Геннадий Бандиленко - История Индонезии Часть 1 Страница 49

Государственная история Маджапахита не окончилась на событиях 1478—1481 гг., но первая из этих двух дат оставила глубокий след в яванской литературно-фольклорной традиции, действительно явилась своеобразным рубежом, за которым последовала полоса окончательного ослабления и краха бывшей островной империи, вернее того, что от нее осталось.

Если верить позднейшим летописям и полулегендарным повествованиям («Бабад Танах Джави», «Серат Канда» и др.), то во второй половине 70-х гг. XV в. власть в королевстве узурпировал бхра Кертабхуми, который, впрочем, также принадлежал к отпрыскам королевского рода, являясь одним из сыновей умершего еще в 1453 г. Раджасавардханы. С именем этого нового претендента на корону связываются драматические коллизии, развернувшиеся на подмостках яванской политической истории.

Бхра Кертабхуми был тесно связан с верхушкой северояванского княжества Демак, которое наряду с другими портовыми городами и княжествами побережья становилось фактически независимым от Маджапахита и где через влиятельных руководителей торговых общин усиленно распространялась мусульманская религия. По-видимому, в этой среде большую роль играли яванско-китайские мусульмане: метисы, потомки от смешанных браков, среди которых находились и родственники маджапахитских аристократов. Космополитический состав господствующего класса портовых городов северного побережья, включавшего малайцев, яванцев, китайцев, арабов по происхождению, складывался во многом в отрыве от традиционной яванской среды. Ислам стал идеологическим средством объединения интересов этого слоя в его борьбе за экономические позиции и политическую самостоятельность, а достижение этих целей было сопряжено с массовым распространением исламской веры и подготовкой к решительной борьбе с оплотом старых государственных и идеологических порядков — Маджапахитом. По мере обострения политико-идеологического кризиса яванской державы и превращения ее во внутриостровное яванское княжество ислам медленно просачивался в аграрные районы.

Согласно некоторым литературным источникам, у бхра Кертабхуми от брака с китаянкой-наложницей был сын Радэн Патах, который женился на внучке духовного главы и основателя мусульманской общины на Яве сунана Нгампела. Радэн Патах еще более укрепил свое положение в северояванских княжествах, будучи усыновленным главой палембангских мусульман, аристократом, который вел свое происхождение от самого Викрамавардханы. В результате всего этого Радэну Патаху удалось пробраться к власти в Демаке, где местные мусульмане признали его своим руководителем, а затем собрать войско и после смерти сунана Нгампела захватить в 1477—1478 гг. область Семаранга и Сурабаю. Формально северояванские торговые «короли»мусульмане еще значились вассалами Маджапахита. Но на деле маджапахитский король бхра Виджая («победоносный бхра», как прозвали бхра Кертабхуми яванские писания) скорее всего не обладал, а наоборот — с каждым днем терял способность контролировать события.

Данные о том, что произошло в 1478 г., противоречивы. Летописи, создававшиеся уже под влиянием исламизированной государственноисторической концепции, говорят о нападении Демака на Маджапахит (о восстании Демака против Маджапахита), когда был пленен король бхра Кертабхуми (Бравиджая), а казна и регалии королевства вывезены ко двору бывшего вассала. Если следовать этой версии, то это и была финальная глава маджапахитской истории, а султанат Демак явился историческим наследником и регалий, и былого величия яванской империи, которые, впрочем, затем перешли последовательно к Паджангу и Матараму XVII в. «Параратон» об этом ничего не рассказывает, но обрывает изложение (точнее, сухой перечень маджапахитских властителей) на этой же дате. Но надписи-указы о земельных дарениях духовенству, изданные от имени короля, правителя города Маджапахита, Джанггалы и Кедири в 1486 г., заставляют усомниться в полноте и достоверности нарративных источников.

В этом районе островной Юго-Восточной Азии разложение первобытнообщинных отношений и складывание ранних государственных образований наступило значительно позднее, чем в западном районе. Здесь, как и на островах северной части региона (Филиппинский архипелаг), указанный период приходится на XIII—XV вв. Первоначальная оторванность от межрегиональных контактов и связей, от магистральных торговых путей между Ближним и Дальним Востоком, относительная географическая обособленность от древнейших очагов австронезийской и монкхмерской цивилизаций и специфика культурно-хозяйственных традиций — все это обусловило более медленные темпы политогенеза.

Восточная Индонезия в географическом и расово-антропологическом отношениях является своего рода переходной зоной: она лежит на стыке индо-малайской и океанийской областей. И здесь до XIII— XIV вв. существовал пестрый конгломерат народов и культур, сравнительно слабо контактировавших между собой.

Молуккский архипелаг

На Молуккских островах внутренние контакты были ограничены немногими испытанными морскими маршрутами. Большая часть крупных островных территорий (острова Хальмахера, Серам, Буру, Ару, северная часть архипелага Сула) лежала в стороне от них, от гаваней и прибрежных поселений. Поэтому территория больших островов Молуккского архипелага по отношению к немногочисленным прибрежным поселениям являлась в основном застойной периферией.

Традиционной базой хозяйства на Молукках и основным источником питания было добывание муки из саговой пальмы, особенно характерное для Северных и Центральных Молукк. Второй основной вид хозяйства— подсечное земледелие с выращиванием корнеплодов и клубнеплодов, а в некоторых местах суходольного риса и проса характерен для глубинных районов и гористых областей больших островов, а также для основной территории Юго-Западных Молукк. На Молукках издавна разводили свиней и птицу. Ко времени появления европейцев на Тернате, Тидоре, Амбоне и некоторых других островах существовали отдельные центры металлургического производства.

Хозяйственно-культурный тип добытчиков саго, так называемых хлеборубов, развившийся в низменных и прибрежных районах Северных и Центральных Молукк — это нечто среднее между специализированным присваивающим хозяйством и особой формой земледелия. Его сравнительно малотрудоемкий характер позволил местному населению на ряде островов развивать дополнительные виды хозяйства (например, огородничество) и обменно-торговую деятельность. Там, где имелись соответствующие условия (главным образом на мелких островах с почвой вулканического происхождения), еще в древности практиковалось собирание, а в пору раннего средневековья — производство пряностей. Под влиянием растущих потребностей в редких продуктах восточноиндонезийского экспорта на основе выращивания пряностей сложилось товарное земледелие. На северных островах (Тернате, Тидоре, Макиане, Моти) это была гвоздика, на островах Банда, а впоследствии и на Амбоне — мускатный орех. Этот тип хозяйства был связан с развитием международной торговли и межостровного продуктообмена. Ввозились ремесленные изделия и рис.

Торговля пряностями вела к созданию поселков, вокруг которых формировалось смешанное население, объединенное экономическими интересами и использованием малайского языка как средства общения. Эти «торговые» этносы во главе со своими вождями стремились к политическому господству над более широкими территориями, прежде всего прибрежными. Возникли первые государственные образования. Они появлялись в местах наиболее активных международных торговых связей, главным образом на мелких островах, лежащих вблизи крупных островов: к западу от Хальмахеры, на островах Тернате, Тидоре, на Амбоне и Банда.

Смутные упоминания источников указывают на возможность существования государства в Джаилоло, на западном побережье северного полуострова Хальмахеры, уже в XIII в. После заселения с Хальмахеры мелких близлежащих островков на них сложились княжества Тернате, Тидоре, Бачан и Оби во главе с выборными правителями (колано). В начале XIV в. они воевали с правителем Джаилоло, который стал их сюзереном. Но вскоре верховенство перешло к наиболее богатому объединению — Тернате.

В XIV в. северомолуккские раннегосударственные образования имели регулярные связи с Явой. Они значатся в составе областей, перечисленных яванской придворной поэмой-хроникой «Нагаракертагама» как зависимые от Маджапахита (вместе с островами Банда, Амбоном, Серамом, Буру и некоторыми другими районами). Тернате испытывал яванское влияние, очевидно, уже с XII в.