Валерий Курганов - Рюриковичи. Исторические портреты Страница 52

Святослав Ярославич

Великий киевский князь Ярослав Владимирович был тонким политиком и прирожденным дипломатом. Стремясь упрочить положение своего государства, он связал своих детей династическими браками с знатными фамилиями целого ряда европейских стран. Его сын Святослав, названный в крещении Николаем, имел от брака с Одой, сестрой германского епископа Бурхардта Трирского, как приведено в исследовании В.М. Когана и В.И. Домбровского-Шалагина «Князь Рюрик и его потомки», пятерых сыновей: Глеба, Давида, Романа, Ярослава и Олега. Составитель «Славянской энциклопедии» В.В. Богуславский уточняет, что Ода была внучатой племянницей императора Генриха III и папы Льва.

Потомки Святослава в нескольких поколениях оставили заметный след в русской истории. Не всегда их поминали добром, не всегда у них самих жизнь складывалась удачно ― но к ним мало кто относился равнодушно. В самом известном произведении русского Средневековья, в «Слове о полку Игореве», упомянуты сын и два правнука Святослава Ярославича. Его внук, тезка прародителя этой ветви Ярославичей, Святослав Ольгович, навеки связал свое имя с будущей русской столицей. «Приди, брате, ко мне в Москов», ― писал ему Юрий Долгорукий. Эта строка в летописи под 1147 годом считается первым документальным упоминанием о Москве. Два других внука побывали на великом киевском столе, причем для одного из них прикосновение к власти оказалось гибельным. Через 13 дней после своего восшествия на престол Игорь Ольгович, внук Святославов, был свергнут, заточен в монастырь, а еще некоторое время спустя его растерзала озверевшая толпа. Троих потомков в четвертом колене на городской площади повесили галичские бояре. Они были единственные из всего рода Рюриковичей, кто был казнен подобным образом.

Такая судьба была уготована потомкам Святослава Ярославича, и во многом это объясняется тем, что этот род на протяжении долгих десятилетий сохранял фамильные черты характера своего предка: честолюбие, властность, смелость и готовность идти к цели, невзирая на препятствия.

За честолюбие отца раньше всех пришлось расплачиваться сыновьям. После его смерти Олег был изгнан из Владимира-Волынского и бежал в Тмутаракань, Глеб был вынужден покинуть Новгород, куда был направлен Святополк Изяславич, и погиб в Заволочье.

Святослав после смерти Ярослава Владимировича длительное время находился как бы в тени своего старшего брата. Изяслав Ярославич, ставший великим князем согласно завещанию отца, не отличался властолюбием и деспотичностью. Он предпочитал все дела решать совместно со своими младшими братьями. На протяжении почти двадцати лет они втроем организовывали военные походы, вместе были в церкви и сидели за общим столом во время празднования перенесения мощей Бориса и Глеба. Вместе с тем в лаконичных словах «Повести временных лет» при внимательном прочтении можно найти различия в положении братьев. Причем именно Святослав выделяется своими поступками.

Вот как летописец, может быть, сам того не желая, подчеркивает индивидуальность действий Святослава.

В 1065 году он отправился с воинами на Ростислава Владимировича в Тмутаракань, откуда тот до этого изгнал сына Святослава, Глеба. Изяслав и Всеволод Ярославичи в этом походе не участвовали. Почему? Считали, что Святослав в состоянии справиться самостоятельно? Или не одобряли его действий против племянника?

Через два года, когда другой их племянник, находившийся с ними в двоюродном родстве, Всеслав Брячиславич Полоцкий, захватил Новгород, братья выступили вместе, чтобы наказать зачинщика раздора. Это совместное выступление закончилось разорением Минска и кровопролитным сражением на реке Немиге (Немане). В последующем Всеслава вместе с двумя сыновьями обманом схватили, пригласив на переговоры, и посадили в киевскую темницу. Новгород считался владением Изяслава, и правил там его посадник. Почему против другого племянника все трое братьев пошли в поход, тогда как в первом случае Святослав был оставлен один на один со своевольным Ростиславом?

Характерны моменты, на которые указывают составители энциклопедии «История России. IX–XVII вв.». Дружина Святослава особенно отличилась жестокостью в захваченном Минске. Пригласить Всеслава Полоцкого на переговоры, чтобы захватить его в плен, предложил тоже именно Святослав.

В ночном сражении с половцами на реке Альте в 1068 году соединенные силы братьев были подвергнуты такому разгрому, что «побежали русские князья... Изяслав со Всеволодом бежали в Киев, а Святослав ― в Чернигов». Для Изяслава этот разгром обернулся впоследствии жизненным крушением, а Святослав, когда половцы 1 ноября приблизились к Чернигову, вышел с небольшой дружиной и отогнал неприятеля.

Как известно, старший брат Изяслав Ярославич вступил в конфликт с киевлянами, те подняли восстание, освободили находившегося в заточении Всеслава Полоцкого. Изяслав выехал в Польшу за военной помощью к своему зятю Болеславу II.

Здесь расхождения между братьями уже более заметны, хотя летописец о них прямо и не говорит.

Почему Изяслав обратился к полякам, а не отправился в Чернигов к Святославу, который уже проявил себя умелым полководцем, победив превосходящие силы половцев? Их «одолел Святослав с тремя тысячами, а половцев было 12 тысяч; и так их побили, а другие утонули в Снови», ― писал летописец.

Почему для усмирения киевского бунта потребовались иноземцы, тогда как вполне могло хватить ресурсов, которыми располагали Святослав и Всеволод? При этом надо учитывать, что и у самого Изяслава был в подчинении не только Киев, но и новгородские земли. Н.М. Карамзин писал: «Область Изяславова, сверх Новагорода, простиралась от Киева на Юг и Запад до гор Карпатских, Польши и Литвы». Вспомним, что отец Изяслава отвоевал Киев у Святополка, опираясь на новгородцев. Новгородцы составляли войско Ярослава, новгородцы дали деньги, чтобы нанять варягов, новгородцы поддержали дух своего князя.

Надо полагать, имелись причины, заставившие Изяслава бежать с родной земли к полякам. Об этих причинах мы можем только догадываться, но его братьям они были, как можно предполагать, не столь загадочны.

Еще в большей степени симптоматично, что киевляне, узнав о приближении Изяслава в 1069 году с польскими отрядами, обратились за поддержкой и защитой к братьям того, кого они совсем недавно изгнали из города. Именно Святослав успокоил киевлян, сказав им: «Мы пошлем к брату своему; если пойдет с поляками погубить вас, то мы пойдем на него войною, ибо не дадим губить города отца своего; если же хочет идти с миром, то пусть придет с небольшой дружиной».

Святослав без колебаний заявляет: «...Мы пойдем на него [Изяслава] войною...» Через четыре года, 22 марта 1073 года, Святослав перешел от слов к делу, заняв вместе с младшим братом Всеволодом киевский престол.

Значит ли это, что в глазах киевлян Святослав имел более высокий авторитет, чем Изяслав?

Изяслав опять не стал собирать войска в своих остальных владениях, среди которых самым значительным был Новгород, а обратился снова в Польшу. Это говорит о том, что и в остальных русских землях Святослав рассчитывал на свою поддержку, в отличие от Изяслава. Или же русские города проявили нейтральное отношение к спорам братьев?

О том, что Святослав был достаточно крут к проявлениям любого своеволия и инакомыслия, можно судить по методам усмирения волнений в Ростовской области наместником Святослава. Из-за неурожая начался голод. Этим воспользовались волхвы, чтобы вернуть людей к языческой вере предков, а попутно и обеспечить свое материальное благополучие. Они начали, что называется, демонстрировать ловкость рук, только это были вовсе небезобидные фокусы: «...Называли знатных жен, говоря, что та жито прячет, а та ― мед, а та ― рыбу, а та ― меха... мороча людей, прорезали за плечами и вынимали оттуда либо жито, либо рыбу и убивали многих жен, а имущество их забирали себе». Захватив языческих жрецов, перешедших к активным действиям, Янь Вышатич, наместник Святослава, стал их пытать. Палачи выдергивали им бороды, избивали их, после привязали к мачтам и пустили по реке Шексне. Добившись публичного покаяния, возмутителей народного спокойствия казнили. Трупы повесили на дубе, а на другую ночь их изгрыз медведь. Наверное, не случайно Янь Вышатич выбрал дуб, да еще вблизи обитания медведей. Дело в том, что у язычников дуб считался священным деревом, а медведь, который до сих пор присутствует на гербе Ярославля, ― священным животным. Туристам в этом городе в наше время показывают медведицу Машу, живое олицетворение веры предков. Использовав для казни своих идеологических противников их же священные символы, наместник Святослава добился также и их политической дискредитации.

Повесть «Временных лет» передает диспут на тему сотворения человека, который состоялся во время всех этих событий между Янем Вышатичем и захваченными в плен волхвами. Это один из немногих источников, по которому мы можем судить о представлениях славян-язычников о мироздании. Летописец, монах из монастыря, передал их намеренно примитивно, через наложение христианских образов: «Бог мылся в бане и вспотел, отерся ветошкой и бросил ее с небес на землю. И заспорил сатана с Богом, кому из нее сотворить человека. И сотворил дьявол человека, а Бог душу в него вложил. Вот почему, если умрет человек, ― в землю идет тело, а душа к Богу». Вспомним, что захоронение в землю ― это христианский обычай. Из праха (глины) Господь создал первого человека (Адама), в прах он и возвращается после смерти. Язычники сжигали своих умерших, чтобы обеспечить им уход в потусторонний мир.