Джон Бэлсдон - Женщины Древнего Рима. Увлекательные истории жизни римлянок всех сословий Страница 46

Сопровождение невесты в ее новый дом было главной частью брачной церемонии и выполнялось всегда, даже когда жених отсутствовал, посылая вместо себя письмо или доверенного человека. Впрочем, это случалось очень редко.

Самую важную роль в процессии играли три мальчика, родители которых были живы. Один держал невесту за левую руку, другой – за правую. Третий шел впереди и нес факел, зажженный в очаге родного дома невесты. Его изготовляли из сосны или боярышника; всего в процессии было пять факелов. Другие участники несли веретено и прялку.

Когда процессия подходила к дому жениха, наступал черед других обрядов. Мальчик выбрасывал факел (как сегодня невеста бросает свой букет), и присутствующие старались его поймать, поскольку это обещало долгую жизнь. (Если мужа или жену заставляли вступать в брак насильно и они хотели, чтобы супруг побыстрее умер, невеста, схватив факел, должна была потушить его и положить под брачное ложе; если же жениху удалось захватить факел, он должен был положить его на могилу, чтобы он там догорел. Так, по крайней мере, пишет ученый Фест.)

После этого невеста втирала в дверной косяк масло и жир; в древности это был волчий жир, поскольку волков было очень много; и вытирала их шерстью; после этого жених брал ее на руки и переносил через порог. В доме она должна была дотронуться до огня и воды (это были главные элементы любого дома – от частного до Дома сената, где жили девственницы-весталки). В зале стояла маленькая брачная кровать, но не для новобрачных, а для их духов: гения жениха и юно невесты. Собравшиеся пели эпиталаму, и один из мальчиков отводил невесту в спальню, где ее раздевали женщины, которые выходили замуж всего один раз. Потом они уходили; появлялся жених и ложился в постель.

На следующее утро молодая жена, теперь уже не девушка, а матрона, в первый раз участвовала в религиозном обряде своей новой семьи.

В идеальном обществе женщины, вероятно, не должны вступать в брак больше одного раза, и Тацит считал, что такое общество имелось у некоторых германских племен, где мужчины отказывались жениться на женщине, которая уже потеряла девственность. Здесь женщина «любила не мужчину, а свое положение замужней». В Риме матроны, которые прожили в одном браке (их называли univirae), были на особом счету – только им разрешалось раздевать невесту перед первой брачной ночью.

При втором и последующих браках похищение невесты у ее матери не имело никакого смысла и, как уже было показано, праздничные дни, не подходящие для первой свадьбы, считались вполне пригодными для тех, кто вступал во второй или третий брак. Когда в 50 году до н. э. Катон снова женился на Марции, своей второй жене, с которой несколько лет назад развелся, свадебная церемония была очень скромной. Гостей не приглашали, роль организатора брачной церемонии выполнял Брут, который и произнес все необходимые слова.

На вдовцов или разведенных мужчин, невеста которых выходила замуж в первый раз, эти запреты не распространялись. Так, церемонию в полном объеме провели для невесты-ребенка, которая на несколько месяцев стала второй женой шестидесятилетнего Марка Цицерона.

Заключались в Риме и фиктивные браки, целью которых было обмануть закон, поскольку муж и жена вовсе не собирались жить вместе. Это происходило в тех случаях, когда одна или обе стороны хотели избежать наказания, которое полагалось тем, кто, будучи моложе определенного возраста, не состоял в браке.

Не следует, однако, думать, что сложные брачные обряды всегда полностью выполнялись даже во время первой женитьбы; более того, не следует полагать, что во всех современных странах люди искренне верят в суеверия, связанные со свадьбой. То, что нам известно о древних брачных обычаях, мы узнали в результате кропотливых исследований и смелых предположений ученых, занимающихся древней историей. Ну и конечно же нам очень помогла настенная живопись. Но несмотря на то что в эпиталамах Катулла имеется прекрасное описание брачных церемоний, ни один из римских источников не сохранил для нас подробного описания реальной римской свадьбы. Характерными особенностями брачного обряда были: покрывало невесты огненного цвета; подписание брачного контракта; фраза организатора церемонии; принесение жертв; завтрак; процессия с факелами и орехи. Да и об этом мы узнали в основном из сатир императорского Рима времен его упадка. Первым был рассказ о том, как юноша (император Нерон) «вышел замуж» за своего любовника, а вторым – как императрица (Мессалина) официально сочеталась браком с простолюдином, когда ее муж, император Клавдий, был еще жив. Кое-кто даже утверждал, что он сам присутствовал на свадьбе.

Приданое

Невеста должна была иметь приданое, поэтому, когда Л. Лукулл женился на Клодии, отец которой Аппий Клавдий, консул в 79 году до н. э., умер, оставив семью без гроша, отказался от приданого (он вполне мог себе это позволить), его поведение посчитали странным. Обычно, и это следует отметить, размер приданого устанавливался в результате жарких споров между отцами или опекунами будущей невесты и ее будущего свекра. В первые годы республики размер приданого был весьма скромным, и мы нигде не находим подтверждения тому, что жених требовал выплатить ему непомерную сумму, как иногда случается в современной Индии. В начале имперского периода если семья была богата, то невесте в приданое давали миллион сестерциев. Его выплачивали после свадьбы в течение трех лет. Полибий оставил нам прекрасное описание выплаты приданого двух дочерей великого Сципиона Африканского (первая половина II века до н. э.):

«Перед смертью Сципион Старший установил размер приданого для своих дочерей – по 50 таланов[27] каждой, и его жена во время их свадьбы выплатила обоим своим зятьям первую половину этой суммы, но умерла, не успев выплатить вторую. И этот гигантский долг повис на Сципионе Младшем, который приходился обеим означенным дамам племянником.

По римскому обычаю, на полную выплату приданого давалось десять месяцев, а по закону само оно выплачивалось годовыми порциями в течение трех лет. Однако Сципион, не колеблясь ни минуты, велел своему банкиру выплатить оставшиеся двадцать пять таланов обеим теткам в течение десяти месяцев. В конце этого периода их мужья, Тиберий Гракх и Сципион Насика, пришли в банк и спросили, давал ли Сципион какие-либо указания по передаче им денег. Когда же им сказали, что они могут получить весь остаток приданого и что каждому выписан счет на двадцать пять таланов, они заявили банкиру, что произошла, вероятно, какая-то ошибка, поскольку по закону они должны получить не половину, а лишь третью часть приданого. Банкир ответил, что так распорядился Сципион, но они отказывались в это верить и, полагая, что не поняли друг друга, пошли к Сципиону.

Их действия были вполне понятны, поскольку римлянин никогда не стал бы платить хотя бы один талан на день раньше срока, не говоря уж об огромной сумме в двадцать пять таланов, которую полагалось растянуть на три года».

Однако Сципион Младший был достаточно богат, чтобы позволить себе такой жест. Более века спустя Цицерон не мог, по своей бедности, заплатить ничего. Его дочь Туллия вышла в третий раз замуж за Долабеллу. Это случилось в 50 году до н. э., и части ее приданого должны были выдаваться 1 июля 49, 48 и 47 годов. Всякий раз Цицерон в отчаянии писал своему банкиру Аттику, спрашивая его, где можно занять денег, а в 47 году он предложил избежать уплаты, организовав развод (для которого была масса других причин), даже если уже выплаченные две трети приданого придется списать как безвозвратные потери.

Когда Плавт в своей пьесе «Мостеллария» обращался к зрителям со словами: «Ты был мужем многих старух, которым продавал себя за их приданое», многие мужчины прекрасно понимали, о чем идет речь.

Приданое (выплата которого не была, как в Греции, необходимым условием для того, чтобы брак считался законным) – это, по сути, вклад невесты в расходы по ведению домашнего хозяйства. В древней форме брака, когда жена находилась в полной власти своего мужа, приданое переходило в полную его собственность, если жена ко времени их брака была независимой. Но если она находилась под властью своего отца, приданое уже в III веке до н. э., при определенных обстоятельствах, можно было вернуть. При свободной форме брака, которая позже стала обычной, возврата приданого можно было потребовать в любое время: первоначально в случае смерти мужа или развода по его вине, а позже даже в том случае, если виновной в разводе была жена. Юридические проблемы, связанные с возвратом приданого, уже во времена Цицерона стали такими сложными, что выдающийся юрист Сер. Сульпиций Руф вынужден был даже написать на эту тему книгу.

Требование возвратить приданое, которое выдвигала разведенная жена или вдова, имело практический смысл – женщине нужны были деньги, если она собиралась снова выйти замуж. Требование мужа сохранить за собой хотя бы часть приданого, если развод произошел из-за недостойного поведения жены, основывалось на двух доводах: во-первых, сохранение части приданого в руках мужа (подобно тому как раньше в таких случаях оно удерживалось полностью) должно было послужить для женщины наказанием; во-вторых, поскольку дети оставались с отцом, ему нужны были деньги на их воспитание и содержание. В первом случае закон позволял ему оставить за собой одну шестую приданого, если жена ему изменяла, одну восьмую, если ее проступок был не столь серьезен, плюс одну шестую часть на каждого ребенка, максимум на трех детей. А поскольку удерживаемые доли суммировались, то оскорбленный муж мог оставить у себя до двух третей приданого бывшей жены. Существовала возможность и дальнейшего уменьшения ее доли, например, если речь шла о недвижимом имуществе, то муж мог потребовать компенсации затрат на улучшение этого имущества. Все выплаты делались наличными (как и само приданое) тремя порциями в течение трех лет, кроме тех случаев, когда причиной для развода стала измена мужа; в этом случае все приданое возвращалось в руки жены сразу.