Линн Виола - Крестьянский бунт в эпоху Сталина: Коллективизация и культура крестьянского сопротивления Страница 64

В Сибири, в благоприятных для земледелия районах, крестьяне были менее всего заинтересованы в нарушении привычного уклада. На этих обширных и неосвоенных территориях восстания были частым явлением. С января по март 1930 г. здесь зафиксировано 65 мятежей и 153 случая массовых выступлений. Как сообщает ОГПУ, некоторые из них приобрели массовый размах{774}. В Сибири, как и на Нижней Волге, после марта последовал некоторый рост количества выступлений: со 121 случая в марте до 124 в апреле и 254 в мае{775}.

В конце января в Индерском районе Новосибирского округа в ответ на раскулачивание произошел ряд массовых «волынок». Во время операции по обыску и конфискации имущества кулаков в селе Комарье, которая проводилась 27 января, 500 чел. выступили с требованием проведения собрания. Слышались крики: «Вон районных и окружных работников!» Уполномоченные созвали заседание и зачитали крестьянам официальные отчеты. Жители выслушали выступавших, а затем сказали: «Вы кончили, теперь мы будем говорить. Долой коммунистов, долой трактора!» На следующий день возле здания сельсовета требования вернуть все отобранное имущество звучали снова. Такие же случаи протестов, в которых участвовали преимущественно женщины, произошли в деревнях Озерки и Индер. А в Согорном подобная волынка продолжалась три дня (с 28 по 30 января), из-за чего были закрыты все местные учреждения, включая школу и магазин. Прибывшие в деревню представители районных органов власти попытались утихомирить жителей и организовали собрание, на которое пришли около 600 чел. (в основном женщины). Во время собрания жители требовали восстановить в правах раскулаченных крестьян, вернуть изъятое имущество, а также изгнать из деревни активистов и бедняков. Напряжение росло, и несколько активистов из бедняков подверглись нападению. Это заставило чиновников выдвинуть предложение создать комиссию, куда планировалось включить и тех, кто участвовал в «волынке», для рассмотрения жалоб жителей деревни. Предложение раскололо оппозицию, и после ареста примерно семи человек и бегства трех кулаков порядок был восстановлен{776}.

Сообщения о серьезных выступлениях поступали и из Усть-Карийского района малонаселенной Восточной Сибири. Здесь во время крестьянского восстания были убиты 19 представителей власти. Масштабные бунты случались и в Муромцевском районе Барабинского округа Западной Сибири{777}. 2 марта в селах Кондратьевское, Тармакла, Лисино и Кокшенево начался общий протест против ссылки кулаков, в котором приняли участие около 1 000 чел. Поднявшиеся крестьяне были в основном вооружены вилами, некоторые — охотничьими ружьями. Бунтовщики окружили отряд конвоиров, сопровождавший арестованных кулаков. Они также учинили беспорядки в колхозе и напали на местных активистов. Завершением бунта стало шествие с иконами. Согласно отчетам ОГПУ, организационный центр восстания располагался в селе Кондратьевское. По некоторым данным, районный центр Муромцево даже был захвачен крестьянами. Вероятно, жители мятежного Кондратьевского посылали гонцов в другие населенные пункты с целью получить поддержку и оружие. Восстание было подавлено только 6 марта{778}. Один из бедняков, который из страха за свою жизнь пожелал остаться неизвестным, 26 марта написал Сталину письмо. В нем он сообщал, что причиной бунта стало чрезвычайно жестокое применение силы прибывшими уполномоченными и местными партработниками в процессе строительства колхоза. Крестьянин писал, что любой, кто отказывался вступить в него, будь он бедняком или середняком, сразу объявлялся кулаком и отправлялся в ссылку. Это и привело к «поголовному восстанию» жителей всех деревень. По его словам, в Кондратьевском были убиты 6 человек, а в поселке Разино — 50 жителей. В конце послания автор просил немедленно прислать «из центра людей, преданных Ленину», чтобы они расследовали случившееся, и жалобно умолял: «Пожалуйста, войдите в это дело»{779}.

Особенно сильно от крестьянских волнений пострадал Уч-Пристанский район Бийского округа Алтайского края. В этом округе было неспокойно с 1929 г., население постоянно бунтовало из-за кампаний по хлебозаготовкам{780}. 9 марта 1930 г. здесь вспыхнуло вооруженное восстание, которое охватило четверть всей территории района. Само собой, официальные источники окрестили это «кулацким бунтом», несмотря на то что, согласно статистическим данным, 38% из этих «кулаков» были середняками, а 24% — бедняками. Сообщалось, что в планы мятежников входил захват всех районных центров Сибири. Кроме того, у них якобы имелся список лиц, подлежавших расстрелу. В ходе восстания значительное количество членов районной парторганизации и комсомола были арестованы, а 9 или 10 чел. — убиты. Мятежники захватили райцентр, завладели складом оружия, расположенным в здании школы, проникли в отделение милиции и освободили заключенных Уч-Пристанской тюрьмы. Согласно данным недавно опубликованных архивов, одним из зачинщиков бунта был районный уполномоченный ОГПУ, некий Добытин. С группой приспешников он устранил тюремную охрану и освободил из камер арестованных кулаков. Во время бунта 8 местных активистов были разоружены и посажены под замок, еще 9 чел., оказавшие сопротивление, застрелены. Со склада восставшие забрали около 140 ружей. Добытин собрал «банду» примерно в 400 чел. из числа «кулаков и антисоветских элементов» и выступил в направлении Ойротской области. Серьезность ситуации заставила представителей власти ввести военное положение в районном центре и расставить в ключевых точках города вооруженную охрану. Источники умалчивают о дальнейшем развитии событий. Встречается лишь краткое, очень упрощенное сообщение, что вскоре на место были посланы военные подразделения и восстание было быстро подавлено{781}. Похоже, бунт в Сибири, особенно в ее восточной части, был очень жестоким. Кроме того, организационно и коммуникационно он не ограничивался масштабами одной деревни.

Самой проблемной в Российской республике была Центрально-Черноземная область. Несмотря на то что, согласно планам, осуществление сплошной коллективизации на этой территории было намечено на осень 1931 или, в крайнем случае, на весну 1932 г., население области пережило ужасные зверства и испытало на себе ошеломляющие темпы процесса уже в январе-марте 1930 г.[79] Выступления здесь приобретали значительный размах: среднее количество участников в каждом случае составляло порядка 300 чел.{782} Уже в 1929 г. произошло 94 бунта, в которых в целом приняли участие 33 221 чел.{783} В 1930 г. число массовых выступлений взлетело до 1 373{784}. В одном только неспокойном Острогожском округе в период с 12 января по 14 февраля зафиксировано 16 случаев массовых выступлений, в которых участвовали 17 000 чел. В столь же нестабильном Козловском округе к концу марта 1930 г. крестьянское восстание охватило порядка 54 населенных пунктов и насчитывало 20 000 участников. В отдельных частях Центрально-Черноземной области количество бунтующих порой достигало 2 000 чел.{785} Деревни здесь были достаточно большими, а их население в целом однородным как в социальном, так и в экономическом отношении, что повышало вероятность участия в восстании всех жителей. Кроме того, сравнительно высокая плотность населения позволяла поддерживать тесный контакт между мятежными деревнями{786}.

Как утверждает Варейкис, многие выступления носили «полуповстанческий характер». По его мнению, подготовка таких восстаний осуществлялась заранее некими организаторами, которые направляли крестьян, вооруженных вилами, топорами, кольями, а иногда — обрезами и охотничьими ружьями{787}. Так, 30 марта 1930 г. в деревне Липовка Лосевского района Россошанского округа начался бунт, который был охарактеризован как восстание под предводительством «контрреволюционных элементов деревни». Мятежники изгнали местных чиновников и выбрали собственного старосту. В соседние поселения были посланы гонцы, вокруг деревни выставили охрану, а колокольня местной церкви стала наблюдательным пунктом. Прибывший отряд сил ОГПУ был встречен толпой из 1 000 чел., которые, как сообщается в отчетах, быстро «рассредоточились» и открыли огонь по военным. Перестрелка, приведшая к гибели 18 местных жителей, продолжалась в течение часа; в итоге крестьяне были вынуждены отступить{788}. В деревне Правая Хава 31 марта несколько сотен бунтовщиков отобрали изъятое у них зерно и разрушили здание колхозного правления. На следующий день для усмирения жителей прибыл отряд ОГПУ из 45 чел., однако им навстречу вышла разъяренная толпа, к которой уже присоединились недовольные из соседних деревень. Когда же прибыли подразделения Красной армии, жители окружили их, угрожая разоружением и расправой. Толпа разошлась лишь после того, как военные дали оружейный залп, в результате чего пять человек погибли и трое получили ранения{789}.