Линн Виола - Крестьянский бунт в эпоху Сталина: Коллективизация и культура крестьянского сопротивления Страница 63

Еще одним ключевым регионом крестьянских волнений был Северный Кавказ — местность, где жили казаки и непокорные этнические меньшинства. Здесь в бунтах приняли участие более 227 000 чел.{768} Многие массовые выступления были довольно крупными и хорошо подготовленными. В середине января 1930 г. масштабный бунт потряс северокавказскую станицу Темиргоевская в Курганском районе Армавирского округа. К тому времени здесь около 76% дворов состояли в колхозе. 10 января крестьяне, по большей части женщины, недовольные обобществлением молочных коров, сорвали проведение собрания, посвященного коллективизации. В последующие два дня по всей деревне собирались неофициальные сходы крестьян. Местным членам партии и комсомола было отказано в праве голоса, и были приняты решения о роспуске колхоза и о возвращении средств производства владельцам. 13 января для проведения собрания по предстоящей посевной кампании в станицу прибыли чиновники высшего уровня из райкома партии. Провести собрание им не удалось — более того, были попытки избить председателя сельсовета. В тот же день на улицах появились плакаты, призывающие захватить власть. На следующий день крестьяне снова собрались возле сельсовета, чтобы продолжить свои ежедневные «заседания». Местные партработники попытались помешать этому, аргументируя отказ тем, что они уже проголосовали против организации колхоза, однако собравшиеся настаивали на проведении собрания. Получив «категорический» отказ, крестьяне окружили местных активистов, намереваясь избить их. В этот момент прозвучал колокол, и в считанные минуты толпа, насчитывающая от 5 до 6 тыс. чел., собралась на центральной площади. Вскоре прибыла кавалерийская бригада из 23 эскадронов, однако их окружили собравшиеся жители деревни. Ситуация зашла в тупик. Наконец, было принято решение начать переговоры между представителями власти и группой переговорщиков от лица повстанцев, состоявшей из бывших партизан и бедняков. Было организовано новое официальное собрание, в ходе которого, как сообщается, бунтовщики признали свои ошибки. Позднее, когда поползли слухи о восстаниях в других поселениях, в ночи раздались одиночные выстрелы, и повстанцы разослали гонцов в соседние деревни, чтобы сообщить о том, что случилось у них за неделю{769}. Одним из самых масштабных и опасных случаев мятежа на Северном Кавказе стал Сальский бунт, который вспыхнул в начале февраля в деревне Екатериновка Воронцово-Николаевского района Сальского округа. Его причинами стали раскулачивание и обобществление имущества. По разным данным, от нескольких сотен до нескольких тысяч человек собрались в Екатериновке, требуя освободить арестованных кулаков и вернуть отобранную собственность. Когда их требования были проигнорированы, толпа крестьян ворвалась в здание сельсовета, где хранилось конфискованное имущество. К ним присоединились несколько партработников и комсомольцев. На второй день бунта новости о происходящем в Екатериновке дошли до соседних деревень, породив целую серию выступлений. На хуторе В. Князенково 450 крестьян протестовали против депортации кулаков, напав на местных партработников и попытавшись выручить соседей. В то же время группа женщин попыталась освободить еще четырех кулаков, арестованных ранее. Это заставило чиновников спрятаться в здании сельсовета, а через некоторое время на помощь жительницам хутора подоспели женщины из соседних селений — Павловки, Пудового и Петропавловки. Согласно официальным заключениям, бунт стремительно перерос из антиколлективизационного в антисоветский. Звучали лозунги «Даешь советскую власть без коммунистов и колхозов!», а в нескольких поселениях крестьяне избрали комиссии, задачами которых были роспуск партийных ячеек и возвращение конфискованного имущества. Это свидетельствовало, что восставшие имели четкое представление об административных и политических вопросах. Бунт продолжался 6 дней и представлял собой столь существенную угрозу, что в городе Сальск было объявлено военное положение, членам партии и комсомола раздали оружие, стали разрабатываться планы по обороне города. В итоге бунт был подавлен силами партии и Красной армии. При анализе причин произошедшего вина была возложена на кулаков и на перегибы местных властей. Это не соответствовало истинным причинам, однако прекрасно соотносилось с мнением, принятым в Москве, и коммунистической логикой, основанной на идее централизации. Как и во многих других случаях, большинство раскулаченных оставались на месте в ожидании ссылки, в связи с чем, по официальному мнению, они имели возможность вести антисоветскую пропаганду. К тому же местные власти обвинялись в перегибах, нарушении классовой линии (под чем теоретически подразумевались незаконные репрессии в отношении бедноты и середнячества) и «административных тенденциях», «бюрократизме». В результате шестерых председателей сельсоветов арестовали, а ряд сельсоветов распустили. Истинной же причиной, несомненно, была политика центра, вне зависимости от обычной жестокости партийных и советских работников на местах. Кстати, необходимо помнить, что некоторые из них (вероятнее всего, местные жители) вступили в ряды сопротивления. Кроме того, как минимум с осени 1929 г. в Сальском округе происходили серьезные народные волнения, во время которых, в ответ на принудительные хлебозаготовки и коллективизацию, в округе было забито или распродано по частям от 30 до 60% домашнего скота и около 70% тяглового скота{770}.

Особенно неспокойной областью Северного Кавказа был Дон, где проживало многочисленное и независимое казачество. Как сообщают официальные документы, большую роль в разжигании массовых беспорядков играли бывшие партизаны — участники Гражданской войны{771}. 9 марта вспыхнуло восстание в станице Ивановская Славянского района. Жительницы станицы, в количестве 200 чел., решили вернуть отобранный у них ранее скот, попутно поколотив конюха. К тому моменту, когда группа дошла до центра станицы, она насчитывала уже 1 000 чел. Несколько колхозников попытались остановить толпу, однако были встречены ружейными выстрелами. Затем началась свалка, в результате которой обе стороны потеряли несколько человек убитыми и около пятидесяти ранеными. Вскоре группе представителей колхоза удалось разогнать митингующих с помощью выстрелов. Те бежали, а колхозники преследовали их до тех пор, пока они не укрылись в домах. В тот же вечер сельсовет созвал жителей на общее собрание, посвященное предстоящим пахотным работам. На следующее утро, в ответ на проведение собрания, женщины из другой части станицы забрали своих лошадей. Завершились эти беспорядки «изъятием контрреволюционного элемента» и «разъяснительной работой»{772}.

25 марта в станице Александровская Ново-Черкасского района Северного Кавказа толпа из 500 женщин, предположительно возглавляемая кулаками и «белогвардейцами», потребовала вернуть им посевное зерно. Власти попытались было их переубедить, однако это лишь усилило недовольство жителей, которые стали требовать самосуда над председателем сельсовета. Когда тот сумел спрятаться от негодующей толпы, гнев народа обрушился на других должностных лиц и местных активистов, которых подвергли избиениям. Нескольким удалось выбраться из станицы, остальные поспешили спрятаться. Успокоить толпу смог только прибывший на место конный милицейский отряд. На следующий день возле сельсовета собралось уже более 600 жителей станицы, выдвинувших новые требования. Как сообщали источники ОГПУ, они были уже готовы начать погромы. Толпа закидала камнями отряды милиции и вооружилась кольями, вытащив их из ближайшего забора. Прибывший отряд ОГПУ лишь еще больше разозлил бунтующих, в результате чего нескольких солдат просто стащили с лошадей. В целях локализации бунта были привлечены рабочие и партийцы из близлежащих городов. Для разгона толпы потребовались дополнительные силы ОГПУ. На следующий день зачинщики бунта были арестованы{773}.

В Сибири, в благоприятных для земледелия районах, крестьяне были менее всего заинтересованы в нарушении привычного уклада. На этих обширных и неосвоенных территориях восстания были частым явлением. С января по март 1930 г. здесь зафиксировано 65 мятежей и 153 случая массовых выступлений. Как сообщает ОГПУ, некоторые из них приобрели массовый размах{774}. В Сибири, как и на Нижней Волге, после марта последовал некоторый рост количества выступлений: со 121 случая в марте до 124 в апреле и 254 в мае{775}.

В конце января в Индерском районе Новосибирского округа в ответ на раскулачивание произошел ряд массовых «волынок». Во время операции по обыску и конфискации имущества кулаков в селе Комарье, которая проводилась 27 января, 500 чел. выступили с требованием проведения собрания. Слышались крики: «Вон районных и окружных работников!» Уполномоченные созвали заседание и зачитали крестьянам официальные отчеты. Жители выслушали выступавших, а затем сказали: «Вы кончили, теперь мы будем говорить. Долой коммунистов, долой трактора!» На следующий день возле здания сельсовета требования вернуть все отобранное имущество звучали снова. Такие же случаи протестов, в которых участвовали преимущественно женщины, произошли в деревнях Озерки и Индер. А в Согорном подобная волынка продолжалась три дня (с 28 по 30 января), из-за чего были закрыты все местные учреждения, включая школу и магазин. Прибывшие в деревню представители районных органов власти попытались утихомирить жителей и организовали собрание, на которое пришли около 600 чел. (в основном женщины). Во время собрания жители требовали восстановить в правах раскулаченных крестьян, вернуть изъятое имущество, а также изгнать из деревни активистов и бедняков. Напряжение росло, и несколько активистов из бедняков подверглись нападению. Это заставило чиновников выдвинуть предложение создать комиссию, куда планировалось включить и тех, кто участвовал в «волынке», для рассмотрения жалоб жителей деревни. Предложение раскололо оппозицию, и после ареста примерно семи человек и бегства трех кулаков порядок был восстановлен{776}.