Георгий Куманев - Рассекреченные страницы истории Второй мировой войны Страница 51

Анализ исторических фактов и явлений позволяет сделать вывод, что главный критерий коренного перелома, основными звеньями которого стали Сталинградская, Курская битвы и битва за Днепр — это необратимость изменений в соотношении сил в военном противоборстве в пользу антигитлеровской коалиции. Коренной перелом — не единовременный акт, он был подготовлен многими предшествующими сражениями, прежде всего битвой под Москвой, самоотверженной обороной Ленинграда, Одессы, Севастополя, Киева, Новороссийска, Мурманска, действиями союзников по отражению наступлений врага на других театрах Второй мировой войны.

Военно-политические итоги указанных битв и коренного перелома в целом наглядно свидетельствовали, насколько несостоятельными оказались социально-политические, экономические и военно-стратегические прогнозы гитлеровского командования, рассчитывавшего на слабость СССР, на его неспособность дать достойный отпор наиболее могущественной военной машине того времени.

Народное хозяйство Советского Союза в исключительно тяжелых условиях сумело обеспечить важнейшие потребности фронта. Благодаря поистине самоотверженным усилиям тружеников тыла в течение второго периода войны удалось не только превзойти врага в выпуске основных видов военной продукции, но и осуществить перевооружение Красной Армии новейшими средствами борьбы.

В ходе каждой из рассматриваемых битв повышалась боеспособность многих частей и соединений Вооруженных сил СССР и внутренних войск. Советские воины учились бить и побеждать врага «малой кровью», т. е. с собственными минимальными потерями, приобретая необходимый опыт, расчетливость, воинскую зрелость. Приумножалось число частей, получивших наименование гвардейских или награжденных высокими орденами СССР.

Неуклонно росло мастерство по руководству войсками. Советское командование учло горький опыт неудачных сражений 1941–1942 гг., научилось современным формам и способам военного искусства; выдвинулась плеяда новых командиров, новаторски решавших сложнейшие проблемы военного дела. Совершенствовалось руководство многомиллионной армией со стороны Ставки ВГК и Генштаба. Сталин как Верховный Главнокомандующий и Председатель Ставки ВГК в течение 1943 г. заметно овладел оперативным искусством. «Ощущение, что Сталин владеет оперативными вопросами, — свидетельствовал Жуков, — у меня лично начало складываться в последний период Сталинградской битвы, а ко времени Курской дуги уже можно было без преувеличения сказать, что он и в этих вопросах чувствует себя вполне уверенным».

Талантливыми военными руководителями и полководцами проявили себя в тот период Г. К. Жуков, А. М. Василевский, К. К. Рокоссовский, Н. Ф. Ватутин, И. С. Конев, Л. А. Говоров, А. И. Еременко, Р. Я. Малиновский, И.X. Баграмян, П. А. Ротмистров, Н. Н. Воронов, А. А. Новиков, К. А. Мерецков, К. С. Москаленко, А. И. Антонов, М. В. Захаров, И. Д. Черняховский, Ф. И. Толбухин, В. Д. Соколовский, В. И. Чуйков, П. И. Батов, Д. Д. Лелюшенко, А. Х. Бабаджанян, А. В. Горбатов, Я. Н. Федоренко, П. С. Рыбалко, С. И. Руденко, Н. Д. Яковлев и многие другие военачальники. Перед ними поблек престиж известных гитлеровских фельдмаршалов и генералов.

Вскоре после поражения немецко-фашистских войск в битве на Волге посол СССР в Великобритании И. М. Майский так оценивал реакцию английской (и в целом западной) общественности на военные успехи Советского Союза. По его словам, первое, доминирующее чувство на Западе — это крайнее удивление жизнеспособностью СССР. Раньше преобладало мнение, что советским войскам удастся зимой 1942/43 г. удержать линию фронта и, может быть, провести лишь ограниченные наступательные операции. И вдруг неожиданно — такое мощное наступление. «Наряду со всеобщим изумлением мощью Красной Армии, — писал Майский, — очень широко распространено глубокое восхищение ее храбростью, выносливостью, искусством, организованностью. Было бы неправильно утверждать, что такое восхищение свойственно только массам. Нет, довольно часто можно встретить людей из интеллигенции, из средней буржуазии, даже из высших финансовых и правительственных кругов, которые полны искреннего восхищения героической борьбой нашего народа и нашей армией, и которые прямо говорят: “Вы спасли нас”».

Миллионные массы в порабощенных странах изуверились в возможности освобождения от жесточайшего террора. Теперь же они поверили, что на свете есть реальная сила, способная не просто отогнать один африканский корпус врага или высадиться на гряде островов, но и окончательно сокрушить фашистскую империю.

Укрепление международного авторитета СССР в результате коренного перелома в войне означало и усиление антигитлеровской коалиции в целом. К концу 1943 г. в нее входило уже около 40 государств. Примерами плодотворного сотрудничества СССР, США и Великобритании стали Московская и Тегеранская конференции.

Укрепление антигитлеровской коалиции после трех крупнейших побед Советских Вооруженных сил отразилось не только в верхних эшелонах политического руководства, но и в консолидации широких народных масс, их готовности к решительной борьбе с фашизмом. Массовые движения солидарности с СССР, митинги и сбор средств в помощь Красной Армии проходили в США, Англии, Канаде, Австралии. Многочисленный поток приветствий советскому народу шел из Мексики, Кубы, Бразилии, с Тихого океана, где воевали солдаты, летчики, моряки США, Англии, Индии, Австралии, Голландии. Характерно письмо американских и австралийских солдат, в котором говорилось: «Из болот и джунглей юго-западной части Тихого океана мы шлем братский привет нашим доблестным товарищам по оружию — бойцам Красной Армии…. Вы выиграли для нас драгоценное время. Пока мы собирали силы для будущих боев, вы сражались и проливали кровь. Теперь мы тоже готовы…»

Влияние успехов Красной Армии на военно-политическую обстановку в мире во многом определялось их материальными результатами и последствиями. В послании Конгрессу, направленном 10 января 1944 г., американский президент подчеркивал:

«Самую существенную помощь, которую мы и другие Объединенные Нации получили от Советского Союза, нужно искать в Сталинграде, Харькове и Киеве, в миллионах нацистских солдат, раненых, убитых и взятых в плен на русской территории, миллионах, которые уже не смогут сопротивляться нашим войскам в Западной Европе».

Потери, понесенные вермахтом в Сталинградской, Курской битвах, в битве за Днепр и других сражениях на советско-германском фронте в 1943 г., были ошеломляющими для гитлеровского командования. Всего за период коренного перелома в ходе войны Красная Армия нанесла поражение 218 дивизиям Германии и ее союзников (2,6 млн убитых, раненых и пленных, до 7 тысяч уничтоженных танков, более 14 тысяч самолетов, около 50 тысяч орудий). Эти крупные неудачи немецко-фашистских захватчиков заставили гитлеровское командование перебросить с Запада на Восточный фронт до 75 своих дивизий, что, естественно, облегчило боевые действия англо-американских войск.

Для восполнения понесенных потерь и восстановления военного потенциала с января 1943 г. в Германии были в полном объеме введены чрезвычайные мероприятия по программе «тотальной войны», что позволило гитлеровскому режиму оттянуть сроки своего окончательного поражения. Однако полностью возместить численность вермахта путем новых мобилизаций после 1943 г. не удалось. По расчетам Генерального штаба сухопутных войск, ежегодная нехватка военнослужащих с начала 1944 г. определялась в 800 тыс. человек.

Осознание безвыходности положения на фронтах привело часть германской буржуазии, генералитета и офицерства к оппозиции против Гитлера, которая все больше принимала форму организованного заговора. Военные катастрофы на Восточном фронте открыли правду многим немцам. Гестаповцы в своих донесениях отмечали, что «значительная часть населения открыто и нелицеприятно выражает свои опасения относительно исхода войны». Усиливалась деятельность антифашистского демократического подполья.

Вместе с поражениями на советско-германском фронте в течение 1943 г. еще более обострились противоречия между всеми участниками фашистского блока, усилились стремления союзников рейха пока не поздно порвать с Гитлером и искать выход в заключении сепаратного мира с США и Англией.

Заметно ухудшились, например, отношения германского военного командования с румынским руководством. По признанию правителя Румынии И. Антонеску, румынские войска под Сталинградом потеряли более 57 тыс. солдат и офицеров; в июле 1943 г. общая цифра румынских потерь возросла до 300 тыс.

Росло недовольство и в Венгрии и тоже из-за больших потерь, особенно на Дону и Волге. 2-я венгерская армия оставила там около 70 тыс. человек и 75 % боевой техники.