Георгий Куманев - Рассекреченные страницы истории Второй мировой войны Страница 52

Росло недовольство и в Венгрии и тоже из-за больших потерь, особенно на Дону и Волге. 2-я венгерская армия оставила там около 70 тыс. человек и 75 % боевой техники.

8-я итальянская армия потеряла под Сталинградом около 100 тыс. человек убитыми и ранеными. Фактически это был полный разгром итальянского экспедиционного корпуса, который Муссолини в угоду Гитлеру послал за тысячи километров от своей земли.

Одновременно с поражением в России итальянские войска начали отступление в Северной Африке. В октябре 1942 г. 8-я английская армия генерала Монтгомери одержала победу над итало-немецким корпусом Роммеля у Эль-Аламейна, где противник потерял около 55 тыс. человек убитыми, ранеными и пленными. В ноябре крупный десант английских и американских войск под командованием генерала Д. Эйзенхауэра высадился в Алжире и Марокко, а спустя полгода (в мае 1943 г.) итало-немецкие войска в Северной Африке капитулировали. Важное значение для вывода Италии из войны имела высадка союзников в Сицилии. В обстановке резкого военно-политического кризиса фашистская диктатура оказалась свергнутой, Муссолини арестован, а в сентябре было подписано перемирие с Италией.

Документы германского командования говорят о том, что Гитлер лихорадочно изыскивал наиболее боеспособные дивизии для помощи своему итальянскому союзнику. «Десяток германских дивизий мог бы удержать Муссолини у власти, — писала английская “Дейли экспресс” 7 августа 1943 г., — но Гитлер не мог отвлечь от России даже такое небольшое число войск». Более того, в сентябре — декабре 1943 г. гитлеровское командование было вынуждено отправить 28 дивизий из Западной Европы для удержания Восточного фронта.

События на Средиземноморье и Ближнем Востоке в 1941–1943 гг. развивались совсем не по тому стратегическому сценарию, который намечался гитлеровским руководством. Основные операции здесь планировалось проводить только тогда, когда у Германии будут развязаны руки в России.

Поражения под Москвой, Сталинградом, Курском и на Днепре явились приговором для всей стратегии фашистского блока на Ближнем Востоке и Средиземноморье. Ни о каких перебросках немецких войск с советско-германского фронта для решения средиземноморских задач, и тем более об операциях с Кавказа на Иран, теперь уже не могло быть и речи.

Правда, как уже отмечалось, осенью 1942 г. обстановка на южном крыле советско-германского фронта сложилась очень тревожная. В разгар Сталинградской битвы одна из группировок вермахта вышла к перевалам Главного Кавказского хребта и находилась всего в 200–300 км от советской границы с Турцией. Наличие договора о взаимопомощи с Англией и Францией не помешало правительству Турции за четыре дня до нападения Германии на СССР заключить с ней договор о дружбе. В августе 1942 г. турецкие государственные деятели заявляли, что Турция «в высшей степени заинтересована в уничтожении русского колосса» и «в возможно более полном поражении большевистской России»[230]. По данным Генерального штаба Красной Армии, у границ с СССР в то время сосредоточилось 26 турецких дивизий. Разгром же гитлеровских войск на Волге и на Кавказе, их поспешное отступление за Днепр отрезвляюще подействовали на турецкие правящие круги и способствовали стабилизации обстановки на южных границах СССР.

События на советско-германском фронте оказали влияние на соотношение сил и ход вооруженной борьбы на средиземноморском театре. В апреле 1942 г. гитлеровский генерал А. Кессельринг признавал, что «потребности русского фронта вынуждают верховное командование вермахта отправить туда большую часть авиационных соединений, базирующихся на Сицилии». Планировавшаяся операция по захвату Мальты так и не состоялась. Требования Роммеля усилить его африканский корпус для захвата Суэца систематически не удовлетворялись из-за невозможности для гитлеровского командования снять хотя бы часть войск из-под Сталинграда. Фельдмаршал В. Кейтель признавал: «Требовалось совсем немного, чтобы захватить Александрию и прорваться к Суэцкому каналу и в Палестину. Но как раз тогда мы не были достаточно сильны на этом направлении… в первую очередь из-за войны с Россией». Более того, летом 1942 г. у Роммеля были взяты две дивизии и переброшены на советско-германский фронт.

Американские генералы Дж. Маршалл, Д. Эйзенхауэр, О. Брэдди неоднократно подчеркивали, что сосредоточение и потери немецких войск в России создают благоприятные возможности для операций союзников и значительно облегчают их действия. Перед высадкой в Алжире Эйзенхауэр писал, что упорное сопротивление русских обеспечивает союзникам «свободу выбора места, времени и количества сил» для наступления в Северной Африке. В августе 1943 г. премьер-министр У. Черчилль говорил, что большинство военных операций союзников «невозможно было осуществить… если бы не героические подвиги и победы русской армии». Тогда же Комитет начальников штабов США констатировал: «Пока основная масса немецких сил скована на русском фронте, у стран оси имеются очень ограниченные возможности для наступательных действий…»

Таким образом, разгром основных группировок вермахта на далеком советско-германском фронте способствовал действиям антигитлеровской коалиции на Средиземном море, он предотвратил и сорвал опасные планы фашистских агрессоров в направлении Ирана и Индии. Советско-германский фронт всегда учитывался при стратегическом планировании союзников как фактор номер один в мировой обстановке.

Последствия и результаты сражений под Сталинградом, Курском и на Днепре ощутимо проявлялись и в азиатском регионе, где велась длительная война милитаристской Японии с Китаем, а с декабря 1941 г. развернулись сражения между японскими и американскими вооруженными силами на обширной акватории Тихого океана.

Позиция японского правительства по отношению к СССР (несмотря на заключенный в апреле 1941 г. договор о нейтралитете) в течение всей войны определялась решением императорской ставки от 2 июля 1941 г.: «…Нападение на Советский Союз должно быть совершено тогда, когда стало бы ясно, что Советский Союз настолько ослаблен войной, что не сможет оказать эффективного сопротивления».

В декабре 1941 г. Япония, Германия и Италия продлили срок «Антикоминтерновского пакта», демонстрируя этим единство своих целей. Впоследствии Международный трибунал для Дальнего Востока на основе многочисленных документов установил, что «до 1943 года Япония не только планировала вести агрессивную войну против Советского Союза, но также и продолжала активную подготовку к такой войне». В приговоре Международного военного трибунала для Дальнего Востока указывалось, что в 1942 г. «японский генеральный штаб и штаб Квантунской армии разработали новые наступательные военные планы против Советского Союза, остававшиеся в силе на 1943 год».

На Токийском процессе выяснилось, что в 1943 г. в Японии были разработаны «Мероприятия по управлению Сибирью» с обширной программой деятельности японской администрации после оккупации Советского Приморья и Хабаровского края и присоединения их к «сфере сопроцветания великой восточной Азии». Окончательный раздел советских территорий предусматривалось оформить совместным японо-германским соглашением, причем устанавливалось, что «Сибирская железная дорога будет поставлена целиком под контроль Германии и Японии», разграничительная линия между ними пройдет в Омске.

Соединения Квантунской армии, сконцентрированные возле границ с СССР, в 1941–1943 гг. насчитывали до 40–50 % общей численности японских сухопутных войск. На советских дальневосточных границах постоянно сохранялось напряженное положение. За 1941–1942 гг. японцы 779 раз совершали нарушения сухопутной границы, 206 раз — нарушения территориальных вод, 262 — нарушения воздушного пространства. Японскими кораблями было задержано более 80 советских судов, несколько из них потоплено. Наркомат иностранных дел СССР только в 1942 г. направил японскому правительству 10 нот с протестами против враждебной деятельности японских властей. Президент Ф. Рузвельт в декабре 1942 г. сообщал советскому правительству о том, что, по его данным, не исключена возможность нападения Японии на СССР[231].

Чтобы прикрыть дальневосточную границу протяженностью свыше 4 тыс. км от Владивостока до Читы (из расчета хотя бы 1–2 дивизии на 100 км), Советский Союз был вынужден держать там весьма значительные силы: в июне 1941 г. — 700 тыс. человек, в июле 1942 г. — 1,4 млн, в июле 1943 г. — 1,1 млн человек.

Поражения вермахта на советско-германском фронте сильно поколебали веру японских правящих кругов в мощь германской армии. Японский посол Осима в ответ на настойчивые попытки Берлина втянуть Японию в войну с СССР недвусмысленно заявил: «Учитывая нынешнее военное положение, для японского правительства невозможно вступить в войну».