Прокопий Короленко - Черноморские казаки (сборник) Страница 56

Черноморское войско, несмотря на все невзгоды, с примерным терпением переносило их, в надежде на лучшее будущее. Многие казаки, по словам столетнего Шкуринского, хотили розбигаться, но благоразумное управление кошевого атамана Чепеги, любовь и доверие к нему казаков удерживали легкомысленных.

Захарий Алексеевич Чепега личною своею храбростью, увлекательным примером простоты, скромною жизнью и неусыпными заботами о благосостоянии Черноморского войска заслужил уважение правительства, привязанность старшин войска и любовь казаков. Живи же в воспоминании потомков, добрый отец черноморской казачьей семьи, — незабвенный Чепега, и праху твоему, благородный Харько, да будет вечный мир!..

Войсковое правительство, заботясь об улучшении быта черноморцев на новом их поселении, усердно старалось извлекать источники к упрочению их благосостояния. Прежде всех устроились черноморцы, занявшие при-Кубанский край и Таманский остров. Кубанские леса давали средства строить жилища, а таманские рыбные ловли, соляные промыслы и другие дары природы, при мирных сношениях с горцами, поддерживали убогую жизнь казаков.

Высадившемуся на Тамани, из гребной флотилии, войсковому полковнику Савве Белому дано было от войскового судьи Головатого следующее наставление для житья-бытья в новом крае:

«1) Продажу соли, приобретенной в собственных своих пределах старшинами и казаками, черкесам Закубанским и покупку в них хлебных семян и других надобностей производить и заниматься купеческою коммерцией с ними, соблюдая от нашей стороны к ним ласковое обхождение, и при случае учреждения от российской стороны, или от них карантина, высиживать оный, в отвращение заразительной болезни, быв всегда, на непредвидимый случай, вооруженным.

2) Имеющееся родючее садовое дерево не только стараться от опустошения защищать, внушив каждому, что оное может служить к благу общему, но еще употреблять все силы к разводу оного; также производить строение: хаты, торговые лавки, заводить рыбные ловли, пущать в продажу в разные места рыбу, без всяких от кого-либо препятствий».

Далее предписывались воинские предосторожности при заготовлении леса по Кубани и вообще при сношениях с горцами; велено было снабжать провиантом только тех казаков, которые будут на службе, а свободные старались бы сами о своем пропитании; приказывалось вводить хлебопашество и, вообще, стараться об устройстве хорошего хозяйства у поселенцев нового края [176].

С течением времени природные богатства края постепенно улучшали быт казаков от Кубани до Еи, и пустынная Черномория развивалась в благоустроенную область. Необозримые степи и многочисленные речки в земле Черноморского войска дали возможность жителям, кроме куреней, расселяться еще и хуторами, в удобных местах, где заводили скотоводство, пчеловодство, хлебопашество и садоводство; устраивали мельницы, преимущественно водяные; ветряками же окружились куренные селения. Все это было свободно, вольно, без всяких пошлин и надзоров. Живи да Бога хвали!

Не скоро, конечно, обедневшие до крайности черноморцы достигли безбедной жизни. Вся здоровая рабочая сила поглощалась службою на кордонной линии Кубани, дума же, в большей части семейств, оставались хозяйничать казачки, с детками мал-мала меньше. Не менее были скудны и войсковые средства черноморского правительства, при первоначальном поселении на Кубани. Еще за Бугом, за усердную и ревностную службу черноморцев, князь Потемкин-Таврический дозволил им занять приобретенные оружием дунайские рыбные гарды в собственную войсковую пользу [177]. Гарды эти были войском приняты и поручены в заведывание одному из офицеров войскового коша, который управлял ими и доход, выручаемый от продажи рыбы, представлял в кош.

До переселения черноморцев на Кубань, получено было с дунайских гардов дохода — 8842 руб. 10 коп.

и червонцев — 15

За расходами осталось, при переходе войска, чистого капитала — 4625 руб. 63 коп.

и червонцев — 15

К этой сумме выручено еще за проданный на Березане, неудобный к перевозке на Кубань, экономический провиант, сбив, смолу, войсковой невод на Аджидоле и три лодки — 1715 руб. 54 коп.

Всего — 6341 руб. 17 коп.

и червонцев — 15

Кроме этой суммы, было еще церковных денег 1025 рублей 50 копеек, разный инструмент: плотничий, столярный, кузнечный, шанцевый, железо, такелаж из разнообразных лодок и прочее имущество [178].

С такими-то средствами Черноморское войско перешло из-за Буга на Кубань. Об артиллерийских запасах и о флотилии будет сказано в своем месте. За Бугом, впрочем, бралась еще с посторонних лиц, кочевавших на отведенных войску степях, пошлина с рогатого скота от 50 штук по одной штуке и от ста овец по одной овце. Пошлина эта под названием десятина, собиралась чрез особо наряженных чиновников; собранный скот доставлялся в кош, а там продавался с аукциона; годные же для работы быки и лошади употреблялись для войсковых надобностей. Но доход этот был так невелик, что не составил особого капитала для войска.

По переходе на Кубань первое место доходных статей занял подаренный войску князем Потемкиным-Таврическим Ачуевский рыболовный завод над Азовским морем, откуда долго, по распоряжению войскового правительства, отправлялись превосходнейшие балыки и икра к Высочайшему двору и государственным сановникам [179]. Открылись и другие естественные богатства, с избытком наполнившие пустые закрома войсковой скарбницы. Войсковое правительство впоследствии пыталось завести фабрики и заводы, но то и другое не удавалось. Причина та, во-первых, что войсковое начальство, как известно, составляют несколько лиц, а где много нянек, там, говорят, «дитя будет без глаз»; во-вторых, фабрикой (суконной) и заводами (конским и овчарным) управляли большей частью лица пришлые, а чужими руками кажуть добре жар загребать.

Обратимся к другому предмету внутреннего устройства войска. Выше было замечено, что за Бугом в Черноморском войске образовалось кошевое управление по примеру бывшего коша в войске Запорожском; с переходом же на Кубань, по силе Высочайшей грамоты, пожалованной войску 1 июля 1792 года, нужно было расстаться с древними запорожскими уставами демократического правления и подчиниться коренным законам государства.

При исключительном положении Черноморского войска, поселенного в пустынном крае, требовалось такое управление, которое было бы применимо к местным условиям народного быта и согласовалось бы с коренными правилами закона. В этих видах, на общем войсковом совете, протоколом 1 января 1794 года установлено в Екатеринодаре войсковое правительство Черноморского казачьего войска, для управления всех в войске дел, в котором заседали: кошевой атаман, войсковой судья и войсковой писарь.

Войсковая земля первоначально разделена была на пять округов: Екатеринодарский, Фанагорский, Бейсугский и Григорьевский. В каждом округе учреждено окружное правление, куда определено по одному полковнику (войсковому), писарю, есаулу и хорунжему. Правлениям даны были печати с гербами следующих изображений: Екатеринодарского — как на границе против врага имени христианского — казак, водрузивший ратище в землю, приложа к нему, вместо присошек, ружье. Он держит левою рукою ратище и ружье, а правою приклад, стреляя врага; Фанагорийского — по морю плавающая лодка, со всем воинским прибором; Бейсугского — рыба; Ейского — казак, при границе единоверных, с ружьем на карауле стоящий, и Григорьевского — от пустого степу, в пикете казак, сидящий на коне, при всем воинском приборе.

На окружные правления, кроме полицейской и распорядительной части, возлагалось: «попечение о заведении жителями хлебопашества, мельниц, лесов, садов, винограда, скотоводства, рыболовных заводов, купечества и прочих художеств, к оживлению человеческому способствующих; имеющиеся леса и родючее дерево сохранять от опустошения вырубкою, скотом и пожаром, в целости, к общей войсковой пользе; встречающиеся между людьми ссоры и драки голословно разбирать, обиженных защищать, с доставлением справедливого удовольствия; свирепых укрощать; злонравных исправлять; сирот и вдов заступать и во всем им помогать; ленивых побуждать к трудолюбию; для распространения семейного жития, холостых к женитьбе побуждать; не покоряющихся власти и не почитающих старейших, по мере преступления штрафовать; а содеявших важное преступление к законному суждению присылать в войсковое правление»… По встретившимся впоследствии недоразумениям для окружных правлений составлена была особая инструкция.