Клара Маштакова - Легенды и были Кремля. Записки Страница 6

Для великого князя московского брак с племянницей византийского императора был не только большой честью, но и давал право наследовать все регалии бывшей Византийской империи. Софья, или Софья Фоминишна, как в Москве стали величать византийскую принцессу Зою Палеолог, принесла в великокняжеский двор Ивана III придворный пышный церемониал Византии, а великого князя с легкой руки княжны стали величать Иоанном.

Иван Васильевич, по воспоминаниям современников, после бракосочетания даже «стал выступать более торжественной походкой». Государь любил Софью, немало гордясь красивой и высокомудрой супругой. Софья тоже нашла свое счастье на Руси. Уважаемая боярами, любимая супругом, окруженная детьми, она часто благодарила Бога за свою высокую избранность.

Каждое утро, отправляясь в новый Успенский собор, княгиня Софья молилась за сестру, братьев и мать. Для сооружения величественного храма в Кремле великая княгиня приложила немало усилий. Когда в ночь на 21 мая 1474 г. недостроенный Успенский храм рухнул — то ли в результате землетрясения, то ли кладка была непрочная, — княгиня уговорила супруга пригласить известных мастеров из Рима. И началось в Кремле великое строительство! Пере-28 страивались крепостные стены и башни, великокняжеские терема и боярские дворы…

Старые прочные стены белокаменные старались не разбирать, а только снаружи закладывать 8-килограммовыми кирпичами. За счет спрямления стены от Спасской башни к угловой Беклемишевской длина всей крепостной стены достигла 2235 м, а общая площадь — 28 га.

В том же 1485 г., когда строились стены, началось возведение башен.

29 мая приступили к сооружению Тайницкой башни, под которой был выведен «тайник», т. е. тайный ход, к Москве-реке для снабжения жителей Кремля водой в случае осады неприятелем. Под самой башней еще был вырыт колодец, а «соорудил башню мастер Антон Фрязин, родом из Италии».

В 1487 г. известный зодчий Марко Фрязин строит круглую угловую башню рядом со двором боярина Беклемишева и называет эту башню Беклемишевской (ныне Москворецкая).

Он же строит другую угловую башню в устье реки Неглинной и называет ее Свибловой, по имени знатного боярина Свиблова, у двора которого и была сооружена башня. Позднее в этой башне установили водоподъемную машину, подававшую по свинцовым трубам речную воду в верхние кремлевские сады. И получила башня название Водовзводная. Вскоре вдоль южной стены Кремля вырастают береговые башни: Благовещенская, 1-я и 2-я Безымянные и Петровская.

В 1490 г. по западной стене Кремля Петр Антонио Солярио построил Боровицкую проездную башню, а на восточной стене — Константино- Еленинскую.

В 1491 г. этот же зодчий соорудил Фроловскую (ныне Спасская) и Никольскую башни.

Дивились москвичи невиданному переустройству Кремля. Вслед за Успенским собором был возведен Благовещенский — домовая церковь великокняжеской семьи. И наконец, завершением Соборной площади стал Архангельский собор — усыпальница русских великих князей. А стройка все разрасталась. Вот уже Марко и Антонио Солярио строят великолепную палату, названную Грановитой, вот уже мостят бело-розовым камнем Соборную площадь, скоро очередь дойдет до обновления обветшалых кремлевских башен и стен. И уже предстает взору чудный, белокаменный Кремль-граД. «…Нельзя выразить, какая великолепная представляется картина, когда смотришь на эти блестящие главы церквей, возносящихся к небесам», — писал Адольф Лизек, европейский гость.

При Иване III Московское государство непрерывно расширяло границы, увеличивая, соответственно, свое население. В Москве в те времена насчитывалось более 40 тысяч домов, но городом как таковым считался только сам Кремль, остальные части называли посадом или предместьем. Время было тревожное, то и дело враг появлялся у стен Кремля, который служил для всех надежной защитой. И наверное, не случайно будущая великая княгиня привезла нареченному жениху в подарок византийский шлем с «диесусом», так называемую шапку Ерихонскую. Шлем, равного которому нет нигде в мире, был изготовлен еще в XIII в.

Великому князю вряд ли довелось надеть этот шлем, он хранился в царской казне, которая была столь богата, что для нее построили каменное здание, разместившееся между Благовещенским и Архангельским соборами. Туда перенесли и бесчисленные сокровища из подвалов кремлевских соборов. В 1504 г. Иван III в духовной грамоте (завещании) перечисляет уже ларцы и сундуки с золотой и серебряной посудой, с драгоценными каменьями, дорогим оружием, уже тогда великокняжеская казна приобретает значение государственной собственности. Золотые скипетры, державы использовали для обряда венчания, драгоценную посуду — для торжественных приемов. Казна государева постоянно пополнялась прекрасными изделиями, которые изготавливались в мастерских Московского Кремля с древнейших времен.

Поступали в казну и посольские дары от иноземных правителей. Среди даров сохранилась редчайшая икона на стеатите с изображением Дмитрия Солунского на коне. По преданию, икона была 30 прислана византийским императором московскому великому князю Дмитрию Донскому в память победы на Куликовом поле в 1380 г. Превосходно выполненные византийские изделия, изготовленные специально для подношений русским государям, князьям и духовенству, дошли до наших дней и бережно сохраняются в Оружейной палате Кремля. Эти первоклассные произведения византийского искусства являются свидетельством давних политических и культурных связей Древней Руси с Византией. Так, знаменитая шапка Мо-номаха — выдающееся произведение восточного искусства XIII–XIV вв. — использовалась при венчании на царство всех русских царей, и именно с ней связана легенда о преемственности связи между русскими князьями и византийскими императорами.

Шли годы, строился Кремль, росла княжеская семья, росла и мужала Русь. Однако Иван III был глубоко озабочен засильем Ордынского ханства. И опять помогла князю его мудрая супруга. Вернувшись из триумфального похода в Новгородскую землю с обозами богатой дани от горожан и купцов, с вечевым колоколом, которому отныне предстояло быть на кремлевской звоннице, Иван III получил удивительное известие: премудрая Софья дипломатическим путем сумела выселить ханское подворье из Кремля.

Ррда уже была не та… Распавшись на Крымскую, Ногайскую и Казанскую, она больше не могла противостоять могущественной Московии. Вскоре Иван III с позором изгнал ордынское посольство из Московии. И надолго запомнили москвичи вещие слова князя московского: «… не быть на Москве двум царям — русскому и татарскому!» Великое стояние татар на Угре в 1480 г. завершилось бескровной победой Руси. Кончилось 300-летнее татаро-монгольское иго.

В 1492 г. рядом со двором бояр Собакиных соорудили третью угловую башню — Собакину, ныне она называется Угловая Арсенальная.

В 1495 г. вдоль болотистых берегов реки Неглинной вырастают мощные башни: Троицкая, Средняя Арсенальная, Комендантская и Оружейная.

Итак, Кремль располагал девятнадцатью башнями, шесть из которых были проездными — с подъемными мостами, со стрельни-цами для защиты.

Кремль со всех сторон был окружен водой и представлял собой выдающееся сооружение, соответствующее всем требованиям средневековой оборонительной техники.

Ричард Ченслер, первый англичанин, побывавший в Москве во времена Ивана Грозного, писал: «…Москва очень велика. Я считаю, что город в целом больше, чем Лондон с предместьями. Есть в Москве прекрасный замок, высокие стены которого выстроены из кирпича».

Всего за четыре десятилетия был возведен новый архитектурный кремлевский ансамбль несказанной красоты.

Менялся облик Кремля, белокаменные крепостные стены постепенно облицевали красным крупногабаритным кирпичом.

Кремль становится очень красивым, красным, нарядным, но уже нельзя было сказать, что Москва — град белокаменный!..

Эти крепостные укрепления XV в. просуществовали без перестройки до начала XVII в.

В XVII в. видоизменяется прежде всего внешний вид башен, которые все увенчиваются декоративными шатровыми верхами. Архитектурно-художественное оформление верхов боевых башен-стрельниц придало особый эффект всему ансамблю Кремля. Яркий кирпичный шатер со шпилем или флюгером, сооруженным над тяжелым и глухим основанием башни, создает удивительный контрастный вид.

Каждая кремлевская башня по-своему прекрасна, неповторима, у каждой своя история…

В первые годы моей работы в Оружейной палате мы слушали историю древних соборов, дворцов, стен и башен из уст старейшего архитектора Кремля Н.Д. Виноградова.

Вместе с ученым мы забирались в подклет соборов, поднимались на крепостные стены, заглядывали в таинственный полумрак башен.

Николай Дмитриевич показывал нам сохранившиеся фрагменты кремлевских стен времен Дмитрия Донского. Стоя на Соборной площади и рассказывая о колокольне Ивана Великого, с которой мы только что спустились, он говорил: «Вот сейчас вы стоите на самой древней площади Москвы, на плитах которой сохранились незримые следы великих русских князей со времен Ивана III…» Слушая архитектора, мы невольно мысленно уносились в те давние времена, окутанные легендами, когда неспешно и ладно строился на века сегодняшний Кремль.