Александр Асов - Русь изначальная. Праистория Руси Страница 50

Согласно сказанию, княгиня Ольга ездила в Константинополь как будто в 955 году, то есть будучи уже шестидесяти двух лет. И там, отбросив языческую веру, приняла крещение от самого императора Византии Константина Багрянородного.

И всё бы ничего, если бы в сей же летописи не утверждалось, что император «увидев её столь красивую и умную», сразу же воскликнул: «Пригодна ты царствовать вместе с нами!» Ольга, поняв, что императором овладел бес любострастия, заявила, что, прежде чем идти под венец, ей следует креститься, поскольку она ещё язычница. Обрадованный император тут же и крестил Ольгу. И тогда она заметила, что по христианскому закону не может выйти замуж за своего крёстного отца. И императору ничего не осталось, как признать: «Перехитрила ты меня, Ольга!»

Не правда ли, удивительная, если не сказать забавная история? Император, будучи сам женат, вдруг возжелал очаровательную язычницу шестидесяти двух лет… И та крестится исключительно для того, чтобы избежать его жарких объятий! Да ведь это обычный народный анекдот в духе ярмарочного балагана, пересказанный летописцем. А значит, веры сему нет никакой.

Но, может быть, в основе сего исторического анекдота всё же есть что-то подлинное? Сохранились ли другие свидетельства?

Открываем другую рукопись того же XIV века (Пролог, Син. типогр. № 368) и читаем: «Олга же, отмстиши смерть мужа своего, возложи на древляны дань, поиде в царствующий град Москву и тамо в лето 6543 (здесь 955 год) при царе Иване Зимиске, крестися…»

Час от часу не легче! Итак, Ольга крестилась не в Константинополе, а в Москве, которая как бы ещё и не существует… Впрочем, в наших летописях есть и упоминания о том, что Москву основал не Юрий Долгорукий, а ещё князь Олег Вещий (ведославные источники мы уж и не трогаем). И крестит её как будто некий русский царь Иван Зимиска…

Кто же это? Да это же… византийский император Иоанн Цимисхий! Значит, крестит не он, а всего лишь крещение происходит «при нём», в его время… Хотя опять-таки при чём тут Цимисхий, узурпатор, захвативший власть в Византии в 969 году? Ведь Ольгу должен был крестить Константин VII Багрянородный, если речь о 955 годе? Или Ольга дважды ездила в Константинополь?

Вывод один: от русских летописей в данном случае – мало толка. Мы в них читаем о сём времени только путанные пересказы чьих-то сказок.

Может быть, о столь знаменательном событии всё же упоминают источники собственно византийские?

И в самом деле, византиец Скилица, правда живший позже, кратко поминает о приезде в Константинополь княгини Ольги. Причём о единственном её приезде, состоявшемся где-то в конце 40-х годов, если принять во внимание соседние события этой хроники.

История приезда княгини Ольги, по Скилице, напоминает версию «Повести временных лет»: «И жена некогда отправившегося в плавание против ромеев русского архонта (Игоря), по имени Эльга, когда умер её муж, прибыла в Константинополь. Крещёная и открыто сделавшая выбор в пользу истинной веры, она, удостоившись великой чести по этому выбору, вернулась домой…» Кажется вполне вероятным, что «Повесть временных лет» приняла именно версию Скилицы, превратив её в анекдот о сватовстве и крещении.

Скилица, правда, нигде прямо не говорит о том, что Ольга приняла тогда крещение от императора Константина. Он всего лишь намекает, что архонтиса русов придерживалась некого еретического направления в христианской вере, до того как «отдала предпочтение» вере византийской. Но в чём выражалось это предпочтение? Не было ли сие лишь дипломатической фразой, оброненой арианкой Ольгой при пребывании в столице империи, то есть просто знаком вежливости, неправильно понятым уже русскими толкователями хроники Скилицы?

К тому же сам император Константин VII Багрянородный, как писатель-историк, оставил подробнейшее описание торжественного приёма «Эльги, архонтиссы россов» в своей книге «О церемониях». Из сего также следует, что княгиня Ольга Константинополь точно посещала.

Саркофаг княгини Ольги.

Однако император не только о своём сватовстве, но и о таком важном событии, как крещение княгини Ольги, не говорит ни слова! Обед, приём послов, подарки, подробно дано и описание десерта…

Ну, в самом деле, не мог же он запамятовать о том, что после десерта состоялось-таки крещение? Или же последующее причащение вином ему совсем затуманило память? Нет, всё же при сём императоре Константине в 955 году (точнее, в 948-м, учитывая арианское смешение дат) крещение Ольги явно состояться не могло.

Но тогда, может быть, что-то подобное было, в предположительный второй приезд, уже при Иоанне Цимисхии? Но почему же тогда подробнейшая византийская летопись сего периода, составленная Львом Диаконом, этого совсем не помнит? Нет, и это невероятно, да и тогда все эти анекдоты о крещении и сватовстве пришлось бы отнести уже к старухе восьмидесяти лет.

Опять загадка! В любом случае, доверия сим сведениям нет. К тому же о принятии Ольгой новой веры и крещении её в Византии не помнит и Булгарская летопись, также внимательная к сим вопросам…

Зачем же она приезжала в Константинополь? Может быть, тут и в самом деле были замешаны некие матримониальные дела? Высказывалось и предположение, что Ольга безуспешно сватала за византийскую принцессу сына Святослава. Почему бы и нет? И отказ был вызван как раз тем, что Святослав был иной веры… Сама же Ольга, судя по всему, с рождения придерживалась одного из течений христианства – а именно, арианства, кое для неё не противоречило ни вере византийской, ни родовой ведославной традиции. В новом крещении она не нуждалась.

Однако само посещение Ольгой Константинополя означало, что Киевская Русь тогда искала путей сближения с Византией, а платой за мир могло быть укрепление позиций греческой церкви в русских землях. Притеснения христиан, бывшие ещё при Игоре, отныне прекратились.

Точно так княгиня Ольга налаживала тогда отношения и с Римом. В 959 году, согласно продолжателю Хроники аббата Региона Пюрмского, Ольга также послала посольство к императору Оттону I во Франкфурт-на-Майне, у коего просила епископа и пресвитеров.

И в 961 году в Киев прибыл епископ Адальберт. Можно не сомневаться, что таким образом княгиня Ольга, болгарка по рождению, да ещё и имеющая варяжское воспитание, хотела покончить с замкнутостью страны, только что освободившейся от хазарского ига, а значит, открыть врата Западу – и византийцам, и римлянам. Прекратить войны на западной границе, сгладить предубеждения, наладить торговлю. Она полагала так обезопасить и усилить страну…

Наивность сей политики вполне понимал её сын Святослав. И он изгнал епископа Альдаберта, начал войну с Византией… И видел середину своей земли в Болгарии. Сам он, как внук болгарского царя Владимира Борисовича, заключавший союз и с булгарами волжскими, желал возродить великую Русскую державу от Дуная до Волги. По булгарским летописям, вначале он даже заключил союз с византийцами против булгар. Но потом Византия стала видеть более опасными не булгар, а уже саму крепнувшую Русь, и сей союз был разорван.

Потому Святослав и не желал следовать исканиям истинной веры ни в Византии, ни в Риме, к чему его призывала княгиня Ольга. Для него сие было блажью весьма пожилой женщины. И он не внимал увещеваниям княгини: «Как мне одному принять иную веру? Ведь дружина-то моя смеяться начнёт!»

Княжение Святослава Игоревича и сына его Владимира Святославича

Святослав Игоревич (942–972), великий князь Киевской Руси, стал править сразу после гибели своего отца в 945 году, то есть с трёх лет. В полную силу же он вошёл в середине 60-х годов.

Христианская вера была ему чужда, как воину, воспитанному в варяжской дружине воеводой Свенельдом. И он, обретя настоящую власть и будучи ревнителем старой веры, разрушил церковь Святого Николая, возведённую ещё самим Аскольдом, однако потом она была восстановлена.

Святослав решил расширить границы Киевской Руси на востоке, ходил на Оку и Волгу, воевал также в Болгарии, а столицу хотел перенести на берега Дуная, подальше от Киева на Днепре, где уже крещёное боярство опиралось на византийцев и хазар.

Тогда Святослав собрал вокруг себя много храбрых русичей. Святослав никогда не нападал тайно, не нарушал договоры. Перед походом он предупреждал врага словами: «Хочу идти на вы».

В 964 году он пришёл в земли вятичей, которые ещё платили дань хазарам. «Кому дань даёте?» – спросил князь вятичей. Они отвечали: «Хазарам». И тогда Святослав, заключив, кстати, союз с булгарами, повёл рати на хазар.

Войско Святослава спустилось вниз по Волге и, разбив войско хазар, возглавляемое бием Кубарой (согласно Булгарской летописи), затем занял Итиль. Хазары-яхуды, то есть иудеи, были им изгнаны за Кавказский хребет, в халифат. Затем они переселились Среднюю Азию, где и стали известны в истории как «бухарские яхуды». Итак, достаточно было одного похода, чтобы навсегда прекратил недолгое, полуторавековое существование Хазарский каганат.