Александр Оришев - В августе 1941-го Страница 6

Определенные успехи были достигнуты в вопросе установления немецкого контроля над морским транспортом Ирана. Ранее Германия не отличалась мощью своего флота, но лавры морской державы не давали покоя Гитлеру. Вытеснить Англию со всех морских путей было одним из заветных желаний фюрера. И начать можно было с Персидского залива. И как результат — его порты стали обслуживаться пароходами германских компаний. Всемирно известная «Ганза-Бремен» в полный голос заявила о себе, ее корабли решительно бросили якорь в заливе. В самом же Тегеране располагалось торговое представительство фирмы. «Капитаном» немецкого бизнеса в водах Персидского залива предстояло стать Эдуарду Шлютеру — небесталанному предпринимателю, не лишенному организаторских способностей. Но и это было только начало. Вскоре силами немецких фирм «Лан», «Сифитекс», «Шихау», «Юлиус Бергер» были построены судостроительные и судоремонтные верфи, сухие доки в портах Алинабад, Пехлеви, Ноушехр на Каспийском море и новый порт в Ленге в Персидском заливе[28]. Германский спрут с каждым днем все пристальнее присматривался к Ирану, примеряя свои щупальца к этой стране.

Все эти и другие разрабатываемые немцами экономико-политические проекты свидетельствовали о нараставших интересах германского капитала к Ирану. Ожидания барышей от их реализации, вполне реальные внешнеполитические успехи Третьего рейха в Европе создавали почву для распространения в Иране чувств симпатии к Третьему рейху и лично Гитлеру.

Первые германофилы появились в Иране в далеком 1909 г. Выступая в парламенте против имперской политики России и Англии в Иране, они призывали к расширению экономических и политических связей с Германией. В годы Первой мировой войны они открыто склоняли шаха к противоборству с Антантой.

С приходом к власти Реза-шаха местные политики уже опасались делать какие-либо хвалебные заявления относительно той или иной иностранной державы. Для проживавших в те годы в Иране иностранцев существовало негласное правило: хочешь избавиться от назойливого перса, заведи с ним разговор о внешней политике.

Все в Иране знали, насколько шах заражен ксенофобией. Он не любил, когда кто-то из его окружения позволял себе восхищаться достижениями западной цивилизации, был яростным противником заимствования в персидский язык чужих слов. Неудовольствие у шаха вызывало и просто бытовое преклонение перед иноземцами. И больше всего он не любил тех, кто заискивал перед заносчивыми британцами. Отсюда становится ясным, почему чиновники считали за правило не иметь собственных мнений и высказывали лишь взгляды, строго соответствующие настроению шаха.

Поэтому мы можем предположить с большей или меньшей степенью вероятности, что в парламенте прогерманские силы возглавлял депутат X. Новбахт, среди крупных правительственных чиновников германофилами являлись М. Бадер, М. Дафтари, А. Мансур. Мы глубоко убеждены лишь в том, что наибольшие симпатии к нацистской Германии испытывали в среде высшего командного состава иранской армии.

Еще сложней определиться с теми, кто симпатизировал СССР. Безусловно, такими были коммунисты, но это были представители нелегальной оппозиции. Что касается представителей правящих кругов, то по вышеназванным причинам своих симпатий Советскому Союзу или лично Сталину не высказывал никто.

Исключением служил министр двора Абдольхосейн Теймурташ, получивший специальное академическое военное образование в Санкт-Петербурге. По некоторым сведениям, он поддерживал тайные связи с советской разведкой. И как уже говорилось, А. Теймурташ был убежденный сторонник того, что в нефтяных конфликтах с Англией для Ирана было бы благоразумно опереться на СССР. Однако в июне 1933 г. за получение взятки министр двора был осужден на пять лет тюремного заключения. Так шах избавился от единственного в его окружении просоветски настроенного государственного деятеля.

В 1930-е гг. правительство Ирана неоднократно поддерживало страны «оси» в их агрессивных внешнеполитических акциях. В Иране с пониманием отнеслись к введению в Германии всеобщей воинской повинности, поддержали авантюру Б. Муссолини в Абиссинии. В Гражданской войне в Испании симпатии Реза-шаха были на стороне Франко. И даже аншлюс Австрии был восторженно встречен в Тегеране. Дипломатические успехи Гитлера, который, не применяя оружия, решил важнейшую внешнеполитическую задачу, вызвали зависть правителей Ирана.

Но будем справедливы. Внешнеполитический курс иранского правительства накануне Второй мировой войны прогерманским назвать нельзя. Несмотря на личные симпатии и то, что большая часть иранской правящей элиты склонялась к союзу с Германией, Реза-шах не спешил переносить сотрудничество с Гитлером из области экономической в политическую. Правитель Ирана приструнил местных фашистов, запретив им устраивать пышные фейерверки в честь успехов Гитлера в Европе. Наиболее активных сторонников Германии подвергли репрессиям. Осенью 1939 г. иранская полиция арестовала ряд лиц, подозреваемых в попытке организовать государственный переворот. В числе арестованных были курсанты офицерского училища, общественно-политические деятели, связанные с немцами еще со времен Первой мировой войны[29]. Иранское правительство ответило отказом на предложение Германии преобразовать ее дипломатическую миссию в Тегеране в посольство[30].

«Несмотря на то что большинство представителей иранских чиновников и буржуазии были сторонниками Германии, сам Реза-шах старался придерживаться позиции нейтралитета»[31], — был вынужден признать британский посланник в Тегеране Р. Буллард.

Тревогу в Иране вызвали результаты Мюнхенской конференции. С внешней стороны все было как обычно — иранские газеты посвятили мюнхенскому совещанию передовицы, в которых поддержали совместное решение Гитлера, Муссолини, Чемберлена и Даладье. Между тем в одном из секретных бюллетеней ТАСС отмечалось, что «иранские деятели по поводу результатов Мюнхенской конференции высказывают опасения, подчеркивая, что этот сговор является уроком и предупреждением для всех малых государств»[32]. В Тегеране давали себе отчет, что продиктованное Чехословакии под угрозой применения силы решение представляло собой проявление неприкрытого произвола. Перспектива повторить судьбу президента Чехословакии Бенеша, которого даже не пустили на заседание, решавшего судьбу его страны, Реза-шаха не прельщала.

О том, что германо-иранские отношения не были безоблачными, говорит история генерала Айрома. Бывший шеф полиции и близкий родственник одной из жен шаха бежал в Германию, попросив там политического убежища. И, несмотря на все просьбы иранского правительства вернуть беглеца, Берлин ответил отказом.

И Реза-шах стал прозревать. Захватнические планы Гитлера не были для него больше секретом. Создать систему региональной безопасности из восточных государств — этим был озабочен шах Ирана. Ради этой идеи он предпочел забыть о противоречиях со своими соседями — Афганистаном, Ираком, Турцией. В результате был подписан договор, оформивший военно-политический блок четырёх стран Ближнего и Среднего Востока — Турции, Ирана, Ирака и Афганистана. Подписан он был 8 июля 1937 г. в Тегеране, в Саадабадском дворце иранского шаха.

Одновременно состоялась первая и по существу единственная сессия нового Постоянного совета четырех стран. И будучи союзниками по пакту, два его участника — Иран и Турция — организовали бесперебойное сообщение Тебриз — Трабзон, далее до румынского порта Констанца. Однако общая стратегия внешнеполитической ориентации не была выработана, второе заседание совета в Кабуле не состоялось. После того как весной 1939 г. Германия оккупировала Чехословакию, а Италия — Албанию, Иран и Турция в апреле 1939 г. инициировали созыв заседания четырех государств в Тегеране. Предполагалось обсудить вопрос о превращении пакта в оборонительный союз, однако на заседании Турцию представлял не министр иностранных дел, а посол, что не дало возможности юридически закрепить достигнутые договоренности. Эта встреча членов Саадабадского пакта стала последней, и хотя влияние этой организации на расстановку сил оказалось ничтожно малым, стало очевидным, что ее участники всячески будут затягивать открытое присоединение к какой-либо военной группировке.

Глава 2

Шпионаж под маской «арийского братства»

Тем временем немцы все глубже и глубже проникали в Иран, стремясь создать в нем «пятую колонну». Центральное место в пропаганде германских фашистов в Иране заняли умозрительные теории об общем арийском происхождении немцев и иранцев, о так называемом «арийском братстве» двух столь разных народов.