Олег Гордиевский - КГБ Страница 45

Как потом выяснилось, гестапо решило воспользоваться болезненным страхом Сталина. Были сфабрикованы документы, в которых говорилось о том, что Тухачевский собирается совершить с помощью немцев военный переворот. Эти документы были подброшены в Чехословакию. Однако по существу эта операция гестапо была не нужна. Сталин решил ликвидировать вымышленный заговор военных еще до того, как ему об этом рассказал президент Чехословакии Бенеш. Даже в своих самых смелых мечтах гестапо не могло предположить, что Сталин и Ежов самостоятельно примутся за последовательное уничтожение высшего командования Красной Армии.

По-видимому, точное число жертв «ежовщины» никогда уже не будет установлено. В 1956 году на секретный запрос Политбюро КГБ сообщил: в период с 1935 по 1940 год было арестовано примерно 19 миллионов человек, из которых, по крайней мере, семь миллионов были расстреляны или умерли в ГУЛАГе. Вероятно, настоящее число жертв было еще большим. По страшной иронии судьбы самыми опасными «врагами народа» оказались сотрудники трех организаций, призванных защищать Советское государство, — партии, Красной Армии и НКВД. 110 из 139 членов Центрального Комитета, избранных на съезде партии в 1934 году, были расстреляны или приговорены к тюремному заключению, только 59 из 1. 966 делегатов приняли участие в работе следующего съезда в 1939 году. 75 из 80 членов Реввоенсовета были расстреляны. Более половины офицерского состава Красной Армии, — вероятно, более 35 тысяч человек — были расстреляны или заключены в тюрьму. Дважды подвергалось чисткам высшее руководство НКВД. При Ежове все 18 комиссаров государственной безопасности первого и второго рангов, служивших при Ягоде, были расстреляны (за исключением Слуцкого, который, судя по всему, был отравлен). Из 122 высших офицеров, служивших в 1937—1938 годах, только 21 офицеру удалось сохранить свою должность после того, как Ежова сменили в 1939 году. «Ежовщина» уничтожила все, что осталось от идеализма первых руководителей ЧК, убежденных в том, что их жестокость является необходимой для строительства нового общества и борьбы с контрреволюцией. Одним из тех, кто стал свидетелем смены следователей НКВД, была писательница Надежда Мандельштам, жена репрессированного поэта Осипа Мандельштама. Она рассказывала: «Первое поколение молодых чекистов, впоследствии смещенных и уничтоженных в 1937 году, отличалось утонченным вкусом и слабостью к литературе, к самой популярной, конечно. В моем присутствии Христофорович сказал (Осипу), что для поэта полезно испытать чувство страха („Вы сами мне так сказали“), потому что оно может стать источником поэтического вдохновения, и тогда поэт „испытает страх во всей полноте.“

Мандельштам умер в трудовом лагере. Следователь Христофорович был расстрелян. Его последователи были людьми, которые не отличались большой культурой и идеалистическими взглядами. В НКВД, как и в партии, условия террора способствовали выживанию самых аморальных, тех, кто был готов спасти себя, оклеветав других. Солдаты расстрельных отрядов НКВД, располагавшихся вокруг ГУЛАГа, как правило, становились алкоголиками. Каждое утро, когда они забирали из оружейной комнаты свои винтовки, им давали стакан водки, после чего они грузили свои жертвы на грузовики, везли их к яме, которую выкопали уголовники, строили их и начинали расстреливать: «Некоторые молчали, другие начинали плакать, говорить, что они верные коммунисты, что умирают невинными и т.д. Но женщины только плакали, прижимаясь покрепче друг к другу.»

Иногда солдаты НКВД строили заключенных в линию, затылок в затылок, и устраивали соревнование: кто скольких убьет с одного выстрела. Потом они возвращались обратно в лагерь, сдавали свои винтовки в оружейную комнату, получали столько водки, сколько могли выпить, и шли спать.

Жертвами НКВД были и русские, и иностранные коммунисты. Большинство представителей Коминтерна и иностранных коммунистических партий, находившихся в Москве, были разоблачены как «вражеские агенты» или «иностранные шпионы» и расстреляны. Наиболее уязвимыми были члены нелегальных коммунистических партий и их семьи, поскольку они не могли рассчитывать на поддержку стран, откуда они прибыли. Большинство из них провело некоторое время в иностранных тюрьмах, и поэтому их обвиняли в том, что они были завербованы капиталистическими спецслужбами. Из всех нелегальных партий больше всего вымышленных шпионов было среди руководства Польской и Югославской коммунистических партий. Польские коммунисты вызывали самое большое подозрение. Во-первых, среди их руководителей было много евреев, которые после смерти Ленина стали на сторону Троцкого. Все они были расстреляны. Мануильский, выступая на съезде советской Коммунистической партии в 1939 году, говорил: «Для того, чтобы сорвать коммунистическое движение, фашистско-троцкистские шпионы попытались создать „искусственные фракции“ и „группировки“ в некоторых коммунистических партиях и разжечь фракционную борьбу. Больше всех зараженной вражескими элементами оказалась Коммунистическая партия Польши, в которой агенты польского фашизма смогли захватить руководящие посты.»

Сталин также не доверял Югославской коммунистической партии во главе с Симой Марковичем, который в 1925 году выступил против сталинского подхода к решению национального вопроса. Как ни парадоксально, Сталин доверял только одному видному югославскому коммунисту, ставшему после войны первым еретиком в советском блоке. Им был Иосип Броз Тито, который впоследствии вспоминал: «В 1938 году, когда я был в Москве…, мы обсуждали, следует ли распустить Югославскую коммунистическую партию. Все югославские руководители, находившиеся в то время в Советском Союзе, были арестованы. Я остался один. Без руководства партия слабела, а я был там совсем один.»

Последним крупномасштабным разоблачением вымышленного международного контрреволюционного заговора против сталинской России стал прошедший в феврале 1938 года показательный суд над 21 членом «блока правых и троцкистов». Главными подсудимыми были Бухарин, Рыков и Ягода, обвиненные в расширенном варианте обычного набора троцкистских преступлений: шпионаж, вредительство, терроризм, подготовка к иностранному вторжению и расчленению СССР, свержение Советской власти и восстановление капитализма. Раньше троцкисты вступали в заговор только с немецкими и японскими секретными службами, теперь же их обвиняли и в сотрудничестве с английскими и польскими разведками. Сам Троцкий с 1921 года якобы был немецким, а с 1926 года — английским шпионом. Ягода в течение некоторого времени был «окружен, как мухами, германскими, японскими и польскими шпионами.»

В ходе последнего показательного суда было установлено, что Троцкий и возглавляемые им контрреволюционные группировки пообещали немцам Украину, а Приморский район и Амурский край — Японии. В феврале 1938 года выяснилось, что они также пообещали Польше Белоруссию, а Великобритании — Узбекистан. Террористические планы троцкистов оказались более коварными и масштабными. Ягода, не удовлетворившись лишь участием в убийстве Кирова, одним из первых использовал «спасительные свойства медицины», организовав отравление своего предшественника Менжинского, великого писателя Максима Горького и председателя Государственной плановой комиссии В.В. Куйбышева. Он даже начал подмешивать яд самому Ежову, но не успел добиться своей цели, так как был вовремя уличен.

Самым важным новшеством в теории заговоров, проявившимся в ходе суда над «блоком правых и троцкистов», было перенесение акцента на роль западных правительств и их разведывательных служб. Троцкисты уже не были простыми помощниками иностранных спецслужб, а стали их «рабами», «крепостными» своих господ. Государственный прокурор Андрей Вышинский объявил в своем заключительном слове: «Блок правых и троцкистов» не является политической группой. Это банда шпионов и агентов иностранных разведывательных служб. Это было полностью и безоговорочно доказано, и в этом заключается колоссальное социальное, политическое и историческое значение настоящего процесса.»

Начиная с шахтинского дела десятилетней давности, роль иностранных разведывательных служб в подготовке к свержению Советской власти приобретала все большее значение в теории заговоров Сталина и НКВД. В своем окончательном варианте теория заговоров задним числом отводила главную роль «дьявольской деятельности иностранных разведывательных служб» в контрреволюционной борьбе с Советской властью с самого начала ее существования: «Вся история буржуазной контрреволюции в СССР связана с активными попытками наиболее реакционных кругов международной буржуазии свергнуть власть Советов. Не было ни одного более или менее серьезного заговора в СССР без прямого и очень активного участия иностранных капиталистов и военных клик.»