Леонид Беляев - Христианские древности: Введение в сравнительное изучение Страница 62

Христианские памятники обнаруживают не только в долине Зеленчука. Крупный церковный центр западной Алании был, возможно, на нынешнем городище Ильичевском, где открыто до семи каменных храмов (в их числе единственная в аланском строительстве базилика), и множество христианских артефактов. В окрестностях исследуют часовни, относимые к XI–XII вв., граффити и т. п. (Ложкин, 1995). Отдельную группу составляют церковные постройки Верхнего Чегема.

Постоянно открывают новые памятники — но, несмотря на резкое обогащение наших знаний о христианских древностях Аланской епархии, их исследование далеко от завершения. Многие давно известные объекты не имеют надежных дат или дают почву для бурных дискуссий, — такие, например, как «Зеленчукская плита». 31 Возникают сложности не только с датировкой, но и с конфессиональной принадлежностью ряда храмов, среди которых нужно в первую очередь назвать церкви городища Верхний Джулат (Татартуп) в Северной Осетии. Их руины описали путешественники XVIII в., а остатки открыли в 1950-60-хгг. Бесстолпные храмы, окруженные христианскими кладбищами, построены из квадратного «золотоордынского» кирпича и расписаны фресками. Уникальными считают сводчатые крипты, куда можно спуститься из апсиды. В этом видят указание на западнохристианскую (католическую) архитектурную традицию, связывая появление (или перестройку) храмов с периодом после монгольского нашествия, когда монашеские ордена вели миссионерскую деятельность на землях Золотой Орды.132

Христианство не исчезло с Северного Кавказа и после прихода монголов, отдельные территории сохраняли его до конца средневековья (кое-где до походов крымских Гиреев в начале XVIII в., а в горной Осетии и позднее). Однако процветание Аланской епархии закончилось с XIII столетием. Христианское население еще некоторое время приводило в порядок разрушенные храмы и некрополи, но после похода Тамерлана в конце XIV в. эта активность замирает, а христианские центры в ущельях Зеленчука пустеют, постепенно исчезая в разрастающемся лесу. Там им суждено было дожидаться прихода археологов.

Средняя Азия. Вглубь Средней Азии ученые из России проникли только во второй половине XIX в., но за немногим более столетия экспедиции из Москвы, Санкт-Петербурга и других городов, вместе с выросшими в сотрудничестве с ними местными центрами сделали поразительно много. В 1950-80-х гг. открыта вереница памятников, протянувшаяся от восточных рубежей Европы вглубь степей, пустынь и гор Центральной Азии до самого Китая (см. гл. IV). Опыты суммирования сведений о древностях христианства в Туркмении, Казахстане, Узбекистане, Таджикистане и Киргизии показали, что, несмотря на фрагментарность и спорность, материал понемногу складывается в яркую картину.133

Уже Бартольд видел в торговых путях, пересекавших междуречье Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи, своего рода «пути веры». Действительно, связав четыре великих империи (Рим, Парфия, Кушан и Хань), Великий Шелковый Путь дал не только возможность товарно-денежного обмена, но и расширил религиозные контакты в Евразии. Путь шел сначала из Парфии и Ирана через такие города как Мерв, Самарканд, Термез, постепенно смещаясь с юга, из Бактрии, в центр Средней Азии (Фергану, Согд) и на север (Ташкентский оазис), в степи кочевников Казахстана, Семиречья и Сибири.

Предполагают, что в Мервском оазисе митрополия возникла уже в середине III в.134 Приведенные в сводной публикации объекты Мерва, как и многие другие в Средней Азии, не всегда безусловно христианские, но, пожалуй, так даже интереснее (Усманова, 1994). Из архитектурных сооружений наиболее известен «овальный дом» городища Гяур-кала, функционально определяемый как монастырь.135 Вторым важным объектом «христианского Мерва» считают большой, необычный и сложный по составу некрополь (со II–III по V–VI вв.) за стеной Гяур-калы, своего рода «кладбище иноверцев».136 К этим основным объектам добавляется комплекс Хароба-Кошук, интерпретируемый как нестори-анский храм.137 С Мервской митрополией связываются также отдельные находки: клад из Геок-депе (раннехристианские золотые медальоны и бляшки); оттиски печатей с равносторонним крестом на буллах из Ак-депе (VI–VII вв.); резные камни сасанидского времени с таким же крестом; керамическая форма для отливки подвесок и нательных крестов несторианского типа с Эрк-кале.

Приток христиан в Среднюю Азию усилился с середины V в., после Эфесского и Халкедонского соборов, когда «сирийская церковь» отделилась от константинопольской. В VII в. процветают общины в центре и на востоке Средней Азии. В VI–X вв. христиане проникают дальше — в Семиречье, Ордос, Монголию, к озерам Лобнор и Ганьсу. Центром несториан, особенно в раннем средневековье, был Согд, имевший давние, еще со времен Александра Македонского, контакты со Средиземноморьем и Индией. Согдийские несториане, достигнув Восточного Туркестана и Киргизии, донесут христианство до Китая, и на его западной границе, в Турфанском оазисе, переведут на свой язык тексты литургий. В Самарканд христиане проникают в V в.; с VII в. здесь известна митрополия; но следы христианства пока немногочисленны (хотя Марко Поло упоминал о построенной в XIII в. церкви Иоанна Предтечи). На городище Афрасиаб найден равноконечный крест-тельник или крестообразная подвеска VIII в. Близ Самарканда (Ургут) обнаружены кайраки с изображениями несторианского креста и бронзовое (сирийское?) кадило с изображением эпизодов Нового Завета. (Даркевич, 1976а). Следы знакомства с христианством показали некрополи урочища Дурмен.138

Город купцов, согдийский Пянджикент, сохранил более яркие следы христианства. Знаменитые росписи VI–VIII вв., отражая ритуал многих религий, знают и такой сюжет, как раздача Иосифом зерна в Египте (детали иконографии заставляют предполагать его христианский прототип). Лежащий дальше на северо-восток Чач (Ташкентский оазис) дал только случайные материалы (письменных сведений о проникновении туда христиан нет). Еще в 1920-х гг. на берегу р. Салар (Ташкент) нашли погребение, содержавшее, среди других ценностей, статуэтку Христа на ослике и набор металлической посуды, вероятно, литургического назначения.140

В Старом Термезе за городскими стенами изучены руины церкви В целом план храма очень сложен, назначение отдельных помещений не всегда очевидно. Среди них — крестообразные с купольными перекрытиями, апсидные и др. Один зал расписан (квадратные рамки с крестом посередине, в центр которого вписан круг с арабской надписью, а в расширенные ветви — меньшие круги, что по форме напоминает «несторианские» кресты). К сожалению, исследователь публикации не предложил даты постройки храма, говоря лишь о его возможном разрушении в конце XIII в. Архитектурные аналоги ищут в памятниках Малой Азии и Армении VII–VIII вв., восходящих к сирийской архитектуре IV–VI вв.141

Христианство достигло расцвета у кочевников Киргизии и южного Казахстана, где в VI–VII вв. выросли центры Западно-Тюркской империи и крупные города Шелкового Пути (Отрар и др.). Несториане продвигались дальше на север и восток не всегда добровольно, им приходилось осваивать новые территории, поскольку с юга наступал, сменяя зороастризм, ислам. В VIII–IX вв. в Мерве, одно время даже бывшем столицей халифата, христианские общины процветали, но затем благоденствие кончилось. Зато христианство распространялось среди тюркских и монгольских кочевых племен, на рубеже IX–X вв. возникла Карлукская митрополия, христиане жили в городах на Сыр-Дарье. Вдоль северо-восточной части Шелкового Пути открыто особенно много связанных с сирийским христианством зданий, кладбищ, предметов и надписей.142

Древнейший из архитектурных объектов — церковь сер. VII — нач. VIII в. в столице тюркских каганов Суябе (Ордукент) (городище Ак-Бешим, раскопки Л. Р. Кызласова: Кызласов, 1959; Высоцкий, 1989). Храм стоял в укрепленном предместье вне шахристана, но близко к нему. Он сложен из пахсы и строго ориентирован. Центральный зал почти круглый, украшен ганчем и росписью; в нем открыты три служебные ниши; камеры-пастофории имели отдельные входы. Большой двор-айван, своего рода внутренний «атриум», вытянут по продольной оси. План в целом описывают как сирийскую крестообразную постройку, но с добавкой азиатского айвана; его сопоставляют, впрочем, и с храмом Хароба-Кошук в Мерве.143

В Кыргызстане известны и два монастыря. Один, на Иссык-Куле, до сих пор не найден.144 Второй монастырь, т. н. «Таш-Рабат», лежит в горах Центрального Тянь-Шаня, на берегу притока Кара-Коюн, всего в 20 км от границы с Китаем, в очень пустынной местности (от караванной тропы 18 км, причем она отделена хребтом). Здесь еще в 1901 г. Ч. Валиханов отметил несторианское надгробие с надписью. Полное исследование (1978-80) дало дату (X в.) и определило здание как стационарный жилой комплекс монастырского типа; в XIII в. он пришел в упадок и позже использовался как рабат. Конструктивно и технически здание не отличается от построек Средней Азии своего времени (в частности, имеет выход на крышу, украшено резной штукатуркой и т. д.), но типологически оно необычно. 143