Сергей Карпущенко - «Стальной кит – повелитель мира» Страница 64

– Да хорош вам ссориться, ребята! Ну, подумаешь, кинули вас с товаром – радуйся, Флэг, что живым остался, а то ведь могли и штыками исколоть. Эти ряженые немцы – бежавшие из психички шизики. Ну кто, скажи, будет называть себя солдатами императора?

– На самом деле, – вздохнул Флажолет, – русских задумали немцами сделать – ну что за сволочь!

– Нам, Флэг, – продолжал Кошмарик, – нужно к Питеру плыть. Самое главное, что у вас осталось, так это «Стальной кит». Недаром прозвал я его «Повелителем мира», ведь с его помощью вы не только вернете свои баксы и купите нового товара, но станете на самом деле повелителями вселенной!

– Ты только не преувеличивай, не гони пургу, чилдрен! – махнул рукой Смычок. – Пока твой «Стальной кит» принес нам одну обломную непруху! Выпадем мы с ним в полный осадок!

– Не выпадем, обещаю тебе, Смык! – уверял Кошмарик. – Давайте заводить мотор, и – раскинулось мо-ре ши-рока-а!

То ли задор Кошмарика повлиял на убитых горем френдов, то ли они на самом деле осознали, что, стоя на месте, ничего не приобретут, но и Смык, и Флажолет оживились, забуруздели. Вначале переругивались, потом как будто помирились, достали из каких-то тайных запасов кокаин и через десять минут сидели в салоне «Стального кита» веселые и возбужденные.

– Вол, ты неплохо вел себя сегодня! – сказал Флажолет. – Ты снова будешь нашим кэптаном, и давай чеши прямым ходом к Питеру, где мы обстрижем кому надо ногти и вернем потерянные башли. Вперед!

Володю не нужно было уговаривать. Он понимал, что Кошмарик недаром настраивал френдов двигаться к городу – там нашлось бы куда больше случаев и поводов улизнуть от приятелей-наркоманов.

– Быстро плыть-то? – спросил Володя таким же услужливым тоном, каким говорил и Кошмарик.

– Плыви так, – мрачно приказал Смык, – чтоб даже чайка догнать не могла, понял?!

– Есть, сэр! – насмешливо козырнул Володя. – Включаю двигатель и шурую на полной скорости.

И на самом деле, спустя пять минут «Стальной кит», подрагивая блестящим корпусом и рассекая набегавшую волну форштевнем, взял курс на Петербург, и трюм его был до предела набит надеждами – на освобождение и на обретение пошатнувшегося финансового положения.

Шли вдоль южного берега Финского залива бойко, без промедлений, выжимая из субмарины все, что мог дать ей мотор. Погода хоть и не была солнечной, но дождя, как видно, не предвиделось, и дул приятный морской ветерок, заносивший в трюм «Стального кита» запах прелых водорослей и хвойного леса, росшего на берегу. Но прелесть морской прогулки, казалось, не очаровывала Флажолета, который то и дело высовывался из люка, кусая губы, нервно смотрел в бинокль, надеясь увидеть очертания городских зданий, часто спрашивал у Володи, далеко ли до Питера, ахал, охал, говорил, что нужно «ехать» еще быстрее. Короче, Флэг выглядел как человек, лишенный чего-то очень важного в жизни, но именно того, что он сильно надеется заполучить. Иринка, с интересом и с чувством презрения одновременно следила за Флажолетом. Ее тоже не слишком радовала эта морская прогулка, потому что почти постоянное беспокойство о том, что там, в городе, мечется, страшась за судьбу дочери, ее отец, отравляло всю прелесть путешествия. Не могла Иринка радоваться и таким попутчикам, как Смычок и Флажолет.

– Господин Флэг, – обратилась она неожиданно к мужчине, который в какой уже раз собирался вскочить с биноклем на трап подлодки, – а разрешите мне задать вам один вопрос?

– Задавай, задавай, герлушка, да только побыстрее. Видишь, каким я важным делом занят?

– Ну так скажите, кроме жажды обогатиться любыми средствами, у вас другие интересы в жизни есть?

Флажолет, казалось, был ранен вопросом девочки не в бровь, а прямо в глаз. Бывший музыкант, карьера которого была поломана судьбой-лиходейкой, как он сам считал в глубине души, иногда и сам задумывался над тем, а что хорошего, кроме хлопот и суеты, принесла ему жизнь?

– Честное слово, подруга, ты так и не вошла в мой характер, не въехала в мою натуру, – строго сказал Флажолет, оставив одну ногу на ступеньке трапа. – Говорят тебе, не богатство мне нужно – это всего лишь удобный способ подсчета, насколько в жизни я был умен, удачлив, ловок, бесстрашен. Баксы – это линейка, это весы, которыми измеряют человека, и покуда их у вас нет, то вы – никто, пузыри воздуха, которые плавают в воде, рыбья чешуя, конфетные фантики, никому не нужные, на которые-то даже ногой наступить противно!

– У моего отца тоже баксов нет, но он «Стального кита» собрал, негромко и не оборачиваясь произнес Володя, возражая длинному монологу Флэга.

Но вместо Флэга Володе ответил Смычок:

– А раз он такую подводную лодку сделал и воспользоваться ею, как следует, не сумел, то фазер твой вдвойне рыбья чешуя и конфетный фантик. На кой ляд голову ломать, если только для рыбной ловли или для поездок на шашлыки такая субмарина построена? Только глупый русский лох может так работать – на фу-фу!

Володя, заскрипевший зубами от ярости, от желания бросить штурвал, подойти и дать Смыку в зубы, чуть было не исполнил своего намерения, но Иринка, понявшая, что сейчас может произойти, быстро заговорила:

– Ну что вы говорите о Володином отце? Да вы со своим другом и пальца его не стоите! Ведь вы бы никогда не создали такую лодку, и дело здесь вовсе не в том, для чего она нужна, – папа Володи именно этой лодкой, как линейкой или весами, свой талант измерял. Вы количеством баксов свой успех измеряете, а он – изобретением.

Но Флажолет, так и не спустивший ногу со ступеньки трапа, поднял руку с биноклем, как бы привлекая внимание всех пассажиров к своим словам:

– Все, чилдрены и френды, хорош нести словесный понос! Раз уж среди нас нет ни одного изобретателя вашего «Кита», так и будем пожинать плоды хотя бы умного использования этого классного изобретения. Будем теперь изобретателями способов выколотить из этой железной бочки как можно больше баксов. Пока же нам при помощи ее удалось лишь умело свалить из Чухляндии, а больше ни к чему путному она нас не привела. Володьку и Ирину мы беспокоить не будем: пусть они греются в лучах славы Вовкиного фазера. А вы, Кошмарик и Смык, начинайте быстро-быстро варить своими прокисшими от умственной лени мозгами изысканный суп идей. Ну-ну, начинайте. Кто первый?

Смычок и Кошмарик, лежавшие на койках, на самом деле принялись усиленно думать, время от времени потирая свои невысокие лбы и поковыривая в носах со значительными и глубокомысленными выражениями лиц.

– Ну вот, слушайте все, что мне в голову взбрело, – боясь осмеяния, а поэтому несколько сконфуженно молвил Смык, продолжая лежать и смотреть через люк на голубой круг неба. – Значит, если уж нам попытаться подняться с помощью подводной лодки, которой нет ни у кого в Питере, то нужно для начала раздобыть побольше стального троса и ночью незаметно протянуть его от берега к берегу в каком-нибудь месте на Неве, в самом городе…

– Уж очень интересно, дальше развивай идею! – насторожился Флэг. Трос-то этот нам нужен для чего?

– А вот для чего, – лениво отвечал Смык. – Мы его пустим под водой, на глубине полметра или метр, и перегородим этим тросом проход по Неве. Грузовых судов ночью много ходит; если создадим пробку, не дадим прохода, то они нам такие башли выложат, боясь убытков, что нам и балласта не нужно будет.

Мысль показалась Флажолету здравой, но он, боявшийся интеллектуального превосходства со стороны товарища, которого считал гораздо глупее себя, поспешил отвергнуть ее:

– Что ж, кое-что в твоем плане светится, но очень мало – не пригоден он. Посуди сам: придется добывать тонны троса, платить за него. К тому же «Стальной кит» весь этот трос на себе не потянет, а те, кто захотят нам помешать, запросто перережут его, если мы его и натянем. Фуфло, а не идея!

– Ну роди лучшую, – без обиды заявил Смычок.

Кошмарик, очень желавший выглядеть соратником френдов, но боявшийся предложить им что-то на самом деле умное, сказал так:

– А что если нам тихонько-тихонько потопить речной трамвай, а потом внезапно появиться из-под воды и предложить пассажирам свои услуги по спасению? Ништяковая идея? Ведь мы с тонущих будем плату брать!

Если бы Иринка не знала о том, что Кошмарик ломает комедию, играя верного друга френдов, то она, конечно, сейчас же накричала бы на автора такой безбожной идеи, которая показалась ужасной даже Флажолету.

– А я и не думал, Кошмарик, что ты такой садист… – заметил Флэг. Ну а если люди на самом деле тонуть будут? Нет, твой план совсем не в кайф, чилдрен. Теперь пусть Смык говорит, его очередь!

Смычок, лежавший с руками, закинутыми под голову, сказал:

– Неплохо было бы пройти незаметно в какой-нибудь док завода, где корабли военные строят. Через перископ мы бы смогли фотографировать все, что стоит на стапелях, и продавали бы эту информацию иностранным спецслужбам.