Александр Косарев - Клады Отечественной войны Страница 50

Обоз углубился в лес. Неожиданно сзади на дороге показался казачий отряд. С огромным трудом французы перевели измученных лошадей в галоп, дабы спасти скарб и жизни. На пути река, и — вот удача, — через неё перекинут мост. Но когда лошади ступили на деревянный настил, мост рухнул. То ли карета была слишком тяжёлой, то ли просто кончилось везение. Воды Чёрного Вира сомкнулись, поглотив богатства навсегда...»

Интересное начало, правда? Дальше будет ещё интереснее, обещаю. Продолжаем наше увлекательнее чтение.

«Это отрывок из литературного сценария ещё неснятого фильма. Сколько здесь правды, а сколько вымысла — узнаем в будущем году. А пока о том, как всё начиналось.

Есть в Москве независимая телестудия ”Ченч”, которая занимается загадками природы, культуры и человеческой личности. Директор студии Александр Кузнецов встретился как-то с тестем. Сели за стол, беседовали “за жизнь” и, желая по российскому обычаю узреть корни, добрались постепенно до Отечественной войны 1812 года. И вот тут тесть, уроженец Смоленской области, поведал любопытную вещь.

От отца к сыну, из поколения в поколение передавалась в деревне история о том, как проходила здесь в период французского отступления часть наполеоновской армии. С годами рассказ терял свою чёткость, расплывались детали, но неизменным оставалось одно: несколько больших карет с гербами проезжали через мост, он обвалился, и кареты упали в воду и затонули.

Кузнецов загорелся и организовал прошедшим августом экспедицию в деревню “N”. Выезжали телевизионщики, геохимики и гидрологи, а также специалисты нестандартного профиля — экстрасенсы. Брали пробы воды и грунта, выявляли отклонения рельефа местности за период с 1812 года, составляли карту магнитных аномалий. А главное — искали. И нашли...

Пока не золото. Нашли само это место — Чёрный Вир, где вполне могло лежать что-то с давних времён. Небольшая, метров восемь-десять шириной, речка достигает значительной глубины — шесть метров. Именно здесь существовал когда-то мост: его дубовые сваи до сих пор сохранились под водой. Сделанные замеры показали увеличенное содержание тяжёлых металлов в иле и воде под бывшим мостом, причём выше по течению это содержание обычно, а ниже последовательно уменьшается. Что же касается экстрасенсов, то они обнаружили у Чёрного Вира значительные магнитные отклонения и сделали вывод: место “нечистое”. Кстати, на берегу реки растёт очень старое дерево. На нём, тоже очень давно, прибито колесо от кареты. Не той ли самой?

В 1993 году планируется вторая экспедиция. Количество её участников расширится — прибудут водолазы и строительные рабочие с соответствующей техникой. Найдут ли драгоценности, пока трудно сказать. Но фильм “Золото Наполеона ” будет снят в любом случае.

Название деревни пока держится в секрете, чтобы не вызвать потока “кладоискателей”».

Ну как, интересно? Не очень? Что ж, я понимаю. Много розового тумана и полная неопределенность. Попробую сам дать вам максимально полную информацию по этому «литературному сценарию».

Сразу же определимся с конкретным местом, где могли происходить описываемые события. Разумеется, данный эпизод (во многом реальный) можно без оговорок приписать спешно отходящему к Маньково корпусу Нея. Ведь только здесь, по этой самой дороге, проходили некоторые подразделения наполеоновской армии. Основная масса войск, как мы теперь знаем, пошла по другой дороге. А эти были вынуждены свернуть, им не оставили иного выбора. И в составе обозной колонны, ровно так, как и указано в статье, действительно двигались несколько богато изукрашенных карет. Везли ли они трофеи? Несомненно! Довезли ли их хотя бы до Белоруссии? Однозначно — нет. Но на этом, пожалуй, правдивая информация столь замечательно названной заметки иссякает.

Кстати, о названии. В нём, и именно в нём, кроется основная интрига публикации. Зловещее какое-то название... у Чёрного Вира... Что это за «вир» такой? Слово-то какое-то нерусское. И почему он чёрный? У нас вроде бы не Африка...

Поначалу и нам самим это было совершенно непонятно, пока однажды не позвонил мне знакомый поисковик и не сказал, что слово «вир» на местном наречии означает резкий, петлеобразный изгиб реки.

— А почему же он чёрный? — удивился я.

— Да потому, что именно у селения Чёрный (ранее Черныши) вся эта катавасия и происходила! — ответил он. Вот и получился — «Чёрный Вир».

Если перевести на русский язык данное словосочетание, то получится вот что: переправа у посёлка Чёрный в том месте, где река делает резкий извив, более всего похожий на греческую букву «омега».

Чтобы проверить возможность затопления одной (или даже нескольких) карет именно на этой переправе, следовало съездить непосредственно на место событий и посмотреть своими глазами на знаменитый «вир» и не менее знаменитое колесо (якобы прибитое к дереву).

Эту поездку мне удалось осуществить летом 2001 года. Место, где был выстроен старый мост, нами было найдено по «старой» карте, оно было вблизи впадения в реку небольшого ручья. Поэтому отыскать то место, где якобы затонула карета, удалось без труда. Боже мой, что там могло утонуть?! Ну, разве что детская коляска. Да, каньон там довольно глубокий (метра четыре), но воды в нём крайне мало, по колено, ну, максимум по пояс. Если карета или иная повозка и сверзнулась некогда с мостика, то, разумеется, всё её содержимое было на виду, и всё было растащено по домам местными жителями. Но после расспросов местного населения выяснилось, что подобных легенд и воспоминаний в современной деревне Черныши старожилы не припомнили. А ведь чужое обогащение в нашей стране запоминается надолго и не прощается никогда. Стало предельно ясно, что сюжет статьи (да и сценария тоже) высосан из пальца. К тому же и магнитометрические замеры показали полное отсутствие в речном русле какого-либо цветного металла. Не было следов и того, что кто-то работал здесь прежде.

Однако поисковая неудача в данном конкретном месте не отменяла того факта, что корпус Нея проходил именно в этом месте. Вот только повернуть на Красный он не смог, ему этого сделать не дали. И, повнимательнее рассмотрев карту местности, маршал понял, что его загнали в мышеловку. Ему оставался открытым только один путь — вдоль Лосминки на север. Через деревню Смилово в конечный пункт — Сырокоренье. А что ждало его там? А вот там-то и было самое неприятное. Справа река Дубрава, слева Лосмина, а прямо — Днепр. Классическая ловушка из водных преград, и бежать из неё абсолютно некуда — дорог нет никуда.

И вот во время последней ночёвки в Супротивах Ней собирает военный совет, на котором без обиняков объявляет о том, что дела настолько плохи, что приказывает своим товарищам по несчастью прятать всё, что можно и нужно спрятать. Завтра наступит решающий день, который однозначно определит их дальнейшие судьбы, и разбираться с багажом будет просто некогда. Нервы у всех окруженцев, надо полагать, были натянуты до предела. Каждый наверняка думал о том, что следующий день может оказаться последним днём в жизни. И весьма вероятно, что, не желая оставлять врагу что-то ценное, солдаты и беженцы в ночное время спешно прятали обременяющие их ценности и оружие.

Ранним утром, оставив позади себя заслон из смертников, практически окружённый корпус попробовал пробиться напрямую к деревне Воришки (нынешние Варечки). Из Смилово они пошли не в заведомо гибельное Сырокоренье, а в крохотную деревушку Мироедово, затерявшуюся в глуши дикого леса. Далее их путь лежал в Нитяжи и уже затем в Воришки, расположенные на левом стороне Днепра. И вот передовые полки французов уже на берегу Днепра. Эх, если бы на нём лежал толстый лёд, то можно было бы попробовать перебраться на противоположную сторону, и даже перевезти кареты и пушки. Но накануне разразилась внезапная оттепель и лёд на реке «поплыл». К тому же и спуск к реке, и противоположный берег были крайне круты, и заодно покрыты слегка подтаявшим льдом.

Что делать? Куда бежать? Тревожно ржут некормленые лошади, плачут женщины, глухо ропщут солдаты, с понятным страхом глядя вниз со слишком крутого берега. Ней понимает, что оторваться от преследователей ему не удастся, если он не бросит крайне обременяющих его движение всех раненых, больных и гражданских. Предоставив несчастным бедолагам возможность спасаться, кто как может, он поворачивает боеспособные части корпуса и бросается с ними вверх по течению реки, стараясь найти более пригодное для переправы место. То есть он движется к тому самому Сырокореныо, в которое так не хотел идти. Но иной дороги просто нет. А в Сырокоренье есть брод, и по нему можно попытаться выбраться в деревню Алексеевка, которая процветает в своей глуши и поныне. Полтора часа пути, и вот передовые части французов приближаются к спасительной переправе, но торопливая пальба из заранее установленных на ближайшей к броду горке пушек атамана Платова показывает Нею, что спокойно переправиться не удастся и здесь. А ему нужно на тот берег Днепра просто позарез. Там нет крупных воинских команд противника, и можно надеяться, что зловредные казаки наверняка отстанут. Момент для его корпуса был воистину критический, или, как иногда говорят профессиональные говоруны, — судьбоносный. Такие роковые моменты не часто случаются даже у очень бывалых вояк.