Александр Асов - Русь изначальная. Праистория Руси Страница 49

И теперь древляне «из рода Рош-тау», то есть «горных русов», давно недовольных властью тюрвингов, встали под знамёна княгини Ольги. И, как сообщает Булгарская летопись, лишь благодаря им и была одержана победа. Но никаких легендарных жестокостей при сём Ольга не творила. Булгарская летопись сообщает, что после падения Искоростеня были взяты в плен и князь Мал, и его союзник, бывший хазарский каган Иосиф. Причём Иосифа, бросили в темницу, откуда тот никогда не вышел (очевидно, так была соблюдена договоренность с Кубаром). А вот плен князя Мала оказался почётным.

Мал сохранил немалую свободу, и даже княжил в Любиче, прозванном «ключом к Киеву». Он долгое время был в ближнем окружении княгини Ольги и добился её расположения в той степени, что уже почитался её тайным супругом. Но при сём Мал изменил Ольге с некой служанкой, оказавшейся дочерью знатного боярина, и, дабы замять скандал, ему пришлось взять её в жёны. Потому Мал удалился из Киева в город, где правил тот боярин, и потом сам стал княжить в нём, причём назвал сей град в память своей бывшей столицы и перенесённых из неё святынь рода Искоростенем (он же в булгарских летописях Хоросдан, т. е. «данный Хорсом»). Это и есть известный поныне город Коростень под Житомиром, а прежняя столица тюрвингов-древлян располагалась в ином месте (в современной Сумской области), и она была переименована Ольгой в Путивль.

Тогда же, как сообщают булгары, и сын Игоря, князь Святослав, женился на дочери Мала – Малуше, почитавшейся пленницей. И от их брака родился князь Владимир Святославич. А сын Мала – Добрыня стал «первым урусским боярином».

Следует, пожалуй, ещё немного уделить внимания роду князя Мала Любечанина, поскольку в наше время сложился миф, запущенный одним иудейским историком, Даном Роттенбергом в книжке «Путеводитель по еврейской генеалогии», выпущенной в Нью-Йорке в 1977 году. Там, наряду с другими, наиболее известными в истории личностями разных стран, народов и даже рас, евреем был назван и Владимир Святославич, якобы внук раввина через мать Малушу.

Потом эту идею подхватили и в России сторонники «теории заговоров», и так Мал из Любеча стал раввином из Любавичей (деревеньки под Могилёвом, известной по хасидской общине, да и то, только с XIX века).

Заговор тут, разумеется, есть, и точно еврейский. Но не древний, а современный и вполне комичный, как в песне: «среди трёх богатырей Илья Муромец – еврей». Раз уж по этой версии еврей – былинный богатырь Добрыня Никитич, брат Малуши. Тут и задумаешься, а не так ли и у галилеянина, т. е. кельта, Христа была найдена еврейская мать? Хоть, в общем, вопрос кельтских корней самих евреев тоже стоило бы исследовать. Но всё сие не стоило бы и упоминания, если бы этот анекдот не получил в наше беспокойное время такого широкого распространения и даже неких перспектив стать версией «официальной».

Но на деле роль как иудеев, так и иудаизированных хазар в средневековой истории Руси была не столь значительна, как это кажется ныне. И даже войне Святослава с Хазарским каганатом русские летописи уделяют всего пару строк, в отличие, скажем, от его походов на Византию. Святослав своим рейдом по степям в 965 году просто закончил дело, начатое Олегом Вещим и князем Игорем. Хазарский каганат к тому времени и сам угасал в религиозных распрях.

Что же касается рода Владимира Святославича, происхождения Малуши и её брата Добрыни от князя Мала, тут фольклорным подспорьем должны быть не местечковые анекдоты, а русские былины, имеющие в своей основе подлинную историю и дающие народный взгляд на сей вопрос.

В самом деле, и Владимир Красно Солнышко, и Добрыня, брат Малуши, – герои былин Киевского цикла. Это отмечали многие историки (например, академик Б.А. Рыбаков, также А.Л. Никитин, Ю.К. Бегунов и другие). А до них разысканиями об отце исторического и былинного Добрыни занимался известнейший историк А. Шахматов. И его замечание стоит привести в виде развёрнутой цитаты:

«Былины сохранили отчество Добрыни, вытекающее из первоначального о нём рассказа в Древнейшем Киевском своде: они называют его Никитичем, а Древнейший Киевский свод указывал, что он был сыном Мистиши. Ввиду этого мы вправе искать в былинах воспоминаний о самом Мистише, которого ждём, между прочим, в виде Никиты. Предполагаю, что образ Никиты Залешанина (Заолешанина) отразил в себе образ Мистиши Древлянина…»

Между прочим, и польский историк XV века Ян Длугош называл сватавшегося к княгине Ольге древлянского князя Нискиной, или Мискиной, что также близко к имени Никита (Микита). Кстати, это прозвище Мала – Мискиня, по-видимому, проясняется из литовского языка, в коем «miskinos» переводится «лесной» и значит то же самое, что и древлянин (по замечанию Г.Г. Литаврина).

И в самом деле, вспомним, древлянская земля позже вошла в Великую Литву, и даже Владимирский летописец XV века имеет следы литовского прочтения нашей начальной истории: «Начаша княжити Игорь и воева Древскую землю, рекше Литву… Иде пакы тамо в мале дружине и убьен бысть от древлян, и остася у него сын Святослав велми детск. Княгиня же его Ольга с сыном мсти кровь мужа своего, и князя уби Мала именем и всю литву высече…»

А в хронике Мавро Орбини, далматского и итальянского историка XVII века, сей древлянский князь также назван Малдитом. И ещё в летописях сообщается, что он был потомком Дира. Возможно, это память о том, что он был родом из града Дороса, столицы Таврической Готии.

Так что германские корни деда Владимира Красно Солнышко по линии матери не вызывают сомнений. И сие, кстати, более, чем какое-либо иное происхождение объясняет его склонность к поискам веры инославной (то есть, не-ведославной).

Быть потомком конунга Амала Венда, который в ведославной арианской традиции несёт на себе часть вины за казнь Буса Белояра и к тому же представляется в ежегодных мистериях гонимым небесными силами и убиваемым Буримиром, братом Буса… Не правда ли, это не лучшее происхождение для великого князя и вождя русского народа? Не удивительно, что он стал задумываться о смене веры…

Однако в настоящей истории смена государственной веры происходила не так просто и быстро, как это представляется по русским летописям. Нет сомнений в том, что мы в начальных частях летописей имеем дело с благочестивой легендой, имеющей отдалённое отношение к подлинной истории.

Мы уже сталкивались со склонностью монахов переписывать историю в целях придания веса христианским воззрениям. А посему каждое из подобных летописных сообщений следует всегда перепроверять по независимым источникам, как христианским, так и не христианским.

Впрочем, и тут следует иметь в виду, что нет источников вполне объективных. И нет источников русских, современных событиям, отражающих позицию русскую, ибо сама «Книга Велеса» обрывается на временах Рюрика.

Германо-скандинавские источники грешат норманизмом. Там князь Владимир – это конунг Вальдемар, то есть варяг-норманн, как и большинство правителей Европы, включая византийских императоров. Новгород Великий, Ладога то и дело попадают под власть норманнов, носят скандинавские имена. А вот в булгарских летописях, напротив, все первые Рюриковичи – булгары-тюрки из рода Лачина, начиная с Игоря. Русь – в татарских источниках – это байлик, то есть провинция, в Булгарском царстве, где все города носят тюркские имена. И только скурпулёзные немцы-мекленбуржцы (онемеченные славяне) у Рюриковичей нашли также и славянские корни.

И нам приходится с большим трудом вычленять из всего этого разноголосия, фантастических версий, историческую правду. Но от сего многие наши выводы становятся лишь предположительными, правдоподобными. Относится это и к вопросу о Крещении Руси Владимиром, сам факт коего – не доказан вполне.

Вспомним, к примеру, житие Стефана Сурожского. Ведь, и в нём, получившим известность только в XIX веке, сообщается о принятии русским князем крещения… но не Владимиром в Херсонесе, а Бравлином в Суроже. И притом совершенно очевидно, что эта история – суть калька с истории крещения князя Владимира. Обратим внимание, что оба князя слепнут и прозревают после принятия «истинной веры». А ведь в «Велесовой книге», наоборот, князь Бравлин берёт Сурож для того, чтобы прекратить разрушения христианами храмов старой веры. Да и крещёный князь, согласно дощечкам, известен только один – Аскольд.

И тут возникает вопрос: а насколько достоверны сведения летописей о крещении в греческую веру в тот же век княгини Ольги, да и… самого Владимира Святославича?

Начнём со сведений о крещении княгини Ольги. «Повесть временных лет», известная во многих рукописях (древнейшие из коих относятся к XIV веку), даёт официальную легенду о сём, одобренную, судя по всему, уже первыми Рюриковичами.

Согласно сказанию, княгиня Ольга ездила в Константинополь как будто в 955 году, то есть будучи уже шестидесяти двух лет. И там, отбросив языческую веру, приняла крещение от самого императора Византии Константина Багрянородного.