Клара Маштакова - Легенды и были Кремля. Записки Страница 5

В 1812 г. собор Вознесения был разграблен французами, но в том же году храм был отремонтирован, а его стены расписаны заново. В 1870 г. настенная роспись вновь реставрировалась. В соборе сохранилось пять местных икон греческою письма, наиболее древняя из которых Смоленская икона Божией Матери Одигитрия. Историк Сергей Соловьев писал, что государь «всея Руси в светлый праздник Пасхи после богослужения шел вначале в Вознесенский монастырь поклониться гробу матери и только после этого в Архангельский собор — гробу отца».

Могла ли думать великая княгиня Евдокия или царица Софья, что через 500 лет их неблагодарные потомки разрушат этот дивный Вознесенский храм, а их останки «перебросят» в подклеть Архангельского собора?!

В память о Куликовской битве княгиня заложила церковь Рождества Богородицы. Согласно древним преданиям, на Руси считалось, что именно Богородица не раз спасала русский народ в самое страшное время. Храм был возведен рядом с теремом великой княгини в 1389 г.

Навсегда в памяти потомков останутся славные деяния княгини Евдокии и доблестные деяния Дмитрия Донского, доброе супружество которых крепилось любовью к Богу и Святой Руси!

21 сентября 2008 г. в Старом Симоновом монастыре, где захоронены святые воины, герои Куликовской битвы Александр Пере-свет и Андрей Ослябя, состоялся молебен в честь прибытия из Рязани легендарного «посоха Пересвета». По преданию инок Пере-свет, направляясь на Куликово поле, остановился в лесной келье у монаха-пустынника, где оставил свой посох. Позднее на этом месте был основан Дмитриевский монастырь.

И СЛУЧИЛСЯ «ТРУС БОЛЬШОЙ»

Утренняя заря над Москвой медленно догорала багровой полосой. Легкий ветерок, поднявшийся из-за реки, встрепенул свежую зелень листвы и затих. Первые слабые солнечные лучи, пробиваясь через цветные слюдяные окна теремов, высветили богатое яркое убранство великокняжеской опочивальни. Наступило раннее утро 21 мая 1474 г., день поминовения святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова.

Город просыпался. Сначала ударил Большой колокол, за ним заговорили, зазвенели остальные колокола и колокольцы. Народ спешил к заутрене.

Великий князь Иван Васильевич с супругой Софьей в эту ночь не спали. Ночью в городе произошел «большой трус», т. е. землетрясение — необычное явление для москвичей. И рухнул подведенный под своды главный кафедральный собор Кремля — Успенский.

Древний Успенский собор, построенный еще в XIV в. при Иване Калите, простоял 145 лет. Великий князь Иван III, предпринявший в Кремле великое строительство, приказал разобрать обветшавший храм. Иван III желал иметь кафедральный храм, достойный быть первым на Руси. Митрополит Филипп, следуя великокняжескому повелению, вызвал из Пскова известных мастеров Кривцова и Мышкина. Около двух лет велось строительство собора. Но в ночь с 20 на 21 мая храм рухнул… Мастера, вызванные к великому князю, объяснили это бедствие двояко: и «большой трус», и раствор был не «клеевит». Как распорядился Иван Васильевич насчет мастеров, неизвестно.

В эту страшную майскую ночь супруга Ивана III мудрая Софья Палеолог, племянница последнего византийского императора, долго беседовала с великим князем. Она предложила Ивану Васильевичу пригласить искусных архитекторов из Рима. Они-то умели строить храмы и дворцы, учитывая колебания почвы, ведь в их истории была великая трагедия Помпеи.

По указанию Ивана III вскоре московский посол в Риме Семен Толбухин пригласил знаменитого зодчего из Болоньи Родольфо Фиораванти, прозванного в Москве впоследствии Аристотелем.

«Прибыв в столицу, — пишет Н.М. Карамзин, — сей художник осмотрел развалины новой кремлевской церкви: хвалил гладкость работы, но сказал, что известь наша не имеет достаточной вязкости, а камень не тверд… Он ездил во Владимир, видел там древнюю Соборную церковь и дивился в ней произведению великого искусства»[2].

Аристотель Фиораванти в 1475 г. заложил великолепный храм Успения, доныне стоящий в Кремле. Построенный за четыре года, собор был освещен 12 августа 1479 г. митрополитом Геронтием с епископами.

Возведению собора придавалось исключительное значение. Успенский собор Кремля, построенный по образцу Владимирского собора, подчеркивал преемственность власти от великих князей владимирских. Иван III построил великолепный храм, величественный вид которого затмил все московские храмы. Летопись гласит: «Быть же та церковь чудна вельми, величественна высотою и светлостью и пространством; такова же прежде того не бывало в Руси, опричь Владимирской церкви…»

В Успенском соборе несколько веков происходили важнейшие церковные и государственные события. Здесь венчались на царство все русские цари и короновались императоры. Собор служил усыпальницей патриархов и митрополитов.

В Успенском соборе великие князья и цари служили молебны в час опасности, грозившей Отечеству. Так, Дмитрий Донской в 1380 г., выступая на битву с Мамаем, молился в Успенском соборе; здесь же преклонил колено царь Алексей Михайлович в 1613 г., отправляясь на решительную борьбу с Польшей; Петр I, ополчась на Карла XII, приносил в соборе торжественный молебен. Наконец, Александр I в 1812 г. во время нашествия Наполеона поклялся отразить вторжение завоевателей.

Но каждый век страшные беды обрушивались на великий храм. Во время пожара 1492 г. собор «горел изрядно». В 1547 г. при Иване Грозном сгорел весь верх собора, и царь приказал обложить купола вызолоченными медными листами. В начале XVII в. при царе Михаиле Романове собор дал трещины, но был вскоре тщательно укреплен.

Наступил XX в. В начале 60-х гг. в Кремле начали строить Дворец съездов. И пошли взрывать, долбить, бурить… Добурились до того, что стали давать трещины стены древнего собора. Их снова укрепляли, заделывали…

Сегодня ученые поговаривают, что под угрозой колокольня Ивана Великого. Сейсмологи утверждают, что площадь, на которой вот уже более 500 лет стоят древние храмы Кремля, требует особого бережного отношения, ведь известно, что еще в XIX в. на территории Кремля бывали провалы. Удивляться не приходится. Ведь еще во времена Дмитрия Донского под Кремлем было прорыто немало тайных ходов и убежищ для населения. Каждый век добавлял свою лепту. Сегодня надо сохранять и сохранять эту величественную уникальную красоту храмов и дворцов Кремля, которую нам завещали предки.

РУССКАЯ РОДИНА ВИЗАНТИЙСКОЙ ЦЕРКВИ

Москва. Кремль. Соборная площадь. Утро 15 августа 1479 г. Торжественная процессия представителей духовенства и бояр во главе с великим князем Иваном Васильевичем направляется в Успенский храм. Торжественное освящение главного кафедрального храма Руси совершает митрополит Геронтий с епископами в присутствии всей великокняжеской семьи, бояр, духовенства и славного зодчего Аристотеля Фиораванти.

Семь дней Иван Васильевич праздновал это важнейшее событие, угощал духовенство и бояр на своем великокняжеском дворе, в городе раздавали щедрую милостыню. Счастлива была и великая княгиня Софья. Ее самые смелые мечты становились явью: на глазах хорошел, одевался в камень Кремль, и виделся ей город вторым Царьградом, откуда она, будучи ребенком, вынуждена была бежать. В тот страшный 1453 год Византия пала под ударами турок. В жестоком сражении погиб последний византийский император Константин, дядя Зои Палеолог. Семья поселилась в Риме, в небольшом дворце на улице Святого Духа…

Будучи в Риме, я без труда разыскала эту улицу — она ведет прямо в Ватикан. Это узкая старинная улица, где сохранились средневековые дворцы и виллы, где мало солнца и зелени и почти нет прохожих. Я пыталась выяснить у встречного священника, где особняк последних византийских правителей, он посоветовал обратиться в канцелярию Ватикана. Еще долго бродила я по этой живописной улице старого Рима, пытаясь представить, как жилось маленькой принцессе в скромном особняке после роскоши беломраморного Большого дворца византийских императоров…

Семья была ограничена во всем: в свободе, в общении, в средствах. Братья жили обособленной жизнью, мать — воспоминаниями о былом. А Зоя… Она много занималась: учила языки, историю Древней Греции и Рима — все это под руководством кардинала Виссариона, мечтавшего обратить Зою Палеолог в католичество.

Но мудрая девушка не поддалась искушению красноречивого проповедника, не изменила православию.

Когда Зое минуло пятнадцать, она превратилась в прелестную девушку с умными черными глазами, которая привлекала внимание многих поклонников. Ее заметили при дворе папы Павла II, и через коллегию кардиналов Рима от сената Венеции пришло пространно — учтивое послание, в котором правители города просили руки Зои Палеолог, царевны византийской, для короля кипрского Якова. Это первое предложение было отклонено папским синклитом. Вскоре пришло второе — от князя Караччино, обладавшего несметными богатствами, на это сама царевна Зоя ответила отказом. Третье предложение пришло из далекой неведомой Московии. Здесь идея союза исходила из Ватикана, стремившегося связать правителя Московии обязательством защищать своим войском Европу.