Шапи Казиев - Имам Шамиль Страница 58

Князь не верил, что горцы дерзнут перейти реку. Оставляя семью, он обещал скоро вернуться. Тем более что начавшиеся дожди должны были сделать Алазань полноводной и труднопроходимой, броды держались в секрете, а в соседний город Телав прибыл из Тифлиса большой отряд.

Но на следующее утро долина Алазани уже лишилась своего благостного вида: повсюду полыхали пожары, слышалась канонада, соседи готовились к отъезду, и крестьяне уговаривали княгинь последовать их примеру.

Они уже начали собирать вещи, когда получили записку от князя, подвергшегося нападению отряда мюридов. Нападение было отбито, князь уверял, что скоро все кончится, и просил не беспокоиться. Анна Ильинична объяснила домашним, что недоразумение с горцами скоро разрешится, и занялась детьми, которых переполох вокруг только веселил.

Тем временем появлялись все более явные признаки надвигавшейся беды. Распространились тревожные слухи, крестьяне уходили в лес, а слуги просили отпустить их, пока не поздно.

Княгиня сохраняла спокойствие, но велела уложить в сумки серебро и драгоценности. Примчался на повозке местный врач, намереваясь спасти княжеские семейства, но Анна стояла на своем — муж не велел уезжать.

Стали появляться незнакомые люди, выдававшие себя за телавских беженцев, просились на ночлег и старались вызнать у прислуги, кто из оставшихся в Цинандали самый богатый.

В имении, кроме княжеских семейств и ближайшей прислуги, почти никого не осталось. Вещи были собраны, экипажи нагружены, дети одеты. Оставалось лишь получить весть от князя.

Мадам Дрансе была в ужасе. Она бы давно бежала, если бы знала куда. Однако у нее хватило смелости пойти к реке, чтобы узнать, что происходит на той стороне. Едва она вышла из зарослей орешника, как увидела двух горцев, переходивших реку со своими лошадьми.

С воплями "Горцы идут!" Дрансе бросилась обратно и умоляла княгинь немедленно бежать.

Но было уже поздно. Вокруг затрещали выстрелы. Княгини собрали домочадцев, поднялись наверх и заперлись в бельведере.

Узнав, что Похальская башня захвачена мюридами, князь мобилизовал оставшихся жителей Шильды, а их семейства укрыл в крепости.

На рассвете 3 июля отряды Гази-Магомеда атаковали укрепленное село, но были отбиты. Оставив часть отряда осаждать Шильды, Гази-Магомед напал на соседние села. В тыл нападавшим ударили охотники. Горцы опять отошли, но затем напали уже на другие села.

На помощь грузинской милиции подошли две роты егерей с дружинниками из Кварели и батальон Тифлисского егерского полка с двумя орудиями.

Тогда-то и послал князь Чавчавадзе ту записку в Цинандали. Прося "не беспокоиться", он имел в виду переживания семьи о нем самом, а вовсе не призыв оставаться в имении, как это поняла его супруга.

Все вестовые из Шильды гибли по дороге, но милиционер, отправленный в Цинандали, доставил записку по назначению. Как оказалось, это было не его везением, а желанием разведчиков Шамиля проследить удобный брод через Алазань.

ПЛЕНЕНИЕ КНЯГИНЬ

Из бельведера цинандальского дома, в котором укрылись княжеские семьи, было видно, как имение наполнилось всадниками, как они собирали у родника пленных, как разоряли их дома. Настала очередь княжеского особняка. Горцы заполнили двор, разглядывая готовые к отбытию княжеские экипажи. Нашли сумки с драгоценностями, открыли сундуки, восторженно зацокали. Несколько человек спешились и с веселыми криками бросились в дом. Смерч опустошения сопровождался звоном стекол, треском мебели и жалобными звуками фортепиано, терзаемого неумелыми руками.

Когда заскрипела под чужими ногами лестница, ведущая в бельведер, княгиня Орбелиани благословила близких и стала у двери, решив первой принять новый удар судьбы.

Выбив крепкую дверь, горцы застыли в изумлении перед нежданной картиной. Столько знатных пленниц сразу они никогда не видели. Напиравшая сзади толпа подтолкнула первых, и те бросились разбирать пленниц. Новые претенденты старались тоже кого-нибудь пленить, но пленниц на всех не хватало. Счастливые обладатели пробивались к выходу, подняв пленниц над собой, а тот, что захватил мадам Дрансе, даже вынужден был выпрыгнуть с ней на руках из окна, чтобы пленницу не отняли более сильные.

Появившийся Даниял-бек быстро понял, с кем имеет дело, велел собрать всех пленниц вместе, привести к ним детей и строго охранять. Их даже окружили лошадьми, чтобы отгородить горцев от новых искушений. У разгорячившихся мюридов были отобраны и самые дорогие ценности, включая, как писали хронисты, корону царя Ираклия II (отца Георгия XII), хранившуюся в семье Чавчавадзе как реликвия.

Даниял-бек, говоривший по-грузински и по-русски, выяснил кто есть кто, переписал пленных и велел отправить их в лагерь Шамиля. Дамам он обещал неприкосновенность, а горцам — лишить головы любого, кто посмеет их обидеть. Знатных пленниц, включая мадам Дрансе, горцы посадили на экипажи. Речку экипажи переехать не смогли и были сожжены. Пленницы пошли вброд, не желая садиться на лошадей позади своих похитителей. Но когда княгиню Чавчавадзе чуть не унесло рекой, они были посажены на лошадей силой. Княгиня одной рукой вынуждена была держаться за пояс своего похитителя, а другой прижимала к себе четырехмесячную Лидию. Мадам Дрансе упиралась изо всех сил, кричала, что она француженка и что не позволит… Ее провожатый по-французски не понимал и ответил ударом нагайки по спине гувернантки, после чего она сочла за лучшее покориться судьбе и положиться на Деву Марию.

Пленных крестьян погнали вместе со скотом и груженными добром арбами. Спаслась лишь тетка князя престарелая Тиния Орбелиани, которая успела забиться в чулан и не была найдена.

Получив известие о захвате Цинандали, князь Чавчавадзе поспешил на выручку, но, подойдя к берегу Алазани, увидел, что имение его объято пламенем. Он надеялся, что семейство успело уехать. А на пути возвращавшейся из Цинандали партии горцев решил устроить засаду.

Когда показался первый отряд, по нему был открыт огонь из ружей и пушек. Бросая добычу, горцы отступили. Соединившись с другим отрядом, они пошли другой дорогой, но и здесь их ждала засада.

Князь поручил подстеречь горцев и отбить пленных капитану Мингрельского егерского полка Хитрово. Это ему удалось, но не полностью. Горцы были отброшены, но среди погибших оказались и пленные.

Как писал Е. Вердеревский, "после уничтожения второй партии, наткнувшейся на засаду князя, люди его и милиционеры, по древнему грузинскому обычаю, стали приносить и бросать к ногам своего помещика и начальника головы убитых хищников, а также добычу, найденную в их сумках". Узнав среди отобранной добычи некоторые вещи из своего цинандальского дома, князь потерял последнюю надежду на благополучное спасение своей семьи. Среди погибших была найдена и его дочь Лидия. Трагедия произошла в тот момент, когда Хитрово открыл по горцам сильный огонь из своей засады, и те вместе с пленными бросились назад. На бешеном скаку мать не сумела удержать малютку, и она упала на острые камни. Если бы Хитрово не понял, что произошло, и не прекратил огонь, трагедия могла бы принять еще большие размеры.

Князь понял, что лишился не только дочери, но и всего семейства, не говоря уже об опустошенном имении.

Даниял-бек хорошо знал эти места и вывел горцев по узкой тропинке, где они уже не встретили никаких преград.

Тем временем князю донесли, что Шильды вновь атакованы. Пылая жаждой мести, он бросился на неприятеля, отбил село, но часть горцев заперлась в церкви. Тогда князь велел обложить ее хворостом и поджечь. Те, кто пытался спастись из огня, падали под пулями и шашками.

ВОЗВРАЩЕНИЕ В ГОРЫ

Шамиль собирался идти дальше, в глубь Грузии. Но подоспевшие части царской армии и ополченцы вынудили его остановиться.

Вскоре стало известно, что турецкие войска, наступавшие в Западной Грузии, разбиты у Нигоети, на реке Чорох и Чингильских высотах.

Потеряв последнюю надежду на помощь от турок, Шамиль приказал своим отрядам покинуть Кахетию. Да и воины, отягощенные богатой добычей, вовсе не желали рисковать трофеями, мечтая поскорее вернуться к своим полунищим семьям. Шамиль же видел в знатных пленницах залог исполнения своей заветной мечты возвращения сына Джамалуддина, которого у него отняли 15 лет назад под Ахульго.

На следующий день после кахетинской драмы убитых горем и изнемогающих от усталости пленниц доставили в лагерь Шамиля у Похальской башни. Из княжеского дома в Цинандали было уведено 22 человека. В самой башне и вокруг нее было собрано еще около тысячи пленных, среди которых княгини узнали и своего родственника Ивана Чавчавадзе. Он командовал небольшим гарнизоном и был захвачен после отчаянной защиты.