили часть легитимности в глазах своих граждан, не говоря о мировом сообществе. Однако элиты авторитарных стран считали ничем не ограниченную демократию слишком опасной. Этот взгляд разделяло большинство в испанской и португальской верхушке, обе элиты искали, как совместить частичную демократизацию с жесткой управленческой вертикалью.

На помощь пришел де Голль. Затяжная колониальная война в Алжире привела к политическому кризису во Франции, чьи демократические традиции и статус державы-победительницы никто не ставил под сомнение. Консервативные французские военные — сторонники сохранения империи — устроили в 1958 г. путч и потребовали вручить власть действующему министру обороны, лидеру французского антифашистского сопротивления, прославленному генералу де Голлю. С этой идеей согласились многие политические партии, так что парламент действительно утвердил де Голля главой чрезвычайного антикризисного правительства.

С этой должности де Голль вскоре был избран президентом, расширил президентские полномочия, поменял конституцию и управлял страной до конца следующего десятилетия, сочетая демократические и авторитарные методы. Правда, путчистов он разочаровал — предоставил Алжиру и еще множеству французских колоний независимость, попытавшись преобразовать империю в содружество франкоязычных наций.

Зато идея сильного президента или премьера из числа военных, «как де Голль», сочетающего демократическую легитимность и авторитарные методы, стала популярна во многих странах, где хотели жесткой власти, но без классической военной или однопартийной диктатуры старого образца. К этой идее, кроме Спинолы в Португалии, будут обращаться глава греческой хунты Пападопулос и разные военные и политики Испании в период перехода страны к демократии.

Генерал Спинола был давним сподвижником Салазара, добровольцем сражался за Франко на испанской гражданской войне и служил португальским наблюдателем при вермахте на Восточном фронте, в том числе под Сталинградом. В шестидесятые Спинола воевал в Анголе, в начале 1970-х стал военным губернатором в Португальской Гвинее. Здесь он столкнулся с тем, что страна де-факто принадлежит повстанцам, а Португалия контролирует только города и дороги между ними, и то не круглые сутки.

В Гвинее Спинола первым среди колониальных губернаторов начал подключать местных сторонников независимости к управлению в надежде в будущем перестроить империю в федерацию. У Спинолы была подходящая, «историческая» внешность — вытянутое лицо, обрамленное массивными, словно бы отдельно подвешенными, как бомбы к старому бомбардировщику, щеками и постоянным моноклем под одной из кустистых бровей. Публикация его книги «Португалия и будущее», где он предлагал трансформацию империи в конфедерацию, вызвала скандал. От него не спас и статус самого прославленного полководца современной Португалии. Консерваторы настаивают на наказании Спинолы и его начальника, главы генштаба Кошту Гомиша, и 15 марта 1974 г. обоих увольняют.

Увольнение начальника генштаба и его прославленного заместителя раскололо армию, зато помогло найти общий язык недовольным капитанам и опальным генералам. Оба уволенных дали предварительное согласие «Движению капитанов» взять на себя руководство в случае удачного выступления, но так, чтобы это не было сопряжено с нарушением воинской присяги.

18 марта «Движение капитанов» разослало в воинские части свой манифест. План операции — результат коллективного творчества, неофициальный глава авторского коллектива — майор Отелу Сарайва ди Карвалью, человек с коротко остриженной седеющей головой, решительным и одновременно недоверчивым выражением лица. Ему 38 лет, он из семьи провинциального банковского работника, окончил военную академию и служил в Африке под командованием Спинолы. Перед восстанием «Движение капитанов» переименовано в «Движение вооруженных сил». Выступление назначено на четыре утра 25 апреля.

От армейского путча к народной революции

В одиннадцать вечера 24 апреля и вскоре после полуночи две радиостанции (одна развлекательная, другая церковная) передали условленные песни — сигналы к выступлению. В четыре утра мятежники занимают главные здания и перекрестки столицы. В восстании участвуют полтора десятка частей — боевых и из военных школ и училищ. В двадцать минут пятого несколько солдат и офицеров прерывают ночной эфир музыкальной радиостанции «Радиоклуб Португеш» и передают первое обращение «Движения вооруженных сил», а за ним еще несколько по радио и телевидению. Они объявляют цели восстания и просят граждан оставаться дома. Но граждане не слушают: они симпатизируют восстанию и не хотят сидеть по домам. Люди выходят на улицы и убеждаются, что военные пришли свергнуть режим Каэтану-Салазара.

Заждавшиеся смены надоевшей за полвека власти лиссабонцы толпами выходят поддержать военных, раздают солдатам сигареты, молоко, еду и красные гвоздики, которые стали символом апрельской революции. Цветы вставляют в дула автоматов и танков, под погоны и кокарды военных. Кроме гвоздик, девушки раздают солдатам поцелуи. Мятеж военных в считаные часы перерастает в уличную гражданскую революцию. «Революция гвоздик» — первая «цветочная революция», в будущем их переименуют в цветные. В Москве ей были рады не меньше, чем на Западе.

Одна за другой верные правительству части движутся в центр, чтобы разделаться с мятежниками, но солдаты отказываются стрелять и даже переходят на сторону восставших. Открыть огонь по революционерам отказываются и матросы фрегата, который был направлен в устье реки Тежу.

Несколько министров правительства, укрывшихся в здании минобороны, выбираются, пробив дыру в стене кабинета министра. Они перебираются туда, где нашел убежище сам Каэтану, — в казармы национальной гвардии на старинной площади Карму. Дыра в кабинете министра теперь тоже один из символов революции.

Вслед за министрами к казармам приводит своих солдат обаятельный революционный капитан Салгейру Майя. Его простое честное лицо с гагаринской улыбкой затмит в национальной памяти остальные лица революции. Площадь уже забита революционно настроенными гражданами и любопытствующими, штурм невозможен без гражданских жертв. В три часа дня Майя объявляет в мегафон ультиматум: если казармы не сдадутся, он начнет штурм — и