Гордон Брук-Шеферд - Перелетные птицы Страница 52

Первым из возникших вопросов было как отнестись к настойчивому приглашению "Фэрвела" на встречу. Сам бизнесмен не мог немедленно выехать в Москву, но к этому времени у его фирмы появился постоянный офис в советской столице, и его возглавлял в качестве представителя другой француз. И первые шаги было решено сделать через него. Этот представитель был кавалером ордена Почетного Легиона и, когда его пригласили в Париж и изложили суть дела, счел своим патриотическим долгом участвовать в деле, хотя это было и небезопасно для него, как для лица, не имеющего дипломатического иммунитета. Ему рассказали о "Фэрвеле", обучили основным приемам шпионского искусства и, после этих молниеносных курсов сроком менее чем в неделю, отправили обратно в Москву. Редко когда такую крупную разведывательную операцию подвешивали на такой тонкой нити.

Дело упрощалось тем, что "Фэрвел" уже сам всё проработал. Так что когда француз позвонил ему, "Фэрвел" тут же назначил ему встречу в центре Москвы, почти под кремлевскими стенами, и передал ему первую стопку документов. Некоторые были оригиналами, их следовало переснять в офисе фирмы и незамедлительно вернуть при следующей встрече, другие же "Фэрвел" уже переснял. Любопытно, что на большинстве документов стоял штамп "Снятие фотокопий запрещено!"

Это была первая партия документов, которая прибыла в Париж (представитель направил её коммерческим багажом в составе французской диппочты - нормальное явление) и которую Раймон Нар увидел собственными глазами. Он сообщил своему руководству о размерах полученного богатства. "Фэрвел" был к этому времени старшим офицером в отделе "Т", втором по величине в Первом главном управлении КГБ. Оно занималось сбором "специфической информации" за рубежом, прежде всего связанной с ядерными исследованиями на Западе, ракетными и космическими программами, компьютерными технологиями. К тому же отдел занимался оценкой полученных со всех концов света материалов и распределением их в заинтересованные ведомства Советского Союза. Так что "Фэрвел" был в курсе самых последних нужд Кремля по части военно-промышленных секретов и того, как КГБ удовлетворяет эти нужды.

Раймону Нару и его коллегам стало ясно, что работа с таким бесценным источником должна быть поставлена на более солидное основание, а это означало создание во французском посольстве некоего экстерриториального образования. Московский представитель фирмы рисковал своей свободой и, может быть, головой при каждой передаче материалов. Марсель Шале воспользовался близкими отношениями с генералом Жеану Лаказом, начальником штаба Вооруженных Сил Франции, из из военного атташата в Москве был выбран один офицер, оказавшийся другом Раймона Нара. Этот офицер был введен в Париже в курс дела. Ему сказали, что всё это надо хранить в строжайшей тайне, даже, предупредили его, от посла. Это решение не сулило ничего кроме выгод. Офицер, хотя и не специалист из области разведки, был все-таки профессионалом, переснятие документов теперь могло осуществляться в безопасном месте посольства, сам офицер имел дипломатический иммунитет.

Но имелись при этом и неудобства, связанные прежде всего с тем, что офицеру приходилось исполнять и свои официальные функции. Однажды, например, он был обязан появиться на официальном мероприятии на даче своего посла сразу же после получения материалов от "Фэрвела" (обычно это делалось на машине). Что ему было делать с ценным товаром, который вряд ли можно было тащить на прием, да и на себе его не спрятать? Нельзя было и выпускать его из рук, поскольку за дачей вела наблюдение охрана.

Тогда он подошел к охраннику и сказал ему, что в машине лежит коробка виски и он не хотел бы, чтобы её украли, пока он находится на приеме. Чтобы поощрить охранника, он дал ему бутылку спиртного. Охранник точно исполнил его указания. Так в течение двух часов советский часовой нес охрану лежавших в автомобиле нескольких сот советских секретных документов.

Следует добавить, что с чисто физической точки зрения операция упростилась. По просьбе "Фэрвела" ему передали фотокамеру с высокой разрешимостью, и с конца лета 1981 года он передавал материалы в гораздо более удобной форме - в маленьких кассетах. Так длилось до конца деятельности "Фэрвела".

Прежде чем вернуться к драматической развязке этой истории, возьмемся оценить значение "Фэрвела" среди других советских перебежчиков.

Прежде всего он представил Западу полную картину сети научно-технического шпионажа, действующей против него. В центре её стоит Военно-промышленная комиссия со своей структурой. Запад знал о её существовании, но считал её функции ограниченными координацией производства внутри страны с целью сглаживания недостатков и предотвращения дублирования. "Фэрвел" раскрыл вторую и параллельную задачу: определение технической информации, которую необходимо достать для Военно-промышленной комиссии за рубежом для латания дыр в собственных знаниях, распределение приоритетов между задачами.

Он назвал шесть организаций, ответственных за реализацию поставленных задач: КГБ с его специальным отделом "Т", ГРУ - военная разведка, Государственный комитет по науке и технике (ГКНТ), Академия Наук СССР, Министерство внешней торговли и Госкомитет по внешнеэкономическим связям (ГКЭС), занимавшийся в основном странами "третьего мира". "Фэрвел" объяснил, что все вместе они решают задачу не упустить поезд всемирных технических инноваций. Чтобы не отстать от этого поезда, они готовы тратить миллионы рублей, чтобы купить на него билеты. Но если билеты нельзя купить, их следует украсть. "Фэрвел" подчеркивал все увеличивавшуюся помощь Москве со стороны разведок Восточно-Европейских стран. В течение, например, одного отчетного периода поляки и восточные немца добыли собственными усилиями б'ольшую часть информации по ядерным вопросам, 40 процентов - "звездным войнам", ценную информацию по западному химическому и биологическому оружию, а также материалы по обычным вооружениям - например, по танку "Леопард". ФРГ и Вена - резиденция Международного агентства по атомной энергии - были первыми целями восточноевропейских спецслужб.

"Фэрвел" представил результаты того, что сумел втянуть в себя этот всемирный "пылесос", в виде совершенно секретных отчетов Военно-промышленной комиссии за 1979-1980 годы. За первый год за границей было добыто 58.516 документов и 5.824 образца техники. Благодаря этим приобретениям, утверждалось в отчете, в Советском Союзе было запущено 164 новых проекта исследований и развития, а работа над 1.262 проектами была ускорена и сокращена по времени. За следующий год число материалов сократилось, но качественно выросло, что позволило инициировать 200 проектов и сэкономить на работе над 1.458.проектами. За четыре года, по данным "Фэрвела", было добыто 30.000 образцов техники, поступило 400.000 западных документов. А отчет подразделения "Т" за 1980 год показывал, что в предыдущем году только КГБ истратил на неуказанные образцы западной техники 800.000 рублей в иностранной валюте плюс ещё 1,5 миллиона - на "контрольно-измерительные приборы, радиоприемники и - передатчики, охрану информационных каналов" и пр. Эти цифры дают представление об общих расходах в рамках ВПК.

Такая статистика, представленная Военно-промышленной комиссией своим хозяевам из Политбюро, возможно, несколько натянута. Но Западу не было необходимости в информации "Фэрвела", чтобы получить представление об основных примерах хищений в области научных разработок, видимых невооруженным глазом. Так, основной самолет радиациолокационной разведки советских ВВС является прямой копией американского AWAC; русский бомбардировщик "Блэкджек" (по натовской терминологии - примеч. перев.) смоделирован по по американскому В1-В; транспортный самолет с коротким взлетом "Антонов-72" - близнец "Боинга YC-14"; новейшие советские торпеды для подводных лодок сделаны по образцу американской МК-48; по сообщению другого советского перебежчика, хищение всех чертежей американской субмарины "Джордж Вашингтон" (вряд ли такой объем чертежей можно похитить чисто физически; см. также предисловие от издателей - примеч. перев.) позволило русским построить собственную копию, которую с юмором обозвали "Жоржиком". Как показывают эти примеры, значительная часть золотой пыли, которая имеет происхождением Соединенные Штаты, всасывается упомянутым "пылесосом". Документы "Фэрвела" показывают, что в 1980 году, например, 61,5 процента информации поступило из американских источников, 10,5 - из Западной Германии, 8 - из Франции, 7,5 - из Великобритании и 3 - из Японии.

Среди более чем трех тысяч секретных и совершенно секретных документов , которые "Фэрвел" переправил на Запад, были и два списка сотрудников, составленных на основе документов, хранившихся у него в сейфе. Первый список насчитывал 250 сотрудников, работавших по "линии икс" под различными "крышами" по всему миру. Этот список позволил, по крайней мере на короткое время, парализовать операции КГБ в этой области. Но "Фэрвел" сумел нанести удар по контактам на местах офицеров "линии икс" по всему свету. Он передал Западу данные, которые позволили выйти более чем на сто шпионов, действовавших в научно-технической области как минимум в 16 натовских или нейтральных странах. Некоторые были арестованы, судимы и получили сроки. Других отпугнули или сделали их безвредными. За третьими установили наблюдение, в некоторых случаях через них Москву снабжали фальшивками.