История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 4. Часть 2 - Луи Адольф Тьер Страница 51

первого раздела, и Наполеон никогда не думал ее у нее забирать, не считая 1812 года, когда он надеялся разгромить Россию и создать Польшу французскую. Когда затея потерпела крах, Галиция осталась у Австрии, и ни самым экзальтированным полякам, ни даже Александру не приходило в голову востребовать ее у Вены. Но имелись провинции на правом и левом берегах Вислы, до Пилицы с одной стороны и Буга с другой, которые Австрия приобрела при последнем разделе и которые забрал у нее Наполеон для учреждения Великого герцогства Варшавского. Если бы их вернули Австрии, она стала бы обладательницей бассейна Вислы до самых врат Варшавы. В таком случае уже невозможно было бы говорить о восстановлении Польши. Австрия это понимала, поэтому с ее стороны не ждали серьезных возражений. К тому же ей могли предложить довольно значимые уступки, о которых мы уже говорили.

Таким образом, Россия приняла решение окончательно уступить герцогство Познанское Пруссии, что обязывало последнюю быть менее требовательной в Германии, и постаралась полюбовно договориться с Австрией относительно ее границы с Польшей. Она дала совет Гарденбергу обратиться к Австрии с весьма умеренным ответом и сделала всё возможное, чтобы добиться своих главных целей без разрыва, губительного для нее и для Пруссии и, несомненно, скандального для всех.

При такой постановке вопроса стало возможно решить его мирным путем. Австрия, со своей стороны, пошла на некоторые уступки. После возвращения Тироля и Италии, о которых она и не мечтала при подписании Калишского, Райхенбахского и Теплицкого договоров, было неуместно протестовать против расширения России. Согласившись в принципе с восстановлением Польши, Австрия не могла удерживать бассейн Вислы до Пилицы и Буга, поэтому согласилась оставить за собой Вислу только до Сандомира. В Сандомире река Сан превращалась в границу Галиции – так возвращались к старым границам. Обсудили Краков, соляные копи и Тарнополь, и по всем этим пунктам Россия выказала большую сговорчивость. Она отдала территорию вокруг Кракова и предоставила нейтралитет этому городу, а также отказалась от обладания копями Велички и Тарнопольским уездом.

Чем бо́льшую сговорчивость выказывала Австрия в вопросе Польши, тем больше твердости она могла и хотела выказать в отношении Саксонии. В частности, она продолжала настаивать, что, поскольку основное условие, поставленное Пруссии, – примкнуть к Австрии и Англии в польском вопросе – не выполнено, Австрия может считать себя полностью свободной от обязательств. Она напомнила, что всегда жертвовала Саксонией наперекор себе, из чистого снисхождения и из желания единства, ибо упразднением Саксонии по германскому равновесию наносился жестокий удар. К тому же, добавляла Австрия, Англия, будучи лучше осведомлена, переменила свое мнение, и, поскольку она отказалась от жертвы, на которую вначале соглашалась, уже не позволительно думать о включении Саксонии в состав Пруссии. Австрия выказала категоричность в этом пункте и заявила, что согласится только на отделение некоторых территорий, которых будет довольно, чтобы наказать Фридриха-Августа, наилучшим образом прочертить границы прусской земли и исполнить взятое в отношении Пруссии обязательство вернуть ее к состоянию 1805 года.

Войдя в детали, Австрия приложила все старания, чтобы доказать, что Пруссия вовсе не нуждается в приобретении Саксонии. Она потеряла из-за Наполеона 4 миллиона 800 тысяч подданных из 10 без малого миллионов, то есть почти половину. С тех пор как члены коалиции победоносно перешли через Эльбу и Рейн, Пруссия фактически вернула себе около 1,5 миллионов подданных, вновь захватив Данциг, Магдебург, Вестфалию и прочие крепости. Тем самым, чтобы получить полное возмещение, ей нужны еще 3 миллиона 300 тысяч. Она может претендовать на 2 миллиона 500 тысяч за свою долю Великого герцогства Варшавского; на 500 тысяч за герцогства Анспах и Байройт, переданные Баварии в 1806 году; на 300 тысяч за увеличение, обещанное Ганноверу, и на 50 тысяч за возмещение Саксен-Веймарскому дому. Итого, на 3 миллиона 350 тысяч человек, которые вместе с 1,5 миллионами, уже полученными обратно, составляют 4 миллиона 850 тысяч, то есть даже чуть больше, чем она потеряла. А ведь Россия, отказываясь от герцогства Познанского, оставляет Пруссии миллион человек; да и провинции на левом берегу Рейна и герцогство Бергское на правом берегу включают не менее 1 миллиона 600 тысяч. То есть остается найти только 750 тысяч. Легко можно подчинить Пруссии еще нескольких второстепенных государей и собрать таким образом 200 тысяч подданных. Ганновер готов пожертвовать обещанными ему 300 тысячами. Следственно, остается найти еще не более 200–300 тысяч подданных и, взяв их в Саксонии, население которой составляет 2 миллиона 100 тысяч человек, оставить последней ее состояние почти в целости.

Расчеты, породившие впоследствии немало упреков Венскому конгрессу в том, что он делил народы подобно стадам, вызвали бурное возмущение пруссаков. Они категорически отвергали точность таких расчетов и предавались оценкам, сколь недопустимым, столь и трудно-опровержимым. Без авторитета, сведущего и наделенного властью произнести последнее слово, прийти к согласию было невозможно, ибо расходились во мнениях не только о количестве, но и о «качестве» людских ресурсов. Говорили, что поляк из окрестностей Познани, оставленной Россией Пруссии, стоит больше, чем поляк из окрестностей Клодавы или Сомпольно, ею удержанных, а бывший француз из Экс-ла-Шапели или Кельна – несравнимо больше, чем поляк из Калиша или Торна, на которого его меняют.

Потому задумали, помимо главного комитета из пяти членов, разбиравшего все первостепенные вопросы, сформировать особую комиссию для изучения выдвинутых с той и другой стороны оценок и вынесения по ним компетентного решения.

Лорд Каслри в последние дни декабря побеседовал с Талейраном и представил ему формирование этой комиссии как способ выйти из затруднения и спасти саксонский вопрос, сведя его к цифрам. Талейран не выдвинул возражений против создания оценочной комиссии, но отвечал британскому полномочному, что трактовать вопрос таким способом – значит его принижать и правильнее было бы говорить о принципах, а не о цифрах. Затем, вернувшись к своей излюбленной теме, теме наследственного права, он предложил лорду Каслри заключить между Австрией, Англией и Францией краткую, но точную конвенцию, посредством которой эти три державы договорятся поддерживать существование Саксонии в принципе, разве что при уступке ее некоторых частей Пруссии. Лорд Каслри немедленно отпрянул, как человек, на которого совершили внезапное нападение. «Вы предлагаете мне альянс, – сказал он Талейрану. – Альянс предполагает войну, а войны мы не хотим и решимся на нее только в крайнем случае. Когда придется думать о войне, тогда мы и обсудим средства ее ведения и союзы, из них вытекающие».

Получив отпор, Талейран не стал настаивать. Договорились сформировать оценочную комиссию и решили включить в нее и Францию.

Идея создания оценочной комиссии получила одобрение всех заинтересованных сторон, но когда зашла речь о том, чтобы