Генрих Штоль - История Древней Греции в биографиях Страница 5

По этой системе Филон велел чеканить первые золотые монеты в священном округе храма Аргосской Геры, а первые серебряные монеты — по преданию — на острове Эгине, который принадлежал к Аргосскому союзу. Маленькие металлические палочки (обелиски, палочки), вымеренные по известному весу, которые до тех пор служили деньгами при обмене товаров, Фидон повесил как дары в храме Геры. Подобно весу и монете, Фидон установил и меры длины и жидкостей.

Фидона постигла смерть среди его обширных планов, прежде чем он достиг своих высших целей и дал прочность тому, чего он достиг. Его особенно занимало утверждение своей верховной власти в сильно населенном и богатом торговом городе Коринфе, с его сильным укреплением Акрокоринфом. Чтобы ослабить жителей Коринфа и отнять у них силу и решимость к возмущению и отделению, он потребовал у коринфского царя вспомогательное войско в 1000 человек, самых сильных и храбрых юношей города, с тайной целью уничтожить все это войско. Войско прибыло под предводительством Дександра; но один аргосец, по имени Аврон, которому, вместе со многими другими доверенными, Фидон сообщил свой план, открыл все дело Дександру, который у него гостил, так что коринфяне могли еще вовремя ретироваться и спастись в стенах своего города. Аврон последовал за ними со всем своим семейством и поселился в Коринфе. Фидон хотел поправить свою неудачу и отправился в Коринф; но здесь он нашел свою смерть, вследствие измены друзей или вследствие предательства враждебной ему партии. Это было в 745 году до P. X.

Создание Фидона рушилось скоро после его смерти; его преемникам недоставало силы для продолжения начатого им дела. Уже в 744 году до P. X. элеяне и спартанцы снова праздновали вместе жертвоприношения в Олимпии.

3. Аристодем

После того как в спартанском государстве, благодаря законодательству Ликурга, введены были порядок и согласие, оно скоро до того окрепло, что могло направить свои силы извне и расширить свои тесные пределы. На севере, для обеспечения долины Эврота, спартанцы завоевали пограничную аркадскую землю, на юге они наконец одолели упорные Амиклы (около 760 года), которые в продолжение столетий сопротивлялись их оружию; таким образом спартанцы открыли себе южную долину Эврота до моря, где они наконец овладели городом Элосом, несмотря на помощь, оказанную ему Фидоном Аргосским. Теперь спартанцы владели всей долиной Эврота, защищенные к северу аркадскими горами, к востоку — Парноном, к западу — Тайгетом.

Эти блестящие успехи пробудили храбрость и деятельность спартанцев, равно как и стремление к дальнейшим завоеваниям. Они обратили свои взоры на запад, где за Тайгетом лежала прекрасная страна Мессиния, самая привлекательная и плодоносная земля Пелопоннеса, богатая прекрасными пастбищами и пашнями: Во время переселений доряне утвердились в Мессинии, под предводительством Кресфонта, и основали Мессинское государство, с главным городом Стеникларом, в северной равнине реки Памиза, между тем как их соплеменники положили основание спартанскому государству в долине, Эврота. Но с течением времени соседи — одно племенники стали чужды друг другу. В Мессинии получил господство, вместо Гераклидов, аркадский род Эпита, дорические переселенцы Мессинии не сохранили себя, подобно спартанцам, в строгом отделении от первоначальных жителей страны, и таким образом потеряли отчасти свой дорический характер; раздоры на границе, взаимные оскорбления и повреждения всякого рода возбуждали и питали вражду между мессинцам и спартанцами, пока она, наконец, не возгорелась в открытую войну, начатую спартанцами. Спартанцы решились не класть оружия, пока не покорят всей богатой страны.

Спартанцы, которых греки всегда упрекали в жестоком порабощении единоплеменников, извинялись тем, что мессинцы принудили их к войне несправедливыми поступками. На западном склоне Тайгета, недалеко от границ Лакедемонии, находилось в мессинской области святилище Артемиды Лимнаты, дорогое мессинцам и спартанцам. По рассказу спартанцев, мессинские юноши напали там во время празднества на спартанских девиц и убили бывшего там спартанского царя Телекла, который сопротивлялся их злодеянию; это побудило царя Алкамена, сына убитого, вторгнуться в Мессинию. Мессинцы со своей стороны утверждали, что Телекл пришел к святилищу с безбородыми юношами, переодетыми в женщин и носившими мечи под платьями, с целью коварно напасть на благородных мессинцев во время жертвоприношения и овладеть страной, и что при этом нападении он был убит. Далее спартанцы рассказывали, что Полихарес, знатный мессинец, убил несколько спартанцев, и когда спартанцы требовали его выдачи, то мессинцы отказали им в этом. По рассказу мессинцев, это дело было такого рода: Полихарес передал спартанцу Эвефну стадо скота с тем, чтобы оно паслось на его лугах; но Эвефн продал стадо и убил еще сына Полихареса, когда тот пришел к нему за получением обещанного вознаграждения для своего отца. Когда Полихарес обжаловал убийцу в Спарте перед царями и эфорами, но не получил удовлетворения, то он на обратном пути убил во гневе всех спартанцев, которые ему попались навстречу.

Наши познания о Мессинских войнах весьма неверны и недостаточны; мы имеем о них лишь позднейшие сведения из позднейших сказаний и саг. Но как бы то ни было, достоверно, что спартанцы, под предводительством царя Алкамена, в 730 году вторгнулись, без предварительного объявления войны, в Мессинию и ночным нападением овладели укрепленным городом Амфеей. Этот город находился на севере, недалеко от главного города Мессинии, Стениклара, на склоне тянущихся из Аркадии гор, и господствовал над всей северной равниной Мессинии. С возвышения легко было делать вылазки во все стороны, между тем как с равнины, вследствие крутости скал, на которых лежало укрепление, доступ туда был очень труден. Таким образом, спартанцы утвердились очень близко от главного города мессинцев, грабили и опустошали страну, а мессинцы не могли их вытеснить из их скалистого укрепления. На пятом году войны дошло до большого сражения, в котором спартанцами предводительствовали оба их царя, Полидор, сын Алкамена, и Феопомп, величайший герой этой войны на спартанской стороне, а мессинцами предводительствовал их царь Эвфай. Обе стороны сражались целый день, до ночи, с величайшей храбростью, но без решительного результата. Но так как мессинцы находили положение своего главного города неблагоприятным для защиты страны и вся равнина была открыта нападениям врагов из Амфеи, то они решились оставить Стениклар и сосредоточиться на священной горе Зевса Ифоме. Эта гора, омываемая у своей подошвы Памизом, свободно и высоко поднимается на Мессинской равнине, разделяет ее на северную и южную половины и представляет центр и естественное укрепление всей страны. Мессинцы укрепились на ее трудно доступной высоте и, сосредоточив тут все свои силы, могли сильно сопротивляться своим противникам еще в продолжение 14 лет.

Царь Эвфай спросил из Ифомы дельфийского оракула о будущности своего народа и получил в ответ: «Принесите ночью в жертву подземным богам, по жребию, чистую девственницу из царского рода Эпита и вы спасете Ифому». Сейчас бросили жребий между всеми девами из рода Эпитидов, и он упал на дочь Ликиска. Но пророк Эпивол объявил, что эта дева не царского рода, а подкидыш, и Ликиск, для спасения дочери, поспешил убежать с ней в Спарту.

Мессинцы упали духом. Тогда выступил в народном собрании Аристодем, из царского рода, уважаемый всеми за свою добродетель и храбрость, и, движимый любовью к отечеству, добровольно предложил свою дочь в жертву. Но этому сильно воспротивился молодой мессинец, которому Аристодем обещал свою дочь; он утверждал, что с обручением дочери отец потерял над ней свои отцовские права и передал их ему. Когда его возражения оставлены были без внимания, он, для спасения невесты, в отчаянии воскликнул, что она уже его жена, без ведома отца. Тогда Аристодем в сильном гневе схватил свой меч и вонзил его в грудь своей дочери.

Жертва была принесена. Но пророк объявил, что дочь Аристодема убита, что она принесена в жертву гневу отца, а не богам, и что необходимо пожертвовать другую деву. При этих словах разъяренный народ бросился на жениха, чтобы убить его за то, что он запятнал Аристодема кровью его собственной дочери и сделал сомнительным их спасение. Но Эвфай, друг жениха, успокоил толпу и уверил ее, что оракул удовлетворен смертью дочери Аристодема и что не нужно новой жертвы. С ним согласились все Эпитиды, потому что каждый из них боялся потерять свою дочь при новом кидании жребия. Народ успокоился и разошелся из собрания, чтобы участвовать в жертвоприношениях и празднестве.

В следующем сражении пал Эвфай. Увлеченный стремлением поразить спартанского царя Феопомпа, он слишком удалился от своих и получил смертельную рану. Так как он не оставил наследника, то мессинцы избрали своим царем Аристодема. Пророки возражали против этого выбора, что нельзя передать царское достоинство Эпита человеку, обремененному проклятием, запятнанному кровью собственного дитяти; но пожертвованием своей дочери Аристодем доказал такую любовь к народу, и во всех сражениях он оказывал такую геройскую храбрость, что народ считал его лучшим и достойнейшим и предпочел его всем прочим соискателям короны. Действительно, новый царь не обманул ожиданий народа. Он оказывал справедливость своим подчиненным, в войне отличался обычной храбростью, необыкновенным рвением и осмотрительностью, так что войско следовало за ним с воодушевлением. Он приобрел себе союзничество аркадцев, аргосцев и сикионцев и беспрерывно старался при всякой возможности вредить спартанцам. Из Ифомы он, вместе с аркадцами, делал частые набеги на Лаконию, особенно во время жатвы, и всегда возвращался победоносно и с богатой добычей.