Владимир Рыжков - Осторожно, история! Мифы и легенды нашей страны Страница 48

Очень важно отойти от той терминологии, которая уже больше не дает возможности для серьезных исследований, и искать какие-то другие познавательные инструменты. И, если говорить о геополитических регионах, то на территории бывшего СССР, кроме Прибалтики, возникло три разных региона. Это регион Новой Восточной Европы (Украина, Молдавия и Белоруссия), Южный Кавказ с теми признанными или непризнанными странами, которые там существуют, и Центральная Азия, или, возможно, правильнее было бы называть его как в советские времена — Средняя Азия и Казахстан, поскольку они достаточно сильно отличаются.

Что касается конкретно стран Новой Восточной Европы, то это, конечно, три страны с различными политическими режимами, но, во-первых, они идентифицируют себя как страны европейские, во-вторых, в культурном отношении это три преимущественно православных страны. Есть и в Белоруссии, и на Украине католические, греко-католические, униатские конфессии, но, тем не менее, это преимущественно православный регион. И в-третьих, эти страны оказались между двумя очень серьезными геополитическими реалиями — реалиями Евросоюза, который расширился, но все-таки пока остановился и, наверное, надолго, именно на западной границе Новой Восточной Европы, и Российской Федерацией, которая себя все больше воспринимает и стремится, чтобы так воспринимали и остальные, в качестве самостоятельного центра силы, в качестве великой державы.

Россия тоже остановилась на своей восточной границе, но, перестав быть империей, которая стремится к увеличению своей площади, Россия становится великой державой, которая проецирует свое влияние и поддерживает свои интересы на очень широком пространстве. И в этом как раз отличие империи от великой державы — нынешняя российская политика направлена не на то, чтобы сделать Донбасс или восток Украины частью Российской Федерации, но она стремится проецировать различные, и прежде всего экономические, интересы России на соседей, в том числе и на Украину.

Отношения с этими странами важны для России еще и потому, что как короля делает свита, так же Россия без этих трех групп стран постсоветского пространства не может претендовать на статус великой державы — чтобы быть великой державой, нужна «свита», то есть нужны страны-сателлиты, на которые она оказывает влияние. Россия — это не просто одна страна, хоть и очень большая, а в какой-то степени целое сообщество государств, ведь есть много организаций, таких как ОДКБ или ЕврАзЭС, которые ориентируются на Москву. В этом и состоит смысл великодержавной позиции. И очень важно, чтобы Россию поддерживали в ее международных начинаниях другие страны. Причем это нужно и как психологическая поддержка великодержавного статуса, и по политическим и экономическим причинам.

Но, конечно, роль «свиты» — это не основное, что нужно России от этих стран. В огромной степени это те страны, где у России присутствуют серьезные финансовые и экономические интересы. В первую очередь — в виде нефтяной трубы, но там есть также нефтеперерабатывающие и металлургические заводы и многие другие предприятия, которые интересны российскому капиталу. Там живет несколько десятков миллионов людей, которые могут быть потребителями самых разных российских услуг — от мобильной связи до шоу-бизнеса. Это десятки миллионов потенциальных клиентов, это деньги, и очень большие деньги. Причем, поскольку там отсутствует языковой барьер и отсутствует серьезный культурный разрыв с Россией — это именно те территории, куда российский бизнес еще долго будет ориентирован в первую очередь.

Конечно, страны региона Новой Восточной Европы ощущают себя Европой, и в них во всех сильны идеи европейской интеграции, в том числе вхождения в ЕС. Но ЕС пока остановил свое расширение. А кроме того, о чем нельзя забывать — Россия связана с этими странами общей культурой. Приехав на Украину, в Белоруссию или даже в Молдавию, житель России не чувствует себя за границей. То есть, конечно, это другое государство, но это не иностранное государство. И даже нельзя назвать их безликим термином «ближнее зарубежье», поскольку это «ближнее зарубежье» включает и такие страны, которые для большинства российского населения выглядят очень далекими в культурном плане. А Украина и Белоруссия для русских свои, родные, хотя, конечно, все понимают, что это другие государства. И точно так же с другой стороны — когда украинцы, белорусы или даже молдаване приезжают в Москву, это и для них не совсем то же самое, что приехать в Лондон или в Вашингтон. Они тоже приезжают на территорию, которая в значительной степени «своя» — она хорошо знакомая и на каком-то уровне даже родная.

И Россия этим странам тоже нужна. Прежде всего, она для них — рынок работы. Количество людей, которые приезжают работать к нам из региона Новой Восточной Европы, — не меньше пары миллионов. А еще Россия — крупнейший рынок для продукции, которую производят эти страны. В основном для сельхозпродукции, но не только — например, Россия закупает белорусские грузовики и трактора, украинские трубы и так далее.

А кроме того, как бы там ни было, но все-таки их массовая культура тоже продолжает сильно зависеть от России. Транслируются русские телеканалы, издаются книги и газеты на русском языке, и это охватывает все пространство, где русский язык продолжает являться одним из ведущих и остается средством общения большого количества людей. При этом надо четко осознавать, что интегрироваться эти страны в Россию, конечно, не собираются и вряд ли соберутся в будущем.

Сейчас для России в связи со странами Новой Восточной Европы важны прежде всего два вопроса: насколько можно считать их состоявшимися и перспективными государствами, а также насколько они уже утвердились в своем стремлении быть независимыми.

Конечно, за двадцать лет эти государства достаточно устоялись, но по-прежнему непонятно, насколько они сумели добиться внутренней интеграции и устойчивости. Предыдущие пять лет на Украине были отмечены попыткой создать модель украинской нации на западноукраинской основе (что пытался сделать Виктор Ющенко), и эта попытка оказалась неудачной. Сейчас к власти пришли люди с востока Украины (во главе с Виктором Януковичем), и пока неизвестно — не совершат ли они такую же ошибку. Но с другой стороны, Украина — это одна из немногих стран СНГ, которой за двадцать лет удалось избежать серьезных этнических конфликтов. И можно точно сказать, что у новых властей там есть реальная возможность сбалансировать, выровнять многочисленные интересы различных регионов Украины и постепенно сформировать общеукраинскую политическую нацию.

В Белоруссии немного другая проблема — проблема того, что будет, когда закончится нынешняя ситуация, при которой вся власть сосредоточена в руках одного человека, и что будет в стране, когда Лукашенко рано или поздно уйдет. Тем не менее в Белоруссии существует мнение, что страна в целом состоялась, и это мнение разделяется сегодня практическим большинством населения, или по крайней мере, оно превалирует в наиболее молодых, наиболее работоспособных и образованных группах населения. Поэтому и Белоруссия — вполне состоявшаяся страна. Возможное слияние с Россией — это был личный проект Лукашенко, целью которого было не столько создать единое государство, сколько стать преемником Ельцина в Москве. Этот проект провалился в тот день, когда было объявлено о том, что преемником Ельцина становится Путин, и на этом Союз России и Белоруссии, даже как отдаленная перспектива, фактически перестал существовать.

Третья страна этой группы — Молдавия, где есть две основные проблемы — Приднестровье и Румыния. Конечно, трудно сейчас предсказать, когда может быть урегулирован приднестровский конфликт и как именно он будет урегулирован, но что очень важно — это то, что в Молдавии, или по крайней мере в Кишиневе и на правом берегу Днестра, вполне сформировалось национальное самосознание на элитном уровне. Основная часть политической элиты не хочет в Румынию. Есть группа лиц, которые связаны с Румынией, но для большей части элиты быть уездными правителями Бессарабии менее интересно, чем руководить пусть небольшим, но суверенным государством — полноправным членом ООН и других союзов. Тем более что отношения между молдаванами и румынами далеко не простые. По всем оценкам, в том числе по опросам общественного мнения, прорумынские, интеграционные настроения с Румынией составляют максимум 10 % населения Молдавии. Многие хотели бы получить румынский паспорт, чтобы ездить деньги зарабатывать в ЕС, но мало кто хочет государственного объединения с Румынией.

Так что, суммируя, можно сказать, что все эти три страны Новой Восточной Европы в основном устоялись как государства, но при этом в каждой из этих стран безусловно есть свои сложные проблемы, от решения которых зависит их будущее.