Гомер - Илиада Страница 51

265 Так изрекла, и ответствовал Сон, восхищенный обетом: "Гера, клянись нерушимою клятвою, Стикса водою; Руки простри и коснися, одною - земли многодарной, Светлого моря - другою, да будут свидетели клятвы Все преисподние боги, присущие древнему Крону: 270 Ими клянися, что мне ты супругой Хариту младую Дашь Пазифею, по коей давно я все дни воздыхаю". Рек,- и ему покорилась лилейнораменная Гера; Руки простерши, клялась и, как он повелел, призывала Всех богов преисподних, Титанами в мире зовомых. 275 Ими клялася, и страшную клятву едва совершила, Оба взвились и оставили Имбра и Лемна пределы; Оба, одетые облаком, быстро по воздуху мчались. Скоро увидели Иду, зверей многоводную матерь; Около Лекта оставивши понт, божества над землею 280 Быстро текли, и от стоп их - дубрав потрясались вершины. Там разлучилися: Сон, от Кронидовых взоров таяся, Сел на огромнейшей ели, какая в то время на Иде, Высшая, гордой главою сквозь воздух в эфир уходила; Там он сидел, укрываясь под мрачными ветвями ели, 285 Птице подобяся звонкоголосой, виталице горной, В сонме бессмертных слывущей халкидой, у смертных киминдой. Гера владычица быстро всходила на Гаргар высокий, Иды горы на вершину: увидел ее громовержец, Только увидел, - и страсть обхватила могучую душу 290 Тем же огнем, с каким насладился он первой любовью, Первым супружеским ложем, от милых родителей тайным. Встречу супруге восстал громовержец и быстро воскликнул: "Гера супруга! почто же ты шествуешь так от Олимпа? Я ни коней при тебе, ни златой колесницы не вижу".

295 Зевсу, коварствуя сердцем, вещала державная Гера: "Я отхожу, о супруг мой, к пределам земли даровитой, Видеть бессмертных отца Океана и матерь Тефису. Боги питали меня и лелеяли в собственном доме. Их я иду посетить, чтоб раздоры жестокие кончить. 300 Долго, любезные сердцу, объятий и брачного ложа Долго чуждаются боги: вражда им вселилася в души. Кони при мне, у подошвы обильной потоками Иды Ждут и оттоле меня и по суше помчат и по влаге. Но сюда я, Кронид, прихожу для тебя от Олимпа, 305 Ты на меня, о супруг, не разгневался б, если безмолвно В дом отойду Океана, глубокие льющего воды". Быстро ответствовал ей воздымающий тучи Кронион: "Гера супруга, идти к Океану и после ты можешь. Ныне почием с тобой и взаимной любви насладимся. 310 Гера, такая любовь никогда, ни к богине, ни к смертной, В грудь не вливалася мне и душою моей не владела! Так не любил я, пленяся младой Иксиона супругой, Родшею мне Пирифоя, советами равного богу; Ни Данаей прельстясь, белоногой Акрисия дщерью, 315 Родшею сына Персея, славнейшего в сонме героев; Ни владея младой знаменитого Феникса дщерью, Родшею Криту Миноса и славу мужей Радаманта; Ни прекраснейшей смертной пленяся, Алкменою в Фивах, Сына родившей героя, великого духом Геракла; 320 Даже Семелой, родившею радость людей Диониса; Так не любил я, пленясь лепокудрой царицей Деметрой, Самою Летою славной, ни даже тобою, о Гера! Ныне пылаю тобою, желания сладкого полный!" Зевсу, коварствуя сердцем, вещала державная Гера: 325 "Страшный Кронион! какие ты речи, могучий, вещаешь? Здесь ты желаешь почить и объятий любви насладиться, Здесь, на Идейской вершине, где все открывается взорам? Что ж, и случиться то может, если какой из бессмертных Нас почивших увидит и всем населяющим небо 330 Злобный расскажет? Тогда не посмею, восставшая с ложа, Я в олимпийский твой дом возвратиться: позорно мне будет! Если желаешь и если твоей душе то приятно, Есть у тебя почивальня, которую сын твой любезный Создал Гефест, и плотные двери с запором устроил. 335 В оной почить удалимся, когда ты желаешь покоя". Гере быстро ответствовал туч воздыматель Кронион: "Гера супруга, ни бог, на меня положися, ни смертный Нас не увидит: такой над тобою кругом распростру я Облак златой; сквозь него не проглянет ни самое солнце, 340 Коего острое око все проницает и видит". Рек - и в объятия сильные Зевс заключает супругу. Быстро под ними земля возрастила цветущие травы, Лотос росистый, шафран и цветы гиацинты густые, Гибкие, кои богов от земли высоко подымали. 345 Там опочили они, и одел почивающих облак Пышный, златой, из которого капала светлая влага. Так беззаботно, любовью и сном побежденный, Кронион Спал на вершине Идейской, в объятиях Геры супруги. Быстро к судам аргивян победительный Сон обратился, 350 Радости весть возвестить черновласому Энносигею; Стал перед ним и воззвал, устремляя крылатые речи: "Ревностно, царь Посидаон, теперь поборай за данаев! Даруй ты им хоть мгновенную славу, пока почивает Зевс громовержец: царя окружил я дремотою сладкой; 355 Гера склонила его насладиться любовью и ложем". Рек - и к другим отлетел племенам человеческим славным, Боле еще возбудив Посидона к защите ахеян. Он пред ряды первоборные вышел вперед, восклицая: "Мы ли, ахейцы, опять Приамиду победу уступим? 360 Мы ли допустим, чтоб взял корабли он и славой покрылся? Так похваляется он и грозит, оттого что бездействен Близ кораблей остается могучий Пелид прогневленный. Но и в Пелиде нам нужды не будет, когда совокупно Все устремимся, решася стоять одному за другого! 365 Други, внимайте, совет предложу я, а вы повинуйтесь: Быстро щитами, которые в воинстве лучше и больше, Перси оденем, шеломами крепкими чела покроем И, медножалые, длинные копья в руках потрясая, Храбро пойдем, перед вами я сам; я не мню, чтобы Гектор 370 Мог против нас устоять, и неистово бурный на битвах! Кто меж бойцами могуч, но щитом не великим владеет, Слабому пусть передаст он, а сам да идет под великим". Так он вещал,- и с усердием пламенным все покорились. Сами цари, забывая их язвы, строили ратных, 375 Царь Диомед, Одиссей и державный Атрид Агамемнон; Рать обходя, заставляли менять боевые доспехи: Крепкие крепкий вздевал, отдавая слабейшие слабым. Так ополчившися пышносияющей медью, данаи Двинулись; их предводил Посидаон, колеблющий землю, 380 Меч долголезвенный, страшный неся во всемощной деснице, Равный молнии пламенной: с ним невозможно встречаться В сече погибельной,- смертного ужасом он поражает. Рати троянские встречу построил блистательный Гектор. В оное время ужаснейший спор ратоборный воздвигли 385 Бог Посидон черновласый и шлемом сверкающий Гектор, Сей илионян любезных, а тот аргивян защищая. Море восстало и волны до самых судов и до кущей С ревом плескало, а рати сходилися с воплем ужасным. Волны морские не столько свирепые воют у брега, 390 Быстро гонимые с моря дыханием бурным Борея; Огнь-истребитель не столько шумит, распыхавшись пожаром, Если, по дебри гористой разлившися, лес пожирает; Ветер не столько гремит по дубам высоковолосым, Если со всею свирепостью воет над ними, бушуя,395 Сколько гремел на побоище голос троян и ахеян, Кои с неистовым воплем одни на других устремлялись. Первый в Аякса копьем шлемоблещущий Гектор ударил, В миг, как Аякс на него наступал, и наметил он верно; Там, где на персях два перевесных ремня простирались, 400 Сей от щита, а другой от меча у Аякса героя, Там поразил; но ремни защитили. Разгневался Гектор, Видя, что быстрая медь бесполезно из рук излетела; К сонму друзей отступил Приамид, избегающий смерти. Но его отступившего вдруг поразил Теламонид 405 Камнем, которые кучей, подпоры судов извлеченных, Там у бойцов под ногами крутились: такой подхвативши, В грудь, чрез поверхность щита, поразил Приамида близ выи, Махом пустив, как кубарь, и пронесся он, шумно кружася. Словно как дуб под ударом крушительным Зевса Кронида 410 Падает с корня, из древа разбитого вьется зловонный Серный дым; и стоит, как бездушный, паденья свидетель, Близкий прохожий: погибелен гром всемогущего Зевса, Так ниспроверглася быстро на прах Приамидова крепость. Дрот из руки полетел, на него навалился огромный 415 Щит и шелом, и взгремела на нем распещренная броня. С криком ужасным к нему полетели ахейцы младые, Падшего чая увлечь, и из рук на него устремили Множество пик; но не мог ни единый владыке народов Язвы нанесть, ни ударить; немедля его окружили 420 Вои храбрейшие: Полидамас и Эней и Агенор, Ликии царь Сарпедон, и воинственный Главк непорочный; Не было мужа, о нем не радевшего; каждый над падшим Выпуклый щит в оборону простер; а друзья, Приамида На руки скоро подняв, из борьбы понесли, поспешая 425 К коням ретивым, которые сзади сраженья и смуты С храбрым возницей и с пышной его колесницей стояли. Кони ко граду помчали стенящего тяжко героя. Но лишь примчались ко броду реки прекрасно текущей, Ксанфа пучинного, богом рожденного, Зевсом бессмертным, 430 Там с колесницы его положили на землю и свежей Влагой лицо оросили. Вздохнул, проглянул он очами И, на коленях держащийся, кровью из уст обливался; Скоро опять опрокинулся в прах, и опять ему очи Мрачная ночь осенила: удар оглушал еще душу.

435 Рати ахеян, увидевши Гектора, сшедшего с поля, Бросились жарче на гордых троян и возвысились духом. Первый от всех аргивян, Оилеев Аякс быстроборный Сатния смертно пробил, налетев с изощренною пикой, Сатния, Энопа сына, которого нимфа наяда 440 Энопу, пастырю стад, родила на брегах Сатниона. Сатния славный копейщик Аякс Оилид, налетевши, В пах поразил; опрокинулся он, и за труп Энопида Трои сыны и ахеяне подняли страшную сечу. Полидамас за него, потрясая огромною пикой. 445 Мстителем вышел и, бросив, попал Профоенора в рамо, Ветвь Арейлика,- рамо пронзает могучая пика; В прах он падет и рукою хватает кровавую землю. Сын Панфоя, свирепо гордящийся, звучно воскликнул: "Скажет ли кто и теперь, что у храброго Полидамаса 450 Тщетно из длани могучей огромная прянула пика! Острую принял какой-то ахеец и ею, надеюсь, Он, опираясь, пойдет в преисподние домы Аида!" Так восклицал. Огорчили ахеян надменного речи; Более ж всех у Аякса геройскую взорвали душу; 455 Подле него пораженный противником пал Профоенор. Гневный Аякс в отступавшего ринул сверкающий дротик: Сам Панфоид едва от погибели черной избегнул, Прянувши вбок; но копье Архелох смертоносное принял, Сын Антеноров: ему предназначили боги погибель: 460 Храброго дрот улучил в сочетание выи с главою, В верх позвонка, и рассек у несчастного крепкие жилы; Мощным ударом сраженный, главой он, лицом и устами Прежде ударился в дол, чем своими коленами, павший. Громко вскричал Теламонид к Панфоеву славному сыну: 465 "Взор обрати, Панфоид, и поведай, троянец, мне правду: Пасть за вождя Профоенора сей не достоин ли воин? Он не презренный боец, не презренного, кажется, рода: Он илионян вождя, Антенора, смирителя коней, Сын или брат; Антенора он племени сильно подобен".